Шрифт:
Закладка:
Под разговоры я доезжаю до работы и поднимаюсь в офис.
Пока иду до своего кабинета ловлю на себе странные взгляды своих сотрудниц и заинтересованные взгляды мужчин. Словно Богдан что-то во мне поменял. Нажал какие-то кнопки, и вот я стала совсем другой. И мужчины стали видеть во мне желанную добычу, а женщины — соперницу. До сего дня я была словно тень, образ, оболочка, и вот эта оболочка получила наполнение.
— Здравствуйте Василиса Александровна, в сегодня очень хорошо выглядите, — льстит мне Настенька.
— Спасибо, Анастасия, принесите мне зеленого чая, — кидаю я ей, на ходу разбирая почту.
Письма в основном от рекламщиков, несколько от администрации, ничего серьезного.
И только я сажусь в кресло, как в дверях появляется Лев.
— Вы сегодня чудесно выглядите, — прищуривается и окидывает меня с ног до головы.
— Привет. Как у нас дела? — кидаю ему дежурную фразу.
А он садится в кресло напротив, но с таким видом, словно принюхивается ко мне, присматривается, пытаясь понять, что во мне изменилось.
— Василиса, вы сегодня какая-то необычная, — осторожно спрашивает он.
— Отчего же, Лев, обычная, что у нас там по поставкам, — увожу тему в сторону.
Ох и хитер был мой муж. Он участвовал в поставке техники для госучреждений, а сам покупал все в виде комплектующих и собирал уже здесь на месте. Поэтому приходилось не только отслеживать поставки, но еще и сборку на местах контролировать. Это так выматывало. Огромное количество людей, задействованных в сложных схемах, сложные схемы поставок от разных производителей. Я бы точно не смога с этим справиться, мой заместитель Эдик оказался еще тот жук. Он был больше по девочкам, занимался мелкой офисной работой, возился с мелкими проблемами и совсем не желал управлять бизнесом. Если бы не помощь Льва, компания просто бы обанкротилась.
День пробегает незаметно. И я уже было хотела позвонить Богдану, чтобы он забрал меня из офиса, но он сам позвонил мне.
— Василис, прости, но сегодня встретиться не получится, мне надо улететь по делам, — говорит он, а у меня нехорошее предчувствие, что-то должно произойти, фоном идет какой-то шум.
— Хорошо, — тяну я. — Когда мы снова встретимся?
— Я постараюсь управиться за один день, — бросает он и тут же отключается.
На заднем фоне я слышала объявление на посадку на рейс в Никосию. Мой огонек внутри потухает.
— Василиса Александровна, что с вами, вам плохо, — заботливо спрашивает меня бухгалтер.
— Нет, все хорошо.
Я еду домой. На душе скребут кошки. Только все наладилось, я почувствовала себя любимой, почувствовала мужскую заботу, и вот все сгинуло куда-то. Хотя, что я хотела. Он мужчина молодой, здоровый, у него могла быть любовница, не дрочил же он в кулачок. Обидно. Он улетел за границу.
Дом меня встретил звенящей тишиной и пустотой. Звоню Вере. Та говорит, что будет с мальчишками поздно, так как у свекрови опять высокое давление, а Володька дежурит.
Мне кажется, что ее свекровь просто страдает от одиночества, вот и выдумывает разные болячки, чтобы к ней чаще приезжали.
Иду на кухню. Холодильник забит кастрюльками. И когда только Верка все успевает. Она пишет диссертацию, работает в клинике, воспитывает двух сыновей, а еще успевает готовить на огромную ораву. Не представляю себя на ее месте. Стоит подумать десять раз, а смогу ли я вырастить ребенка одна.
Есть не хочется, поэтому просто наливаю себе зеленого чая, из буфета достаю блюдо с пирожными, открываю дверь на террасу и сажусь в кресло.
Лето прошло свою макушку, жара начинает спадать. Вечером хоть пока и не прохладно, но уже и не душно.
Солнце пошло на закат, макушки леса окрашены в желто — красные тона, белые облачка скрывают часть солнечного диска, предвещая назавтра ухудшение погоды. Назойливый комар гудит под ухом. Тихо.
Его шаги раздались внезапно и были оглушающими.
— Что, сука, пока мужа нет дома, шлындраешь где-то, мужика нашла себе? — шипит Стас, он вращает глазами, на губах пена.
— Стас, пошёл на*уй! Надоел! Я сейчас вызову полицию! — ору на него, чашка упала из моих рук и разбилась, орошая доски террасы божественным напитком.
— Надоел ей, не рано ли? — вдруг начинает орать на меня Стас. — Мы еще не разведены, ты не забыла? Рано ты по чужим койкам запрыгала.
Из-за угла выглянула соседка, зыркнула глазами и спряталась. Бежать к ней за помощью бесполезно.
— О себе, Стасик, подумай, десять лет в чужих койках провел, как заразу домой не притащил, — тычу пальцем ему в грудь. — Уходи, Стас, уходи, тебе здесь не рады.
— Это и мой дом, или ты что-то забыла? — скалит зубы Стасик.
— Этот дом мы поделим и продадим!
— Ничего делить не будем! Это все принадлежит мне! — орет Стас. — А ты, сука, хочешь все у меня отнять.
— Стасик, а ты ничего не забыл? Мы вместе вначале вкладывались в бизнес, если бы я не внесла свой вклад, где бы ты сейчас был? Сидел бы в своей мастерской и чинил свои компьютеры и мобильные телефоны, ковырялся бы в железках.
Меня накрыла злость такая, что пелена застелила глаза.
— Пошёл вон! — ору я. — Дебил!
Хватаю со столика блюдо и запускаю в Стаса. Тот не успел увернуться, и край блюда рассек ему висок.
— Ты совсем, сука, с ума сошла! — орет в ответ Стас.
А на нас уже смотрит сосед из-за кустов. Думаю, что к нему присоединились соседи всех ближайших домов, просто я их не вижу, сквозь густой, подстриженный кустарник.
И тут на террасу входит Володька.
— З-здра-вствуйте, — произносит он медленно, внимательно рассматривая нас со Стасом, а мы стоим взвинченные, потные, у Стаса капли крови сбегают по щеке.
Стас, зайди, я тебе обработаю рану, — говорит он спокойно. — Василиса, налить тебе чая?
Не знаю, как у Володьки это получается. Может, сказывается давняя хирургическая практика, но он спокоен в любой ситуации, и, кажется, владеет десятью руками. Потому что через минуту передо мной стоит чашка чая, и он уже обрабатывает рану Стаса. Тот щуриться, ойкает, но выдерживает экзекуцию до конца.
Через десять минут Стас сидит за столом с лейкопластырем на виске и пьет чай. А Володька сидит во главе стола и нравоучительно вещает.
Дошло до Стаса то, что ему проговорил Володя, или нет, не понятно. Но, допив чай, Стас срывается и уходит, громко хлопнув дверью.
А на следующий день в моем кабинете появляются люди в форме с удостоверениями Следственного Комитета.
— Гражданка Оборина, вы задержаны по
