— Я выбирал платье, имея в виду байк, — говорит Коннор с ухмылкой. — Эти разрезы позволят тебе без проблем оседлать его. А что касается обуви… — он подмигивает мне. — Держись за меня, девочка, и с тобой все будет в порядке.

Держаться за него, это именно то, что, я знаю, мне не следует делать, но сейчас я не отступлю. Его взгляд оценивающе скользит по мне, осматривая мою фигуру, закутанную в черную кожу, которую он прислал, и я вижу жар в его глазах, вплоть до того, как его взгляд достигает моего горла.

— На тебе нет моего ошейника, — хрипло говорит он, и, помоги мне бог, что-то в этой фразе посылает еще один электрический разряд желания прямо сквозь меня. Что, черт возьми, со мной не так?

— На мне нет никакого ошейника, — натянуто говорю я ему. — Если ты хочешь владеть мной, Коннор Макгрегор, купи мне кольцо с бриллиантом. Я полагаю, что именно так цивилизованные люди договариваются о таких условиях.

Он смеется, в уголках его глаз появляются морщинки.

— Это не имеет никакого отношения к тому, чтобы владеть тобой, Сирша. По крайней мере, — поправляет он себя, — не между тобой и мной. Поверь мне, если бы я хотел надеть на тебя настоящий ошейник, я бы сделал это совсем по-другому. Это для твоей же безопасности сегодня вечером.

Мои глаза слегка расширяются.

— Что ты имеешь в виду?

— Это знак для других мужчин в клубе, во всяком случае, на сегодняшний вечер. Никто другой не прикоснется к тебе. Они будут знать, что ты моя.

Моя. От этого слова меня снова пробирает дрожь, пульс подскакивает к горлу. Все это выбивает меня из колеи, выводит из равновесия, но опять же, Коннор, кажется, делает это довольно легко в одиночку, даже без кожи, ошейников и секс-клубов.

— Я не могу подняться и взять его, — резко говорю я. — Если мой отец поймает меня…

Коннор смеется.

— Я захватил с собой запасной, — говорит он. — Он не такой модный, как тот, который я тебе прислал, кстати, он был из чистого розового золота. Я подумал, что это будет хорошо смотреться с твоими волосами, но я предвидел, что ты будешь сопротивляться и откажешься надевать его, поэтому у меня есть один в седельной сумке. — Он указывает на кожаную сумку, висящую сбоку от его мотоцикла.

Что-то в мысли о том, что он знает меня уже так хорошо, что знает, как я отреагирую, заставляет меня кипеть, настолько, что мне хочется развернуться на каблуках в кожаных сапогах и пойти обратно в свою комнату, сказать отцу, что я хочу вернуться в Бостон и оставить Коннора Макгрегора в его собственной английской грязи.

Он нахально ухмыляется мне, заводя мотоцикл.

— Ты идешь, Сирша? Или мне следует предположить, что сегодняшняя ночь взяла над тобой верх?

Я хочу поджать хвост и убежать. Но Коннор был прав в одном. Он бросил вызов, и я абсолютно не могу отступить.

13

СИРША

Вместе мы с Коннором составляем неплохую пару, особенно в такой одежде. Я осознаю это с того момента, как он стучит в гладкую каменную стену, перед которой мы останавливаемся, и она раздвигается, открывая потайной вход, за которым стоят двое одетых в кожу слуг, мужчина и женщина, оба в одинаково откровенных нарядах с ошейниками, похожими на тот, который я оставила в своем гостиничном номере. Их пристальный взгляд перебегает с Коннора на меня, расширяясь по мере того, как они осматривают нас. У меня снова возникает то же чувство, что и после того, как я надела сапоги, ощущение странной силы, которой я никогда раньше не испытывала. Даже с ошейником, на котором он настоял, чтобы я надела, как только мы слезли с мотоцикла.

Думая об этом, я еле сдержалась, чтобы не протянуть руку и не прикоснуться к нему, ощущение гладкой кожи вокруг моего горла странное и возбуждающее одновременно. Я чувствую это каждым движением, прижимающейся кожи к моей коже, как напоминание о том, кто я есть в этом месте. Это роль, игра, такая же безумная, как и та, которую я сыграла в ту первую ночь на складе Коннора. Я напоминаю себе об этом, когда Коннор называет обслуживающему персоналу свое имя, не настоящее, а Уильям Дэвис.

— А имя партнера на сегодняшний вечер?

Коннор бросает на меня взгляд, и я испытываю еще один небольшой трепет, когда он произносит мое имя.

— Сирша О'Салливан.

Мне не место в таком месте, как это. Я знаю, что это так. Но когда я следую за Коннором вниз по каменным ступеням к черному бархатному занавесу, который ведет нас в клуб, я чувствую, как во мне просыпается любопытство. Что я здесь собираюсь увидеть?

Занавес раздвигается, и мои глаза расширяются.

Интерьер клуба стилизован под готический замок, с каменными полами, покрытыми через равные промежутки красными бархатными ковриками, огромным баром из дерева и камня, расположенным полукругом и занимающим большую часть основного этажа. В стенах за ней есть арочные ниши с черными бархатными портьерами, назначение которых я могу только представить, и винтовая лестница, ведущая на второй и третий этажи, где я вижу двери, ведущие в другие комнаты.

— Для чего это? — Шепчу я Коннору, пока мы идем к бару, кивая на верхние этажи и потайные комнаты.

Он злобно ухмыляется мне.

— Это частные комнаты. Второй этаж предназначен для таких мужчин, как я, чтобы брать своих сабмиссив для приватного развлечения. Верхний этаж предназначен для пар или групп, желающих с кем-нибудь поиграть, а также для мужчин, которые приходят сюда, чтобы нанять повелительницу для себя.

Мои глаза расширяются при этих словах.

— Я никогда не слышала о мужчине, который хотел бы, чтобы женщина доминировала над ним. — Я не могу скрыть удивления в своем голосе, и Коннор смеется.

— Их больше, чем ты можешь подумать, девочка. Особенно мужчин, обладающих властью. Я гарантирую, что половина мужчин за королевским столом хотели бы сбегать в какой-нибудь клуб в Бостоне, чтобы женщина в латексе наступила ему на яйца или что-то в этом роде.

— А ты? — Я поднимаю на него взгляд, стараясь не показать, насколько неуверенно я себя здесь чувствую. — Это то, чем ты увлекаешься?

Мы подходим к бару, и Коннор жестом подзывает барменшу, великолепную черноволосую женщину в красном кожаном платье, застегивающемся спереди на пуговицы.

— Чтобы мне наступали на яйца? — Он ухмыляется. — Ни в малейшей степени, Сирша. Мне жаль, если это разочаровывает тебя. Я уверен, ты надеялась на другой исход. Но что касается того, что тобой управляет женщина…

Его взгляд останавливается на мне, и я чувствую, как у меня пересыхает во рту, когда его голос понижается