Опять тишина.

– Та девушка, которая была с тобой на прошлой неделе, да? Белоснежка? О боже, детка! Ну правда, если ты хочешь с кем-нибудь встречаться, есть не меньше тысячи девушек, которые тебе гораздо больше подходят, чем Мисс Неуклюжесть.

Во время этой тирады за столик возвращается Пайпер. Она садится, берет в руки свой телефон и, кажется, пытается не мешать моему разговору. Мне не нравится ее реакция на эсэмэс от Чарли. Она ерзает на стуле, словно ей стало неудобно на нем сидеть. При мысли о том, что она ссорится со своей лучшей подругой, да еще и в свой день рождения, меня охватывает волна грусти.

– Твои рекомендации меня не интересуют, Кэсс. А то, чем я занимаюсь, не твое дело.

Услышав имя Кэссиди, Пайпер бросает на меня быстрый взгляд.

– Извини, – говорю я ей одними губами и пожимаю плечами, надеясь, что не совсем испортил наше свидание разговором со своей бывшей.

– Это очень даже мое дело, – рявкает Кэссиди в трубку. – Я не могу позволить тебе болтаться бог знает с кем. Где ты с ней познакомился? Она одна из твоих нелепых фанаток? Ты вообще хоть что-нибудь про нее знаешь?

Я пытаюсь говорить тихо, но внутри меня все кипит от злости. Мой возбужденный шепот выдает, что я не так спокоен, каким хочу казаться перед Пайпер.

– Кто бы говорил! Да двери твоей квартиры открыты для всех! Бог знает, что Хейли там наблюдает. Так что не смей диктовать мне, когда и с кем я могу ходить на свидания.

– Но… – пытается вставить Кэссиди.

Я перестаю говорить шепотом:

– Передо мной сидит прекрасная женщина, и я не буду ее игнорировать ни секундой дольше, чем это необходимо.

Я заканчиваю разговор и кладу телефон на стол, замечая, что Пайпер слегка покраснела.

– Это правда, – говорю я ей. – Ты действительно прекрасна, Пайпер. Если я тебе еще этого не говорил, то я был не прав. Извини, что ответил на звонок, но никогда не знаешь, вдруг что-то случилось с Хейли.

– Все в порядке, – отмахивается Пайпер, потом начинает ковырять скатерть так, словно это первый комплимент в ее жизни. – Я понимаю, что ты готов на все ради дочери.

– А ты любишь детей, Пайпер? Я знаю, что у тебя особая связь с Мэддоксом, но я ни разу не видел тебя с Эроном или с Джордан. Тебя не пугает, что у меня есть ребенок?

Я пристально наблюдаю за тем, как она водит пальцами по белой скатерти, – мой вопрос заставил ее серьезно задуматься. А вдруг для нее критично то, что я отец? Ей всего двадцать один – ну, то есть двадцать два, – но все равно она, пожалуй, еще слишком молода, чтобы встречаться с парнем, у которого есть ребенок. Потому что она права – ради Хейли я готов на все. И как бы сильно я ни хотел Пайпер Митчелл, если она не сможет принять мою дочь, то у нас точно ничего не выйдет.

Глава 13. Пайпер

Сердце у меня бьется так громко, что Мейсон наверняка это слышит. К счастью, официант прерывает наш разговор – который чуть не стал весьма неловким – и ставит перед нами тарелки с едой, которую скорее ожидаешь увидеть в закусочной с клетчатыми клеенками на столах, а не в фешенебельном ресторане с белоснежными скатертями.

Я неожиданно улыбаюсь.

– Ты приводишь меня в этот роскошный ресторан – в туалете которого и правда есть персонал, который, пожалуй, вытер бы мне задницу, – и заказываешь барбекю? – смеюсь я, глядя на куски жареной свинины на толстой булочке.

– Я никогда не забуду тот вечер, когда мы только познакомились, – говорит он. – Когда мы поспорили, можешь ли ты быть спортсменкой. Ты ведь тоже не забыла? – Мейсон подмигивает мне, а я закатываю глаза. – У тебя был соус для барбекю в уголке рта, и ты даже представить себе не можешь, на что я был готов, чтобы вытереть его с твоего лица.

Представив себе это, я безуспешно пытаюсь сдержать улыбку.

– Я подозревал, что ты, наверное, дух из меня вышибешь за такое. А сейчас, после того как я видел, как ты боксируешь, я в этом совершенно уверен. Но я подумал, раз уж у нас свидание и все такое, то вдруг, если это снова произойдет, ты будешь настолько добра, что позволишь мне вытереть с твоих губ соус.

Уже второй раз за сегодняшний вечер я чувствую, как краска расползается по моему лицу, мои щеки теперь, наверное, того же цвета, что и одолженная у сестры помада. Я нервно кручу пальцами браслет, потом поднимаю бокал с вином и машинально подношу его ко рту. Лишь когда жидкость прикасается к моим губам, я осознаю, что я наделала. Я широко раскрываю глаза, быстро ставлю бокал на стол и вытираю влагу с улыбающихся губ.

– Что-то не так с вином? – Мейсон нюхает свое вино, прежде чем сделать глоток.

Я качаю головой.

– Нет. Наверное, я просто не большой любитель шардоне, – вру я. Это мое любимое вино. – Извини.

– Я закажу что-нибудь другое. Чего бы тебе хотелось?

– Ничего не нужно, спасибо. Я, пожалуй, лучше займусь этим ароматным сэндвичем.

Мейсон придвигает блюдечко с соусом поближе ко мне.

– Наедайся до отвала, – с улыбкой произносит он.

Я смеюсь.

– Я была права. – Я сжимаю пальцами кусок мяса, и соус капает с булочки, которая не помещается у меня в руках. – Ты неисправим.

– Кто сказал, что я неисправим?

– Никто.

Я облизываю палец, который испачкался в соусе. Потом смотрю на Мейсона, который пристально наблюдает за моими действиями, его расширившиеся глаза напряженно следят за моими губами, а сам он ерзает на стуле. Я не хотела, чтобы это выглядело сексуально. Я просто в буквальном смысле облизала палец. Но Мейсон сейчас смотрит на меня так, словно хочет съесть меня живьем. И каждая частичка моего тела – вплоть до клеточек моего бешено бьющегося сердца – боится, что именно это он и хочет сделать.

Но в то же время те же самые частички моего тела ужасно боятся, что он этого не хочет.

Я смотрю на Мейсона и размышляю о том, что от такого простого действия – облизать палец – он совершенно потерял голову.

– Все футболисты одинаковые. Вы считаете, что можете получить что захотите и когда вы это захотите, невзирая ни на кого. И вы никогда не изменитесь.