Алиенора Аквитанская (будущая жена английского короля Генриха II). Также с крестоносцами шел германский король Конрад III и многие другие знатные феодалы. Они, естественно, сразу стали выяснять, кто среди них главный, и поэтому немцы быстро отделились от французов. Армия следовала тем же непростым маршрутом, по которому пролегал путь первого похода, – через Балканы (и жители этих территорий не были им рады). А кто-то и вовсе решил двигаться на кораблях. Первыми до Константинополя добрались немцы. Правящий там император Мануил, запуганный этими дикими крестоносцами, на какое-то время даже заключил союз с турками, чтобы защищаться от тех, кто якобы пришел его спасать. Германское войско последовало дальше. При этом они не понимали, куда идут, а советов европейцев (франков, как их называли), которые давно жили там, слушать не хотели, полагая, что сами всё знают. Из-за плохой подготовки воды и еды не хватало, и кони вскоре начали умирать от голода. Из-за этого приходилось бросать вещи – без лошадей нести их было некому. Шедшие с ними тамплиеры предпочитали голодать, но кормить животных. В результате немецкое войско, сильно поистрепавшееся, практически всё погибло.

Французы проходили по Малой Азии, по дорогам, вдоль которых лежали трупы немецких рыцарей. Они тоже претерпевали немало трудностей, иногда сражались. Пройдя Малую Азию, сели на корабли, добрались до Святой земли и предложили иерусалимскому королю помощь в спасении Эдессы. Он же, объяснив, что спасать уже некого, дал им другое задание, совершенно неожиданное: отбить у мусульман Дамаск. Дамаском тогда владел Нур ад-Дин, который мешал крестоносцам, осевшим в Иерусалиме. Он уже контролировал большую часть Сирии, и они боялись, что тюркский монарх сговорится с Египтом – и тогда им придется совсем трудно. В результате крестоносцы пошли на Дамаск, хотя христиан там не обижали и причин для захвата вроде бы не имелось. Предполагалось, что Дамаск с его слабыми укреплениями захватить легко – его окружал лишь пояс обширных садов. Но когда войско подошло к городу, оказалось, что пройти через сады можно только по узким тропинкам. Крестоносцы двигались цепочкой, друг за другом, а защитники Дамаска прятались за деревьями, выскакивали из чащи, обстреливали пришлых. Несколько дней войско прорывалось сквозь сады, но в конце концов подошло к городу. Убежденные, что он рухнет сразу, крестоносцы не взяли с собой осадные орудия, впрочем, они и не протащили бы их по садовым тропинкам. Однако город не сдавался. Мало того, на помощь ему выдвинулось большое мусульманское войско. Тогда было решено оставить занятые земли к востоку от Дамаска, обойти его и напасть с другой стороны, где стены казались менее прочными. С потерями армия обошла город, но стены им снова не поддались. К тому же там не было садов, а пропитание европейцев состояло в основном из фруктов, ведь никакого обоза они с собой не захватили. В итоге, поняв, что быстро они Дамаск не возьмут, да и с большим войском мусульман не справятся, крестоносцы просто ушли. Таким образом Второй крестовый поход завершился с позором. В Европе в этот момент уже начали задумываться о правильности подобных действий, и впоследствии сомнения только усиливались.

Между тем мусульмане с каждым десятилетием укрепляли свое могущество. Нур ад-Дин с большим интересом смотрел на Египет (которым правил визирь Шавар), желая его подчинить. Военачальник Нур ад-Дина, курд Ширкух – толстый, одноглазый и очень хитрый, – постоянно пытался проникнуть с войском в Египет, но ему это не удавалось. Тем временем франки, которые жили в Иерусалиме и подчинялись иерусалимскому королю, решили изгнать мусульман из Египта.

К началу 1180-х годов на Ближнем Востоке сформировалась важнейшая политическая военная сила – визирь, а затем и султан Египта Саладин (Салах ад-Дин). В первые годы правления он укреплял свою власть, расправляясь с соперниками в исламском мире. Затем он пошел против крестоносцев, и если сначала потерпел поражение, то затем стал одерживать одну победу за другой. Иерусалимское королевство тем временем постепенно ослабевало, раздираемое внутренними распрями. Король Балдуин IV умер молодым от проказы, не оставив наследников, и тогда наследником было решено провозгласить сына его сестры Сибиллы (будущего короля Балдуина V). Однако мальчику на тот момент исполнилось лишь пять лет, и разные группировки вели борьбу за регентство при малолетнем монархе. В конце концов Сибилла добилась того, чтобы соправителем (а после смерти ребенка – и правителем) стал ее муж Ги де Лузиньян. Одна из группировок согласилась признать Балдуина V королем и даже короновать Сибиллу, если та разведется с мужем. Она приняла условие, но после коронации изобразила удивление и лично возложила корону на голову супруга. Ги де Лузиньяна формально признали королем, но вражда кланов не стихала, существенно ослабляя государство.

В 1187 году, в знойном и засушливом июле, войско Иерусалимского королевства крестоносцев вышло навстречу армии Саладина, и произошла знаменитая битва при горе Хаттин. Крестоносцы, с трудом прошедшие по выжженной солнцем земле, не успели к закату дойти до воды. Саладин сумел встать так, чтобы прижать их к горе и перекрыть доступ к единственному источнику – Тивериадскому озеру. Причем они находились совсем близко. Как написал один хронист, даже кошка, пробежавшая по лагерю христиан, не осталась бы не замеченной мусульманами. По приказу Саладина его воины лили воду на глазах умиравших от жажды европейцев. Кроме того, он велел поджечь кустарник, и измученных воинов Христа окутал едкий дым. В результате они, обезумевшие, кинулись в бой, и ни к чему хорошему это не привело.

На горе стоял ярко-красный шатер Ги де Лузиньяна. Каждый раз, когда войска Саладина прорывались вперед, сын его кричал: «Мы победили!» А отец говорил: «Пока этот шатер возвышается на горе, мы не можем быть уверены в победе». И вскоре шатер рухнул. В битве при Хаттине погибло огромное количество людей: кто-то пал на поле боя, множество попали в плен – и в их числе Ги де Лузиньян. Саладин милостиво поговорил с ним и поднес ему чашу с водой, а по восточным представлениям нельзя причинить вред человеку, которого ты угостил у себя дома. Когда же Ги де Лузиньян протянул чашу с водой другому знатному рыцарю, Рено де Шатильону (давнему врагу Саладина, который, в частности, пытался вторгнуться на Аравийский полуостров и хвастался, что дойдет до Мекки и Медины и вытащит из могилы тело пророка Мухаммеда), Саладин сказал: «А этому – нет». И казнил Рено де Шатильона вместе со многими другими рыцарями. Оставшимся пришлось заплатить за свободу огромный выкуп.

В битве при Хаттине крестоносное рыцарство было обезглавлено – в прямом и в переносном смысле.