— Здесь ежедневника точно нет, видишь? — Никк взмахнул рукой, пролистав полки, точно слайды, затем щелкнул пальцами, и свиток свернулся обратно. Стеллаж исчез.

Аня моргнула, Никк чувствовал, что у нее еще двоится в глазах.

— Ты все это прочитал? — спросила она, помедлив. — Там ведь не меньше тысячи книг, наверное.

— Тысяча двести семьдесят две, если точнее. И нет, прочитал не все, осталось двадцать восемь. Скачивал книги на всякий случай, если на Земле скучно будет.

— Телепортации в любую точку планеты, астральные сны, штаб-квартира в сердце Тибета, пирокинез, телекинез, левитация и… тебе было скучно?! Я не вер… — ее взгляд опустился на что-то за его спиной.

Уголок черного кожаного переплета торчал из-под матраса, Никку не нужно оборачиваться, чтобы увидеть все глазами Ани. «Ну конечно!» — он совсем забыл, что в тот день спрятал ежедневник в первое попавшееся на глаза укромное место и поспешил к Дафне, потому что узнал, что Тер жив, и наивно думал, что Хэллхейт держит того в заложниках вместе с Аней. Никк был одержим идеей спасти землянку из лап кровожадного фомора, неудивительно, что ему было плевать на то, чей там на страницах почерк и почему символ на обложке так похож на Анину татуировку.

И конечно, даитьянин благополучно обо всем забыл, когда наконец нашел целую и невредимую Аню в Патиле.

— Тайник лучше не придумаешь, — иронично скривила губы Аня.

— Ну никто же не нашел. — Никк достал книжицу. На потрепанной обложке красовалось перламутровое теснение — трехлистный лотос, точь-в-точь, как на запястье у Ани и как на потолке пещеры, найденной ими в Парке Ста Дорог, а над лотосом от руки выведено одно единственное слово: «Лăры». Как же все это связано?

Скинув вещи с кровати, Никк с Аней сели и начали листать пожелтевшие от времени страницы. В записной книжке оказалось очень много заметок, они кое-где пересекались и наслаивались друг на друга, как будто дополнялись в разное время, а еще странные формулы, цитаты на других языках и — тот самый символ извивающегося дракона, который они тоже видели в парке.

— Это точно мамин почерк, Никк, — кивнула Аня через пару минут. — Если она все это знала…

— …неудивительно, что у тебя оказалась карта от Пайтити, ведущая к «Книге Судеб», да? Но…

«…но как ее записная книжка оказалась на Да’Арии? У мамы ее кто-то украл? Или…»

— …или она была здесь сама? — в голове Никка все и правда наконец начинало обретать смысл. Значит, Аня не так уж случайно оказалась впутана в войну между даитьянами и фоморами, значит, она была втянута во все это, еще когда даже не догадывалась о существовании Да’Арии. И Ева, случайно или специально, помогла даитьянам найти «Книгу Судеб», но куда же исчезла сама? Сбежала? Ее вынудили бежать? Смерон не просто так упомянул имя Аниной матери, и получается, в конце концов он действительно не соврал.

«Ты была ключом ко всему, Ластер…»

Может, назвав эту фамилию, он говорил вовсе не об Ане, а о Еве?.. Перевернув последнюю страницу, Никк увидел аккуратную строку в самом низу. «Если нашли, пожалуйста, верните», — было написано там, а следом выведены цифры номера телефона.

Аня подняла на Никка глаза, в них читался испуг, смешанный пополам с надеждой.

— Спросим у твоей мамы лично? — предложил Никк.

* * *

Две планеты.

Каждый раз возвращаясь на родину, Аня не могла поверить, что Земля и Да’Ария — это две разные планеты. Тот же небосвод над головой, та же трава вдоль тротуаров, тот же воздух, дующий в лицо, путающий волосы.

Тем не менее на Земле все иначе, если знать, куда смотреть. В небе Ане недоставало того едва уловимого бирюзово-аквамаринового оттенка, от которого у даитьян оно казалось недосягаемо выше, клочки разномастно высаженной травы не сравнить с безупречными фигурными газонами АмараВрати, а в воздухе отсутствует тот уникальный, убаюкивающий привкус лесной свежести… «Нет, некогда предаваться мечтам».

— Вообще-то я собиралась просто позвонить, — сердито сказала Аня Шандару, который, как и Тейн, увязался за ней с Никком на Землю. Они клялись, что очень-очень хотят помочь, но пока только мешали.

Вчетвером все шли по полузаброшенной улочке азиатского пригорода, Аня даже не запомнила, какой страны: Бутан, Бруней, Бахрейн?.. Вдоль низеньких выцветших домиков ютились тюки с одеждой и тканями, а между ними периодически встречались огромные корзины специй, которые неприятно щекотали нос. Ни в одном из домов не горел свет, хотя сумерки уже спустились на землю, зато где-то вдалеке слышался гомон базарной площади.

— А если этот номер ловушка? — спросил Шан, гордо уткнув свой курносый нос в GPS-треккер. — Нет, лучше все предусмотреть. Может, Ева в беде и ей нужна наша помощь, тогда нам не следует во всеуслышание заявлять о своем прибытие. Или, наоборот, твоя мама не хочет, чтобы ты ее нашла, и услышав твой голос, она выбросит телефон и сбежит? И тогда мы вообще ее не…

— Мама меня не бросит!

— Один раз же бросила.

Аня уставилась на рыжего даитьянина, не веря, что он и правда сказал это вслух. В груди засвербело то ли от злости, то ли от страха, что слова Шандара могут быть правдой.

— Шан! — возмутился шагающий рядом Никк.

«Не слушай, он всегда так: сначала говорит, а уж потом думает», — добавил он мысленно, подливая Ане в душу свое спокойствие.

— Что не так я сказал? — с искренним удивлением посмотрел тот на Никка. — Ладно, простите…

— Идиот, — заржал Тейн и выдернул из его рук навигатор. — Ты вообще уверен, что мы в правильном месте? Даже фомор не стал бы прятаться в этой дыре.

— Конечно, уверен. Смотри, карта показывает, что до точки сотового сигнала три туррина, это же приблизительно земных километров пять?

— Скорее пять тысяч, — заметил Никк.

И без того круглые глаза Шандара стали еще шире, когда он осознал свою ошибку.

— Ой.

— Идиот, — гоготнул опять Тейн и, пихнув гаджет ему обратно в руки, обратился к остальным: — Понимаете теперь, почему мы с этой веснушкой постоянно теряемся на Земле, да? Хорошо, хоть телепортировать всегда можно, — с этими словами он достал из кармана кристалл.

«Я так устала от телепортаций», — вздохнула Аня, когда все перед глазами в который раз расплылось, как в плохом кино.

«И тысячи книжек вдруг не кажутся такими уж скучными», — добавил Никк.

Под ногами вновь появилась твердая почва, когда они очутились в уже более привычном переулке европейского городка: дома исписаны нецензурными граффити, несколько автомобилей припаркованы под окнами, гул мегаполиса за углом. Свернув на широкий центральный проспект, Шан снова деловито повел всех за собой.

На это раз Ане хотелось доверять ему еще меньше.

— Где мы теперь? — спросила она, недоверчиво озираясь по сторонам. Ей отчего-то стало не по себе. Что-то в сознании будто бы едва осязаемо зачесалось, как дежавю, раздражая мысли. Улица выглядела отдаленно знакомой, но Аня не могла припомнить, чтобы бывала здесь.