Шрифт:
Закладка:
— Вот как? Я догадывался, что у меня в руках целое состояние, но до сих пор не знаю, насколько оно велико.
— Хм, думаю, ты можешь себе позволить особняк в столице. Даже на прислугу останется.
— Серьёзно? Целый особняк с прислугой? — Воскликнул воодушевлённый пророк. — Так, выкладывай всё по порядку. Что с ценами в этом мире?
— Ладно, тебе эти знания необходимы. Одна золотая монета — это сто серебряных. Одна серебряная — сто медных. Рубаха и штаны для ребёнка были куплены по сорок медяков. Ботинки и кафтан — по шестьдесят. Буханка хлеба стоит две медные монеты, кружка ячменного эля в таверне Мьяны — три. Ночь на постоялом дворе — пять медяков. Крестьянская семья может прожить месяц на одну-две серебряные монеты. При этом они не будут голодать, а даже наоборот. Но тут уже всё зависит от того, сколько человек в семье, а так же не стоит забывать о том, что каждый обладает своими запасами зерна, мяса или рыбы. Год обучения в магической академии стоит десять золотых. Дом в столице можно купить за сто золотых. Хороший — за двести. Особняк обойдётся в пятьсот или шестьсот монет золотом. Возможно, больше. Как бы то ни было, пусть твоих денег и хватит, чтобы годами жить на широкую ногу, но не стоит забывать о работе. В противном случае ты потратишь всё своё состояние и останешься без единого медяка.
— Это понятно, но всё же… хе-хе, сама мысль о том, что я богат, греет сердце. — Сказал Эдвард с довольной улыбкой. — Кстати, Баламар, здесь могут сшить одежду на заказ?
— Могут. Хочешь скрыть свою кожу?
— Верно. Хочу чёрную одежду с капюшоном, что-то вроде плаща, такого же цвета штаны, высокие сапоги и перчатки.
— Хочешь быть похожим на убийцу? Что ж, дело твоё. Будет свободное время, закажу то, что тебе нужно в Хальте.
Перерыв после завтрака был окончен. Настало время для тренировок, и Баламар повёл Эдварда в горы. По его словам там был особый участок, где он любил уединяться, чтобы обдумать всё содеянное и понять, как исправить ошибки. Пророк взял с собой гримуар. Он хотел в перерывах между тренировками изучать новые заклинания, всё же он довольно быстро продвигался в этом деле. По дороге на гору старый маг время от времени посматривал на странную книгу, чувствуя, как от неё исходила неописуемая энергия, которой даже он никогда раньше не видел. Было много вопросов о природе этой магии, но если дело касается Бога и его пророка, то в такие дела лучше не лезть.
Баламар и Эдвард дошли до озера у подножия горы, где ранним утром кое-кого искупали. В лучах восходящего солнца водная гладь была похожа на зеркало. Пророк стоял и задумчиво смотрел вдаль, любуясь красотой местного пейзажа. Старый маг окликнул его, призывая следовать за ним. Далее предстоял путь по извилистой тропе между утёсами. Когда смотришь на гору издалека, она не выглядит такой высокой, но вот во время подъёма кажется бесконечной. Такое чувство было у Эдварда, когда он шёл по каменистой тропе.
Гора, на которую они поднимались, была безжизненной, местами росла трава, но вся засохшая. Повелитель душ называл это место Мёртвой горой, и это название себя полностью оправдывало. По пути Эдвард не увидел ни одного животного, ни одного целого растения. Кругом были лишь камни. Ни пения птиц, ни жужжания насекомых. Полная тишина. Это казалось странным. Пусть само ущелье Карса и не может похвастаться обилием растительности, но с внешних сторон на склонах гор росло много деревьев, трав и кустарников. Эдвард видел всё это, пока они шли вместе с Нирин до хижины старика. Баламар словно почувствовал вопрос пророка и опередил его, сказав:
— Мёртвая гора не просто так называется, она полностью безжизненная. Последствия моего эксперимента. Когда-то это место было прекрасно, но было мною совершено нечто ужасное. Моя ошибка в расчётах привела к тому, что всё живое здесь погибло. Новая жизнь не появляется, а природа не может восстановить это место из-за тумана, разлагающего душу, что витает на вершине.
— Что? Яд? Тогда зачем мне идти туда? Ты действительно хочешь моей смерти, старый маразматик? — Возмутился Эдвард.
— Зови меня мастером, мальчишка! Нет такого пути к силе, который был бы лёгким и быстрым одновременно. Пока не стану учить тебя каким-нибудь заклинаниям, ведь ты черпаешь знания из книги Богини. Будучи пророком Арсхель ты обретёшь великие знания со временем. Пока могу лишь помочь расширить твои магические способности. Сейчас у тебя три ауры одновременно, а это значит, что ты обладаешь тремя сосудами. Один является вместилищем энергии твоей Богини. Второй пока сокрыт от моего взора, поэтому не могу понять его природу. А третий сосуд был порождён столкновением двух других. Это породило проклятье вечного огня. Магия разрушения — это твоё пламя. Свет и тьма — сила пророка. Один сосуд запечатан, но если его открыть, твоя мощь возрастёт, и ты сможешь научиться другому типу магии.
— То есть, пока я не могу освоить другие заклинания? — Уточнил Эдвард.
— Всё верно. У каждого человека есть предрасположенность к определённому элементу. Развивая его, познания в магии увеличиваются, начинаешь чувствовать потоки энергии внутри и вокруг себя, затем можно освоить и другие заклинания. Твоё понимание нашего мира очень скудно. Этого недостаточно, чтобы обучиться другим элементам. Даже на освоение простого заклинания, к которому у тебя нет предрасположенности, может уйти несколько месяцев, а то и лет. Пустая трата времени.
— Значит, этот ядовитый туман поможет мне открыть третий сосуд?
— Первый, если точнее. Это твоя истинная сущность, энергия души. Ядовитый туман смертелен для всего живого. Лишь кто-то моего уровня может находиться в этом месте, не используя барьер для защиты. Самое лучшее средство от любого яда — это огонь. Высокая температура разрушит даже микирийскую сталь. Ты должен выпустить всю свою силу проклятия, затем почувствовать поток магической энергии, схватить его и превратить в огонь. Три ауры. Три сосуда. Когда опустошишь один, переходи к другому, а затем попробуй пробиться к истинной сущности. Понял?
— Да-да, пойдём уже.
Эдвард и Баламар продолжали свой путь на вершину горы. Чем выше они поднимались, тем гуще становился туман. Дышать было всё тяжелее и тяжелее. Постепенно пророку стало казаться, что он скоро начнёт харкать кровью. Вдруг он почувствовал чей-то взгляд за спиной. Эдвард обернулся, но там никого не было, а после этого он услышал жуткий смех, который нельзя было назвать человеческим,
