И снова никаких возражений. В целом Полина понимала неизбежность подобного завершения истории с американскими кланами, но природная расчетливость не хотела просто так расставаться с ценными ресурсами, которые можно использовать в других целях.

Что на мой взгляд являлось ни к чему ненужном риском. Как говорится: умерла, так умерла, в морг, значит в морг.

— Ладно, не место и время обсуждать этих придурков, они сами выбрали свою участь, когда бросили нам вызов. Давай лучше покажу тебе кое-что интересное, — я повел рукой и на вершине бархана открылся портал. Мутная рябь серебрилась над выпавшим снегом, не касаясь белой поверхности.

Я делаю шаг и переношусь на многие километры, на самый северный полюс, в район недавних бомбардировок. Следом шагает сестра. Мы стоим на краю глубокого кратера глубиной в сотни метров. В месте, куда стреляли с орбиты клановые крейсера.

— Впечатляет, — признала Полина. — Это они так серьезно модифицировали ракеты?

По моему лицу скользнула улыбка.

— Да, теперь этими малышками можно не только подземные бункеры превращать в прах, но и копать котлованы.

Мы рассмеялись.

— На дне Пирамида? Что ты с ней будешь делать? — княжна подошла к самому краю. На лице равнодушие человека, знающего, что ему не грозит опасность. Даже если сестрица случайно упадет, до дна долететь она не успеет, создаст портал и перенесется обратно.

— Вряд ли она осталась целой, — заметил я, указывая на масштаб орбитального удара. — Остатки заберет Кнабе, добавит к своей коллекции инопланетных артефактов для изучения.

— Он уже понял для чего они предназначались? — сестрица встала у самого обрыва, пытаясь в белой хмари на дне разглядеть силуэт древнего механизма. Разумеется отсюда ничего не видно, слишком глубоко, и последствия взрывов еще не улеглись.

Я подошел ближе и тоже заглянул за край. Визуально действительно ничего не разглядеть, но энергетические возмущения ощущались даже отсюда. Мощно приложило артефакт. Возможно запуск зондов из стратосферы для раскачки энергетической матрицы нейтрализующей пелены являлся избыточным. С лихвой хватило ракет.

Полезное знание. Внутренний голос подсказывал, что нам еще не раз придется снимать поле безмагии в других мирах.

— У Кнабе есть любопытная теория на этот счет. Он считает Пирамиды некими автоматическими станциями, помещенными на планетах специально.

— Для какой цели? — Полина повернулась ко мне.

Как и многие, она не имела доступа к моему самому ценному сокровищу — Кнабе и его умников, и с результатами его работ знакомилась постфактум, минуя фазы работ и теоретических рассуждений.

— Эти машины… пирамиды, представляют собой смесь магии и технологии и на первый взгляд выглядит невероятно сложными механизмами. Так оно и есть, но с одним уточнением — Кнабе убежден, что конечная цель их создания невероятна проста — сбор данных.

Брови Полины сошлись к переносице. Закованная в латную перчатку из колдовского металла рука небрежно откинула плащ от очередного порыва холодного ветра.

— Сбор данных? — на меня уставились непонимающие глаза. С сеточкой ярких синих линий, они чем-то напоминали недавний взгляд Снежных гончих. Наверное именно так смотрели на мир все создания Холода — с равнодушием, отстраненностью и лишь тенью намека на обычные человеческие эмоции.

— Да, профессор думает, что Пирамиды выполняют определенного рода программу. Сначала они устанавливают поле безмагии, тем самым вынуждая обитаемый мир идти по пути технологического прогресса, строго ограничивая любые попытки вести изыскания в магии. А точнее сведя подобные попытки на нет, нейтрализующим излучением.

— Так.

— Следующий этап растягивается на долгое время — века, возможно тысячелетия, пока цивилизация не достигает определенного уровня — скорее всего информационного века, — я сделал паузу. — Помнишь, как в мире Ак-Танар перед самоуничтожением Пирамида начала выкачивать информацию из местной глобальной сети огромными массивами данных?

Полина нахмурилась. Она уже отошла от края обрыва, полностью потеряв интерес к гигантскому кратеру и сосредоточившись на разговоре. Темная ночь и усиливающийся снегопад ни ей ни мне не мешал. Как и дикий холод, чуть ли не видимой патокой разливающийся вокруг.

— Что-то припоминаю. Меня тогда волновало другое — как бы успеть унести оттуда ноги, перед тем, как все пойдет вразнос, — призналась сестрица. Я усмехнулся.

— Меня тоже. А вот наш профессор обратил на это внимание и долго думал об этом феномене. И пришел к любопытным выводам.

— Что поле безмагии напрямую связано с возможностью подключаться к технологическим устройствам?

Я усмехнулся.

— Кто-то нашел неплохой способ наживаться на достижениях других цивилизаций. Не удивлюсь, если окажется, что вся скаченная информация поступает в единый центр.

— Думаешь Пирамиды разбрасывали по планетам для этого? Забирать результаты технологических достижений? — в голосе сестрицы нескрываемый скепсис.

Можно понять, рассуждения Кнабе и у меня не вызвали особой энтузиазма. Слишком все звучало надумано. Но за неимением других теорий… нужно ведь хоть на что опираться.

— Понятия не имею, — честно признал я. — Но согласись, для чего-то эти штуки размещали в других мирах. И поле безмагии они создают, препятствуя появлению одаренных. О чем-то данный факт говорит.

— Может… — Полина запнулась, махнула рукой. — А впрочем неважно. Главное, мы научились нейтрализовывать их, — она кивнула на кратер, где на дне затянутая белой хмарью лежал поломанный инопланетный артефакта, уничтоженный злым гением человеческой расы.

Я проследил за ее взглядом и задумчиво согласился:

— Да, разрушать мы умеем…

Глава 17

Система «Исходная точка».

Крейсер «Фурия», флагман клана Владык Холода.

Кают-компания. 11:30 по корабельному времени.

— Кофе? — Виктор вопросительным взглядом обвел участников совещания.

Последовали неспешные кивки: Шуйский, Мечников, последняя Всеслава, в том порядке, как командиры отрядов располагались за круглым столом.

В свою очередь Виктор кивнул матросу, выполнявшего роль стюарда. Ледышка изображал гостеприимного хозяина, но никто из участников встречи не обманывался на этот счет. Это всего лишь игра, иллюзия, за которой скрывалась желание, подчинить своей воле.

По комнате поплыл умопомрачительный аромат кофе, свежемолотого, только заваренного. Все не сговариваясь шевельнули носами, очень уж запахи оказались манящими.

Натуральный — с легкой завистью подумалось Всеславе. И тут же вспомнилось, что на борту ее корабля кофе был отвратного качества из порошкообразной дряни, что называли растворимым. Она почти не сомневалась, что на кораблях других кланов ситуация обстояла схожим образом. Ограниченность свободного пространства диктовала какие продукты брать на борт.

Принц ледяного клана демонстрировал, что в отличие от многих мог себе позволить иметь на борту настоящий кофе в зернах, требующий дополнительного оборудования в виде кофемолки и кофемашины, что с точки зрения эффективности выглядело расточительством.

Мелочь, но характерная мелочь. Надменный ледышка не собирался отказывать себе в удовольствии потакать собственным слабостям даже оказавшись на другом конце галактики.

Сделав глоток Всеслава сжала губы, едва сдержав одобрительный кивок. Кофе оказалась великолепным, оправдывая носившиеся по комнате ароматы.

Ходили слухи, что Виктор настолько полюбил сорт одного колумбийского кофе, что выкупил несколько кофейных плантации на Южноамериканском материке. Не лично конечно, через одну из своих многочисленных компаний, входящих в знаменитый концерн «Сварог-групп».

«Интересно будут ли создаваться отдельные структуры для коммерческого освоения других планет? Наверное будут. У наших такие разговоры уже давно ходят среди финансистов» — Всеслава на секунду отвлеклась, возвращаясь к земным делам. И пропустила короткое приветствие Виктора, давшее началу собранию.

—… предлагаю обсудить биомеханических существ, которым программы-переводчики присвоили наименование — «сервы», — сделав глоток из чашки, ледышка сложил руки на груди и откинулся на спинку стула.

Шуйский и Мечников обменялись быстрыми взглядами. На Орлову они почему-то предпочитали не смотреть. Точнее Всеслава догадывались почему, но, разумеется, не собиралась говорить о догадках вслух.

И Строгановы, и Орловы относились к так называемым «лидерам мнений» в Совете кланов, и несмотря на формальное равенство, стояли выше обычных великих родов. Что накладывало отпечаток при общении с их представителями.

Поэтому и белоголовый крепыш из Мечниковых, и невзрачный, весь какой-то усредненный Шуйский, не спешили вставать на чью-либо сторону, предпочитая выждать, в опасении ошибиться и занять не ту сторону.

— А может сначала обсудим планету, или то, что вы там натворили? — мрачно набычился Шуйский, пытаясь сбить настрой ледышки.

Невзрачной внешности, черноволосый, он легко бы затерялся в толпе. Непонятно почему екатеринбуржцы отправили в рейд именно его, а не кого-нибудь более представительного. Всеслава прищурилась,