Говоря со своим братом, родственник не обмолвился об одном – зависти к мужу сестры. Многие из его подчиненных прославляли щедрость и мудрость Тимура и хотели быть в его отряде. Этого Хусейн допустить не мог. Он решил отправиться к брату, чтобы уговорить его вместе напасть на Ильяса-Ходжи. В любом случае – победы или поражения – он ничего не терял. Их давний враг уже не имел такой силы и не мог отнять у него власть.

– Ты дашь мне знать, когда собираешься выступать? – поинтересовался Хусейн, с вожделением смотревший, как повар раскладывает по тарелкам ароматные куски мяса.

Тимур наклонил голову:

– А зачем ждать? Знаешь, дорогой, я ведь тоже следил за нашим врагом. Разведчики донесли, где находится его отряд, и я считаю, что мы не должны медлить. Скачи к себе и собирай своих. А мои уже готовы.

Хусейн отставил тарелку и прищурился:

– Я правильно понял? Ты хочешь выступить немедленно?

– Это будет лучше всего.

Его ответ ошарашил родственника. Нет слов, он хотел, чтобы брат дал бой поскорее, но все же надеялся, что Тимур пополнит свое войско. Сражение – не шутка, когда враг превосходит тебя числом, и не в два раза. Тогда закрадываются мысли о том, как самому не сложить буйную голову.

– Да ты знаешь, что в войске Ильяса-Ходжи двадцать тысяч воинов? – Хусейн почти кричал. – Они превосходят нас в десять раз, ты слышишь? В десять! А в гарнизоне, который ты намереваешься захватить, еще восемь тысяч. Нам не выстоять.

– Не выстоять, если мы не проявим мудрость, – согласился Тимур и наморщил бледный незагорелый лоб. – Я все давно продумал. Недалеко от лагеря Ильяса-Ходжи есть гора. Если мы займем ее раньше войск нашего противника, выигрыш обеспечен. Я буду видеть все его войско как на ладони, а они нас – нет, поэтому никто никогда не узнает, что нас меньше в десять раз. Кроме того, можно заставить его предположить, что нас значительно больше. А потом я подумаю, как выкурить солдат из крепости без боя. Такое тоже возможно, стоит только захотеть. А теперь, брат мой, поезжай домой и жди меня на следующий день.

Хусейн вытер лоснящееся от бараньего жира лицо, ополоснул руки и направился к коню, кипя злобой. Желание проклятого хромого дать немедленный бой обученному и многочисленному войску вызывало раздражение.

«Ильяс-Ходжи, конечно, победит, – размышлял Хусейн, – в лучшем случае он возьмет нас в плен, в худшем – убьет, если мы не поляжем в сражении».

Он перебирал в уме всевозможные способы спастись, но не находил их. Отступать было поздно. Тимур мог посчитать его трусом и посмеяться: сам предложил прогнать Ильяса-Ходжи и сам же струсил, когда брат согласился.

Злой и проклинавший все на свете, он вскочил на коня и погнал своего гнедого в лагерь.

Глава 25

Черноморск, наши дни. За две недели до убийства

Валентин сидел на диване и смотрел на жену, невозмутимо попивавшую портвейн из хрустального бокала.

С каждым днем Ольга все больше опускалась и уже почти не следила за собой. Все дни она проводила с бутылкой вина и сигаретой. Домашние обязанности давно перекочевали к Валентину. Он загружал белье в стиральную машину, готовил незатейливую еду, отводил ребенка в детский сад, а вечером укладывал спать. А жена не делала ничего, не испытывала желания побаловать чем-нибудь сына или угодить супругу.

Он подумал, что у него больше нет сил терпеть ее, выносить ее присутствие.

Черт с этой недвижимостью… Пусть он уйдет гол как сокол, зато избавится от ненавистной женщины.

– Оля, так дальше не может продолжаться, – Валентин подошел к жене и присел перед ней на корточки. – Ты не любишь ни меня, ни ребенка.

Женщина выпустила ему в лицо струю сигаретного дыма:

– С чего ты взял?

– Ты совсем о нас не заботишься, – Валентин сделал паузу и вдруг выпалил: – Отпусти нас, а?

Она удивленно посмотрела на мужа и вдруг расхохоталась:

– Отпустить? Ишь чего удумал! Не дождешься. Будешь тянуть свой крест как миленький. – Ольга бросила сигарету в пепельницу и придавила ее пальцем. – Значит, я плохая, а ты такой белый и пушистый? Значит, я не люблю тебя, бедного? А ты меня любишь? Ну, отвечай!

Он встал, глядя куда-то в сторону, и отошел к окну.

Ольга вскочила и стукнула кулаком по столу.

– Вот видишь, тебе не хватает духу даже соврать… Думаешь, я не знаю, что ты никогда не любил меня? Ты женился на моем отце, но не на мне. Разве я в этом была виновата? А теперь, когда ты сам довел меня до такого состояния, хочешь смыться к любовнице? Нет, дорогой, не выйдет. Неси свой крест до конца. – Ее голос дрогнул, но женщина овладела собой. – А сейчас мы поедем на дачу к отцу.

Он поморщился:

– Сегодня я не могу. Мне нужно заехать на работу.

– Сегодня воскресенье, – заявила жена