Следует также отметить, что в ст. 115 («Умышленное причинение легкого вреда здоровью») и 116 УК («Побои») введен новый квалифицирующий признак – хулиганские побуждения, что сопряжено с изменениями в редакции ст. 213 («Хулиганство»). Теперь уголовно наказуемым хулиганством признаются действия, грубо нарушающие общественный порядок, выражающие явное неуважение к обществу, совершенные с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия. При таком подходе существование хулиганства как самостоятельного состава преступления теряет смысл. Создалась абсурдная ситуация, когда хулиган, действуя кулаками и не используя оружия или иных предметов, будет нести ответственность не за хулиганство, а за преступление против личности.

Статья 117 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за истязание. В отличие от побоев, отличительной особенностью истязания является то, что действия повторяются многократно и глубоко травмируют здоровье человека. Действие может быть и одно (например, длительное лишение пищи), но оно всегда вызывает длящуюся боль. По мнению А. Д. Тартаковского, именно систематичность обусловливает аккумуляцию психических и физических страданий при истязании.[315] Общественная опасность истязания в том, что оно через физические или психические страдания способно причинить человеку значительный вред.

Однако уголовно-правовое понимание истязания не нужно смешивать с обыденным, согласно которому и сильные нравственные переживания, не связанные с насилием, могут входить в его содержание. Обычно потерпевшим выступает зависимое от преступника лицо, которое в силу этой зависимости не может уклониться от издевательств.

Отсутствует единый подход к определению физического и психического страдания, что нередко приводит к ошибкам в правоприменительной практике. Например, Р. Д. Шарапов полагает, что к физическим страданиям относятся в том числе и истощающие нервную систему человека психофизиологические нарушения, вызываемые многократным введением в организм различных психостимуляторов, галлюциногенов и т. п.[316] Физическое и психическое страдание могут иметь место при причинении любого вреда здоровью человека, но не всегда данные деяния будет квалифицироваться как истязание. И все же мы не можем согласится с В. Векленко и М. Галюковой, полагающими, что понятие «психическое страдание» не должно употребляться в уголовном праве.[317] Безусловно, степень физических и психических страданий – вопрос факта, и данные понятия в теории уголовного права являются оценочными, но для квалификации деяния как истязания они имеют определяющее значение, наряду с субъективной стороной преступления.

Большое значение при истязании имеет определение степени нравственных и физических страданий в зависимости от пола, возраста, образования, психического состояния потерпевшего. К сожалению, в правоприменительной практике это не всегда учитывается.

Так, болезнь или преклонный возраст всегда усиливают нравственные и физические страдания. Женщины, в силу своей чувствительности и эмоциональности, как правило, более восприимчивы к насилию, нежели мужчины. Умственно отсталые лица также более подвержены нравственным переживаниям, если предметом унижения является их психическое состояние. Известны случаи, когда такие лица даже совершали убийства лишь из-за того, что их назвали «дураками».

Как отмечает Т. Будякова, умственная отсталость в силу органической природы этого явления часто сопровождается нарушениями эмоционально-волевой сферы, и любое унижение у такого человека может вызвать истерические реакции.[318] Аналогичные проблемы возникают и при определении характера физических и нравственных страданий у психически больных лиц, оценку которых может дать только психиатр.

Много проблем возникает и при оценке нравственных и физических страданий у детей, психика которых значительно отличается от психики взрослых. Ну и, безусловно, необходимо учитывать конкретные обстоятельства применительно к определенным лицам.

Учет вышеуказанных обстоятельств позволит индивидуализировать наказание относительно принципов нравственности и справедливости.

Федеральным законом № 162-ФЗ от 8 декабря 2003 г. в УК РФ к ст. 117 УК РФ добавлено примечание, где дается определение пытки, что, безусловно, можно отметить как позитивный момент. Однако и в этом определении не раскрывается содержательная сторона понятия пытки, а лишь перечисляются цели, для достижения которых пытка применяется.

Так, под пыткой понимается причинение физических и нравственных страданий в целях понуждения к даче показаний или иным действиям, противоречащим воле человека, а также в целях наказания либо в иных целях. В русском же языке «пытка» – это физическое насилие, истязание, применяемое при допросе обвиняемого. Иначе – допрос с истязаниями, муками.[319]

Данное определение отличается и от понятия, предложенного Конвенцией ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, где пытка определена как любое действие, которым какому-либо лицу умышленно причиняется сильная боль или страдание, физическое или нравственное, чтобы получить от него или от третьего лица сведения или признания, наказать его за действие, которое совершило оно или третье лицо или в совершении которого оно подозревается, а также запугать или принудить его или третье лицо, или по любой причине, основанной на дискриминации любого характера, когда такая боль или страдание причиняются государственным должностным лицом или иным лицом, выступающим в официальном качестве, или по их подстрекательству, или с их ведома или молчаливого согласия.[320]

В качестве основного признака пытки законодатель признает субъективный фактор. В отличие от международного права, где пытка может быть применена только в целях понуждения к даче показаний или в целях наказания должностными и официальными лицами, в отечественном уголовном праве пытка может предусматривать и иные цели, которые может преследовать не только должностное лицо. При этом пытка представляет собой совокупность действий (бездействие), причиняющих конкретному человеку особо сильную боль и глубокие нравственные страдания.

Кроме того, одним из основных признаков пытки является причинение физических или нравственных страданий, но именно данный признак в судебно-следственной практике вызывает определенные затруднения, так как их установление происходит с учетом конкретных обстоятельств дела. Не разграничены понятия «нравственное страдание» в примечании к ст. 117 УК РФ и «психическое страдание» в диспозиции ч. 1 ст. 117 УК РФ.

Таким образом, понятие «пытка» нуждается в детальной разработке.

Для характеристики истязания по признаку систематичности необходимо установить временной промежуток между эпизодами нанесения побоев, причинения легкого вреда здоровью либо совершением иных насильственных действий, причиняющих потерпевшему физическую боль. По данному вопросу нет единой точки зрения, что порождает разногласия в теории уголовного права. Это вызывает необходимость дать законодательную трактовку систематичности применительно к ст. 117 УК РФ.

В настоящее время правоприменитель руководствуется постановлением Пленума Верховного Суда РСФСР от 25 сентября 1979 г. № 4 «О практике рассмотрения судами жалоб и дел о преступлениях, предусмотренных ст. 112, ч. 1 ст. 130 и ст. 131 УК РСФСР», где отмечается, что нанесение легкого вреда здоровью или побоев не может рассматриваться как истязание, если по одному или нескольким эпизодам обвинения, дающим основание для квалификации действий виновного как систематических, истек срок давности для привлечения к уголовной ответственности; под систематичностью же понимается совершение