Главное, чтобы меня ослепило богатство его родителей, а не их гнев.

Пока мы идем по имению, не встречаемся ни с одним Акольти. Я думаю, что это чудо, пока Феб не объясняет, что его семья отдыхает в прибрежном поместье Виктория Сурро в Тареспагии. Его туда тоже приглашали, но он с радостью отказался. Согласно обычаю, они взяли всех своих спрайтов и нескольких слуг, оставив садовников, смотрителя, повара и почтенную экономку.

Я до сих пор помню свой первый визит во владения Акольти. Я все это время промолчала, потрясенная великолепием поместья и количеством прислуги. Хотя я больше не теряю дара речи, я все еще ошеломлена.

Мы прогуливаемся по ухоженным дорожкам, окаймленным густыми кустами и элегантными деревьями, Феб заводит светскую беседу со всеми, мимо кого мы проходим. Он излучает естественное – ни капли фальши – обаяние и искренне заботится о круглоухих гражданах.

– Из тебя вышел бы великий король, – говорю я, все еще цепляясь за его руку.

– Согласен.

Я шлепаю его по груди.

– Осторожно, твои заостренные уши видны.

Он фыркает со смешком. Мы огибаем пруд, покрытый листьями лилий и кишащий лягушками. Когда мы в прошлом бездельничали на траве, лягушки обязательно выпрыгивали, и каждый раз, когда его родители видели меня с одной из лягушек, то жеманно говорили:

– Какое мерзкое создание.

До сих пор я убеждена, что они имели в виду меня, хотя Феб настаивает, что они говорили о лягушке.

Войдя в дом, мы снимаем обувь, и я вздыхаю с облегчением, когда мои распухшие ноги касаются холодного мрамора и прохладного воздуха.

– Боги, твои ноги. Делай что угодно, но прячь их от Данте, когда бы он ни пригласил тебя на свидание.

– Эй! Ты должен заставить меня чувствовать себя лучше, а не указывать на недостатки.

– Волдыри – это не недостатки.

Шаги звенят по полированному камню.

– Чем могу?.. О, Феб! – Гвинет, старшая экономка, которая присматривала за двумя поколениями Акольти – они все еще живут под этой крышей, – смотрит на Феба так, словно не видела его десятилетиями. – Я не знала, что вы прибудете. – Мне она едва заметно кивает. Хотя Гвинет и полукровка, как я, она настолько предана Акольти, что любая персона нон грата[31] для них становится таковой и для нее. – Вы и ваша подруга останетесь на обед?

Ваша подруга? Раньше я была Фэллон. Должно быть, я попала в список персон нон грата Акольти.

– Никакого обеда. Мы зайдем и выйдем. – Феб хватает меня за руку и тянет вверх по широкой мраморной лестнице. Хотя его дом двухэтажный, как и остальные резиденции лючинцев, эти этажи совсем не похожи на те, что в Тарелексо.

– Жить здесь… – Мой благоговейный шепот поднимается к куполообразному потолку, украшенному гипсовой резьбой в виде виноградных лоз и херувимов, скользит по кремовым каменным стенам, украшенным написанными маслом портретами членов семьи, и отражается от герба – золотые виноградные лозы, сплетенные в изящную букву А.

– Холодно и бездушно. – Он тащит меня по широкому коридору, в конце которого сворачивает направо. – Тебе бы это не понравилось.

– Ты судишь по себе.

– Нет, я констатирую факт.

Я решаю выбросить это из головы, так как у меня нет даже возможности здесь жить. Я выглядываю из огромного окна в конце коридора и смотрю на раскинувшиеся сады, которые тянутся прямо до бирюзовых вод Марелюче.

– Свадьба Флавии состоится здесь или в поместье Сурро?

– Здесь.

– Когда?

– Я слышал разговоры о Святочном празднике, но поскольку я не планирую присутствовать…

– Что? – От шока я встаю как парализованная, и он тоже вынужден остановиться. – Ты должен идти. Она твоя единственная сестра, Феб.

– Неправильно. У меня есть еще две сестры.

– О которых я не знаю?

Он щелкает меня по носу.

– Ты и Сиб, глупышка. Из-за своего полуночного заплыва немного тормозишь этим утром, да?

Я улыбаюсь:

– Задница.

Ухмыляясь, он затаскивает меня в комнату, которая настолько желтая, что мне кажется, я угодила в горшочек с медом.

– Чья это спальня?

– Флавии.

– Почему мы в комнате твоей сестры?

– Потому что тебе нужна обувь. Знаю, я сказал, что куплю тебе пару, и я сделаю это, но с моей стороны было бы преступлением позволить тебе снова надеть эти ботинки, даже чтобы только дойти до сапожника. Я бы не хотел разрушить свои шансы на получение герцогства.

– Эм, какое отношение мои ботинки имеют к твоему герцогству?

– Если ты окрутишь принца, я ожидаю переезда в Изолакуори.

Я ухмыляюсь:

– Естественно.

Я иду за ним в гардеробную. Она размером с мой дом и ломится от разноцветного атласа и шелка. Окруженная такой роскошью, я едва осмеливаюсь дышать, боясь, что воздух в моих легких испортит одежду Флавии.

Феб отходит от меня, чтобы покопаться в обуви на полках.

– Подожди, пока Сибилла не узнает, что она станет герцогиней.

Я медленно поворачиваюсь.

– Как насчет того, чтобы рассказать ей обо всем после моего первого свидания с Данте? Как ты сказал, он может начать избегать меня, увидев мои ноги.

– Если он это сделает, это будет его потерей и приобретением Энтони.

Я качаю головой:

– Энтони никогда бы не принял меня обратно.

– Точно так же, как я не верю в выбор, я не верю в слово «никогда».

Вот только если мне суждено стать королевой, Энтони не может быть моим будущим. Как бы я ни хотела довериться Фебу, но этот секрет мне придется унести с собой на трон.

– Что ты наденешь?

– На что?

– На свою коронацию, – невозмутимо говорит он.

Я бледнею. Я говорила вслух?

Он закатывает глаза:

– На свидание, глупышка.

Я кривлю губы:

– Думала попросить у Катрионы платье.

– У меня есть идея получше.

Когда он начинает снимать платья с вешалок, я шиплю его имя и гляжу на входную дверь, ожидая увидеть нахмуренную Гвинет.

– Успокойся, женщина. Я привезу все обратно до того, как моя семья вернется из поездки. – Он бросает платье, словно сотканное из неба и облаков – шелк рассветно-голубой, а рукава белые и прозрачные.

Это самая красивая вещь, которую я когда-либо видела. И к которой когда-либо прикасалась. Но оно не золотого цвета. Данте может обидеться, что я не надела его подарок.

Прикладывая платье к себе перед зеркалом в пол, я распускаю волосы и позволяю себе помечтать, что у меня заостренные уши, каштановые локоны ниспадают до талии и это моя гардеробная.

– Эй, Фэллон.

Я отворачиваюсь от зеркала и вижу, что Феб протягивает мне две пары туфель – на каблуках и без. Я киваю на те, что