Шрифт:
Закладка:
Начальник штаба развернул карту и вместе с Кучеровым принялся переносить на нее добытые сведения. Утром радисты передали Центру информацию о секретном полигоне.
Похоронили мы смелых разведчиков Платонова и Ширяева в лесу, на берегу тихой речушки Стебник. Настроение у нас было подавленное, каждый партизан горел желанием отомстить оккупантам.
— Салютом вам, боевые друзья, будут наши взрывы, — сказал комиссар. — Ваш подвиг мы не забудем, обязательно отомстим за все. Кровь за кровь! Смерть за смерть!
Отряд выступил в поход по направлению к Сану. Разведчики уже облюбовали в лесу поляну. Там рассчитывали принять груз с Большей земли.
День выдался теплый, тихий, солнечный. К условленному месту пришли в полдень.
Ганий Халфин священнодействовал у походной кухни. Сизый дымок весело струился из закопченной трубы. Халфин накормил партизан свежей телятиной с макаронами. На второе был «нектар» — по рецепту Ревенко повара заваривали чай из молодых веточек вишни, яблони или груши. Самым чудодейственным получался «нектар» из веток и листочков смородины. Готовили его обычно в медном, начищенном до блеска котле. Ревенко рекомендовал пить этот чай горячим, пока он сохранял нежный запах. «Нектар» снимал усталость и прогонял сон.
Возвращаясь к тем далеким военным временам, всякий раз поминаю добрым словом наших медиков и прежде всего Леонида Ревенко. В грозное время войны мы не знали катара верхних дыхательных путей и воспаления легких, гастрита и других заболеваний, столь обычных для мирного времени. Но для врача всегда находилась работа.
После освобождения пленных из фашистского лагеря Леонид Яковлевич доложил мне, что у всех освобожденных чесотка и лишай,
— Что делать, товарищ военврач?
— Нужна серная мазь, а у нас ее нет.
— Необходимо искать замену.
И Ревенко нашел лекарство.
В районе Жешува гитлеровцы добывали в карьерах серу. По просьбе врача мы направили туда специальную группу, и в отряде появился мешок ярко-желтого порошка. Серу смешали со смальцем, и вышла превосходная мазь.
Ревенко и Халфин широко применяли средства народной медицины. Можжевельник и землянику, цветы бессмертника, зверобой, липовый цвет, свежие листья подорожника — все использовали наши врачи.
Находясь постоянно в лесу, мы пользовались щедрым лесным угощением. Польские леса богаты на грибы и ягоды. В июне там полно земляники, а в июле — малины. Андрей Кучеров знал лучше других лесные секреты. Я и сейчас помню его слова: «Земляника растет по лесным вырубкам, пригоркам, спускам, между пнями в траве, а черника — у мохнатых и хмурых елей. Кладовая брусники — еловый бор, только, желательно, с землей посуше. Малина — ягода-аристократка. Она заселяет горы. Клюква облюбовала болото».
Начальник разведки превосходно знал не только ягоды. Сын крестьянина, он любил природу. По особым приметам Кучеров определял, будет день дождливым или солнечным, ветреным или спокойным.
* * *
У нас появилось немало друзей и помощников в районе Бещад. Наши верные товарищи работали в оккупационных учреждениях в Саноке и Жешуве. Польские подпольщики превосходно организовали сбор и доставку сведений в отряд. Передаточным партизанским пунктом был по-прежнему ресторанчик Франтишека Пастущака в селе Лишня. Именно туда поляки передавали информацию об оккупантах, продукты питания, медикаменты, одежду и сигареты. К Пастущаку из нашего отряда ходили только двое — Александр Георгадзе и Михаил Данильченко — и то по самым важным делам. В ресторанчик заходили, если на подоконнике северного окна стояло два вазона. Осторожность сослужила нам добрую службу — неоднократные попытки карателей захватить кого-либо из партизан в Лишне успеха не имели.
Франтишек Пастущак подружился с Александром Георгадзе. Они часто подолгу беседовали. Александр рассказывал Франтишеку о далеком Тбилиси и научил своего польского друга грузинскому кулинарному искусству, посвятив его в секреты кавказской кухни.
Пастущак попробовал кавказские блюда и, одобрив их, сказал:
— Отличная пища, она и ляхам по душе пришлась бы.
— Генацвале, каким ляхам?
Франтишек достал из шкафа старую книгу, открыл ее и, подбирая русские слова, стал переводить:
«Жил когда-то могучий властелин Карпат. Он имел четырех сыновей — Татра, Пеня, Бескида и Суда. После смерти отца Бескиду досталась в наследство западная часть отцовских владений. У него была жена по имени Барана, которая стерегла леса и охраняла зверей. Овдовев, Барана поселилась на самой высокой горе и воспитала двух прекрасных дочерей — Черноху и Белку, охранявших воду и рыб, и сына Ляна, покровителя полей и лугов. Умирая, Барана приказала дочерям дарить людям воду, а сыну — поля и луга. Дети, исполняя волю матери, разошлись по белому свету. Лян обращал бедные земли в луга или засевал их пшеницей. Черноха, проливая слезы, сошла в долину. Белка, резвая и веселая, побежала к морю, где, к великой радости, встретила свою сестру. Белка и Черноха свили венок из прибрежных цветов и, украсив им родную волну, покатили ее вперед. Эта первая волна, названная Вышедшей, или Вислой, достигла Балтийского моря. За ней спешили все новые и новые волны. Произошло это в момент летнего солнцестояния, когда земля наиболее пышно украшена цветами. И с тех пор по берегам Вислы девушки, отмечая праздник цветов накануне Ивана Купала, украшают волны великой реки плывущими венками. Теперь реку, по которой Черноха сошла с горы в долину, называют Черной Вислой, а ее сестру — Белой; гору, на которой жила Барана, — Бараньей горой. Народ, который живет в этих местах, назвали горцами, а народ, поселившийся на окружающих Вислу полях и лугах, назвали лянами или ляхами».
Пастущак бережно закрыл книгу.
Услышанную от Пастущака легенду вечером Георгадзе рассказывал у костра партизанам. Его слушали с большим вниманием.
Александр Георгадзе и другие разведчики под руководством Андрея Кучерова занимались: «снимали часовых», захватывали «языка». Такие тренировки проводились в отряде ежедневно. Ведь в наших буднях главное внимание уделялось разведке. В тылу врага не существовало понятий передний край, фронт, тыл, фланги. Фашисты могли появиться где угодно, поэтому партизаны наши учились всегда быть начеку.
Однажды начальник штаба сообщил мне:
— Володя, тетка Виктории живет в закрытой зоне. Ты понимаешь, какой это шанс!
Виктория согласилась поехать к тетке. Мы на немецких бланках отпечатали ей отпускное удостоверение и разрешение на проезд в вагонах, предназначенных только для немцев.
Вскоре мы узнали, что бензозаправщики, направляясь в закрытую зону, часто останавливаются в том селе, где живет тетка нашей разведчицы. Виктория сообщила нам, что в селе находится около сотни немецких солдат, а их командир капитан Костромской — отпрыск бежавшего из России князя, который после Октябрьской революции жил в Париже.
Костромской по вечерам часто прогуливался
