Шрифт:
Закладка:
«Тёмное сердце сомнения гложут, сила порока подняться поможет, воля моя дорогу проложит. Почему я вспомнил эти слова? Что с ними не так? Порок можно назвать грехом. Желание, связанное с ним, эгоистично, но обладает силой. Надо будет поразмышлять над этим».
— Если бы не ты, Нирин уже мертва была бы, — заговорил Арон. — Думаю, ты вправе повлиять на её дальнейшую судьбу. О помолвке договор расторгнут будет. Даю слово. И… я хотел бы кое-что узнать. Желаешь ли в дальнейшем стать её супругом?
Эдвард растерялся на мгновение и не мог подобрать походящих слов, а вот Баламар, кажется, не был удивлён таким поворотом событий. Король Микирии пристально смотрел на пророка, ожидая от него ответа.
— Что? Вы серьёзно? Она ведь ещё совсем ребёнок! К тому же, зачем такое предлагать? Я же вижу, что Вы не доверяете мне из-за связи с Арсхель.
— Твои слова разумны. И всё же моя дочь ребёнком будет не всегда. Однажды она станет леди, умной и прекрасной. Что до недоверия к тебе, то я не стал бы говорить с тобой об этом, коль в сердце не было бы веры. Ты совершаешь благородные дела. И то, что на твои плечи возложена задача адептов мерзких уничтожить, лишь подтверждает чистоту намерений твоих.
— Вот как? А мне кажется, что Вам просто нужен тот, кто поможет микирийцам чем-нибудь. Например, будет спасать детей от проклятья вечного огня.
— Ха-ха-ха! Я душой бы покривил, ответив, что не думал о таком, ведь помощь нам действительно не помешает. Коль не готов сейчас вести ты разговоры о помолвке, то можешь просто с нами в путь пойти. Прекрасна Микирия, и можешь быть уверен, что место там своё найдёшь.
— Прошу прощения, но не стоит ожидать от меня слишком много. Это тело слабое. Я могу лишь поглотить энергию проклятья, а не исцелить полностью. Эта сила не развеивается, а переходит в моё тело. Если я приму её слишком много, то могу умереть. Даже благословение Арсхель не даёт мне абсолютного бессмертия. Энергия проклятья, что я забрал у Нирин, до сих пор не усвоилась в моём теле. Если я сделаю такое снова, то просто загорюсь. Самоотверженность и безрассудство — разные понятия. Я новичок в этом мире, мне ещё много тонкостей предстоит узнать.
— Я понимаю. На помощи твоей и не настаивал. Что до предложения о переезде и помолвке, всё в силе остаётся.
— Простите, Ваше Величество, но я не готов пока переезжать в Микирию. В дальнейшем я обязательно туда отправлюсь. Разговор о помолвке отложим. Давайте поговорим об этом хотя бы через три-четыре года. Я пока вижу в Нирин лишь ребёнка.
Король микирийцев ещё долго разговаривал с Эдвардом. Пророк узнал много нового об этом мире. Империя Халь-Шагат когда-то была маленькой страной в центре архипелага. Но однажды они вторглись на территорию своих северных соседей. После года кровопролитной войны победа досталась захватчикам. Так Халь-Шагат увеличил свою территорию. Это произошло пятьсот лет назад после войны с «Чёрным Солнцем». Западные и восточные соседи не особо обратили внимание на такое событие, ведь у них было гораздо больше сил.
А вот микирийцев это беспокоило. Пять королевств ранее жили в мире и гармонии, но Халь-Шагат решил пойти своим путём. Порядок был нарушен. Микирия вторглась на территорию соседа-бунтаря и два года проливала кровь, но победителя не было, лишь огромные потери с обеих сторон. Задачей этой войны был подрыв сил. Цель была достигнута, но слишком большой жертвой. Однако через сотню лет Халь-Шагат уже восстановился, и его воины маршировали по западному острову.
Пока шла ожесточённая война на западе, Микирия вновь решила вторгнуться в Халь-Шагат, чтобы связать его войной по двум фронтам. Когда уже казалось, что победа близка, прибыли воины с Головы Дьявола. Они приняли сторону Халь-Шагата и разбили микирийцев. Никто не ожидал союза двух этих королевств, что привело к непоправимой ошибке для всех, в том числе и для королевства с Головы Дьявола. Ведь уже через сто пятьдесят лет оно будет захвачено.
Халь-Шагат и Микирия враждуют на протяжении пятисот лет. Вторые постоянно мешают великой миссии по «объединению всех островов» первых. Последняя война закончилась больше двадцати лет назад победой микирийцев. Тем, кто переломил ход войны с превосходящими силами, был кузнец-чародей. Он создал множество магического оружия, которое помогло в борьбе с захватчиками. Пусть сейчас и мирное время, но неизвестно, как долго оно будет длиться. Поэтому Арон Мирикель ищет способы укрепить позиции, чтобы сохранить свою свободу.
После этого разговора Эдвард заявил, что станет сильнее и поможет микирийцам, и Арон поблагодарил возрождённого. Затем все трое вышли наружу. Король позвал свою дочь и сообщил ей об отъезде. Как только девочка узнала, что Эдвард останется здесь, её глаза наполнились слезами. Нирин подбежала к своему спасителю и крепко обняла его, не желая расставаться. Пророк погладил её по голове и хотел отойти назад, но маленькая принцесса всё никак не отпускала своего нового друга. Король подошёл к своей дочери и положил ей руку на плечо, пытаясь утешить.
— Ох, уж эти дети, — устало проговорил Эдвард. — Думаю, я смогу посетить Микирию через год или два.
Арон улыбнулся и сообщил об этом Нирин. Девочка подняла голову, её заплаканное лицо тут же просияло от счастья. На этой ноте они и попрощались. Эдвард и Баламар стояли и молча смотрели вслед уходящим микирийцам, а когда те скрылись за деревьями, старик толкнул парня в бок и спросил:
— Что там за история с великим воителем и смертью от старости? Ты же говорил, что тебе двадцать два года.
— Ха-ха-ха! Так и есть, мне двадцать два года. А история про великого воителя — ложь чистой воды. Брат научил меня кое-чему. Когда разговариваешь с кем-то влиятельным, покажи, что ты обладаешь не меньшей властью, даже если на самом деле это не так. Пусть здесь я пока никто, но узнав о моём прошлом, Арон увидел мой потенциал и понял, что я могу стать для него ценным союзником, и это позволило мне говорить с ним на равных.
— Ха, вот же хитрый жук.
После короткого молчания Эдвард и Баламар вошли в дом. Старый маг вернулся, а это значит, что скоро начнутся обещанные тренировки. А заодно стоило бы получить ответы на вопросы, которые Эдвард пока не спешил задавать.
***
Наступила осень. Все дети от десяти
