с папашкой собираетесь Антошку туда определять.

– Какая сорока? – ещё больше удивился маркиз. – Ты о чём? Да я костьми лягу, но брата туда не позволю сплавить. Там или покалечат, или иссушат. Что за бред!

– Но, такой вариант возможен? – мне необходимо было рассмотреть проблему со всех сторон, и найти лазейку.

Рэй задумался.

– В принципе, да, – вынужден был согласиться он. – Обычно наши дети совершают первый оборот лет в 10-11, Антошандр перекинулся в 7. Рано. Но это ещё ни о чём не говорит, – сам себе стал противоречить. – Для него было стрессом оказаться в межмировом портале. Это много объясняет.

– Игрень, твоя невеста, говорит, что её отец может «позаботиться» об Антошке и создать для него какие-то особые условия в этом училище. Только мне не верится, что ему эти условия будут на пользу.

– С чего ты взяла, что Игрень моя невеста? – лимит удивления у чешуйчатого всё растягивался, похоже, моими стараниями он, вообще, сделается безразмерным. – Об этом ещё не было нигде объявлено. И, потом, мы же с тобой договаривались! – мне подарили, вернее, всучили, возмущённый взгляд.

– Ну как же! – язвительно пропела я. – На предстоящем балу твой отец и объявит. Ты и Игрень – жених и невеста!

– Чушь! – вспылил Рэй. – Она с детства мечтала стать королевой и всё время проходу мне не давала. Даже в академию на мой факультет попёрлась.

– Любовь зла, полюбишь и … – вовремя осеклась.

– Это не любовь, – отрезал он. – Это жажда власти и денег! Ей всегда хотелось быть выше всех, она считает себя достойной самого лучшего.

– Так ты должен гордиться, это тебя она выбрала, значит, – ты самый лучший! – хихикнула я. – А она – самая красивая!

– Красивая, даже очень, – вздохнул Рэй и устало потёр лицо обеими ладонями, – но, знаешь, мне хочется, чтобы моя жена видела во мне не только толстый кошелёк и кресло правителя. У меня тоже есть душа, чувства и мозги, в конце концов.

– Мда-а-а, насчёт души и чувств ничего не скажу, но мозги птичка Игрень тебе точно выклюет. Прицепится, как мигрень, и будет долбать. Ой! – у меня даже челюсть упала. – Имечко как созвучна неизлечимой болячке! – прыснула я, сама поражаясь такой параллели.

Сначала Рэйнард недоумённо хлопал ресницами, потом до него тоже дошёл смысл, и маркиз от души расхохотался.

Теперь мы хохотали вдвоём.

– Александра, ты чудо! – провозгласил он, отсмеявшись. – А я-то думал, что она мне напоминает? У моей бабушки была мигрень, скверная штука, скажу тебе. Ничем не могли вылечить, только немного облегчить страдания во время приступов. Так до сих пор наши лекари и целители не могут найти средство от этой напасти, сколько не бьются. Это ж надо, а! – тут он снова стал серьёзным. – Я поэтому и обратился к тебе. Ты-то уж точно не будешь мне мозг выедать. А по поводу Антошандра … Да, у Игрени отец в попечительском Совете, он, действительно, может инициировать помещение братишки в это училище. И король не сможет ничего сделать.

– Почему? Он же КОРОЛЬ!

В моём понимании король всесилен. Что ему какой-то Совет? Наложит вето и всё! В чём проблема?

– Король. И что? – грустно усмехнулся Рэй. – Первая заповедь королей: не навреди своему народу. А лорд Лаосский, – её отец, – будет давить именно на это. То, что дар у Антошандра нестабильный, и он может принести вред обществу, поэтому, его нужно обучать в спецучреждении, – пояснил он мне. – А мы должны будем подчиниться. Да-а-а, похоже клан Лаосских всерьёз решил проложить себе дорогу к трону.

– И что будет? – теперь я хлопала глазами.

– А будет вот что, – Рэй перетёк в коленопреклонённую позу, и обманчиво ласково стал поглаживать мою руку. – Мы сейчас с тобой перенесёмся в храм, пройдём ритуал помолвки, тогда планам Лаосских нужна будет корректировка. А мы, тем временем, отодвинем начало Антошкиного обучения. Глядишь, и придумаем, как из всего этого вывернуться.

– Гадость какая, – меня аж передёрнуло от осознания всей грязи этой подковёрной возни.

– Гадость, – покорно согласился Рэй. – Поэтому и не хочу перспективы коронации ни себе, ни брату. Пусть Салзар сам там варится, ему это нравится, прям упивается. Ему бы наследника смастерить и душа моя будет спокойна.

Я уже начала колебаться. Может, действительно, согласиться? Я же ничего не теряю? А Антошку от училища этого, будь оно не ладно, наша помолвка отобьёт. И, словно подслушав мои мысли, этот гад брюнетистый опять начал мурлыкать мартовским котом:

– Александра, ты даже будешь в плюсе. Мы оба будем в плюсе. Смотри, – он стал загибать пальцы, только почему-то на моей руке, – первое: ты, вроде как, станешь принадлежать нашему миру, Верховная успокоится, и не будет пытаться пристроить тебя замуж. Второе: ты сможешь перемещаться между мирами без одобрительной санкции Совета безопасности. Третье: в своём мире можешь выходить замуж за кого хочешь. Четвёртое: Антошандр никуда не едет, мы с тобой активно ищем способ избавить его от обучения в «Золотом зубе», и, я уверен, найдём. И пятое: на меня прекратят охоту потенциальные невесты! Я же вроде как буду жутко влюблён в иномирную ведьму!

– Всё это так, но …

– Душа моя, от тебя требуется только сказать «да» священнику и позволить надеть себе на пальчик колечко! – с видом змея искусителя закончил Рэй. – Как всё устаканится, мы разорвём помолвку и будем свободны!

– А где эти условия можно задокументировать? – включилась во мне женская подозрительность.

– Да я уже всё подготовил! – теперь он с видом фокусника извлёк из-за пазухи свиток, развернул его перед моими глазами и провозгласил: – Вот! Читай! Второй экземпляр будет у тебя.

Я пробежала глазами по тексту. Не скажу, что мне часто приходилось знакомиться с брачными договорами, точнее, это вообще первый, что я видела воочую, вроде всё нормально, всё, как обещал. И возможность перемещения оговорена, и про возможность разрыва упомянуто.

– Ладно, – сдалась я. – Только обидно. Я мечтала о красивом платье, о торжестве. А тут … – обвела руками розовый шедевр скудоумия драконьего дизайнера.

– Солнце моё! – вдохновился маркиз. – Будет тебе платье! На балу будешь первой красавицей! А, если