это ты за нее заступаешься, а, Вэльд?

Он насмешливо поднял брови, но, ничего ей не ответив, повернулся ко мне:

– Это Ланда тебя так приветствует, не смущайся. А вообще тебя как звать-то?

Глядя, как лицо черноволосой пошло красными пятнами, я совсем расхотела называть свое имя. Но вместо меня вдруг заговорила Тарина:

– Тебя зовут Вира, правда же?

Все ошеломленно замерли, и я, чувствуя досаду, что Тарина не дала рассказать мне самой, поторопилась объяснить:

– Мы с Вирой Линд родились в один день, и родители решили назвать меня в ее честь.

Ланда хмуро на меня уставилась:

– И что, ты такая же сильная камневидица, как она?

– Нет, – выпалила я, – наоборот, слабая. Совсем.

Сказав это, я против воли покраснела.

– А… – с усмешкой протянула Ланда. Похоже, такой ответ ей понравился.

Дверь из коридора открылась, и в гостиную зашел Олеа. Плечи его поникли, выдавая усталость.

– Ну что, все уже познакомились? Отлично! Давайте тогда ужинать. Тарина, покажешь Вире, где у нас уборная – умыться с дороги?

Тарина тут же засуетилась и провела меня по коридору налево до самого конца.

– Будем ждать тебя в столовой.

Уборная была небольшой, но опрятной и, к моему огромному облегчению, с совершенно обычным замком. Правда, горячей воды не было. Пришлось умываться холодной, хоть это и отозвалось покалыванием на моих разгоряченных щеках.

Я нашла столовую без труда – по голосам, которые были отчетливо слышны даже в коридоре. Ланда всё еще бушевала:

– …Дар у ней слабый, а от любой другой работы переломится, вот увидите. Лишний рот и лишняя забота.

Кто-то ей ответил, похоже Олеа, но говорил он тихо. Чтобы никто не подумал, что я подслушиваю, я неловко застучала каблуками по деревянному полу и кашлянула перед тем, как открыть дверь.

При виде меня все замолчали. Столовая была примерно такого же размера, как гостиная, но имела более обжитой вид. Над длинным обеденным столом кто-то зажег в светильнике люминарии, которые, не в пример холодноватому свечению щита за окнами, бросали на всё уютное теплое сияние. По углам стояли буфеты, в которых выставили лучшую посуду. Стены с поблекшими обоями оживляло несколько натюрмортов и сельских пейзажей.

Справа, во главе стола, слегка ссутулившись, сидел Олеа. Было видно, что чувствовал он себя неловко, словно в любую минуту был готов уступить место законному хозяину. По правую руку от него расположилась Тарина, которая пыталась сидеть как приличествует молодой леди, но выходило у нее как-то неестественно. Слева от Олеа, спиной ко мне, откинулся на стуле Вэльд. Рядом с ним, уперевшись локтем в стол, вполоборота замерла Ланда. Молодая женщина, чье имя я так и не узнала, отсела от всех подальше, по диагонали от Ланды с Вэльдом, и внимательно смотрела на меня из-под полуопущенных ресниц.

Улыбнувшись, Олеа жестом пригласил меня сесть рядом с Тариной. Это место было прямо напротив Ланды, не пере стававшей сверлить меня взглядом, и Вэльда с его назойливым любопытством, но отказаться я не посмела.

После краткой молитвы Предкам все начали накладывать себе еду. На ужин приготовили запеченную речную рыбу, тонкие лепешки и какое-то неизвестное мне рагу, по вкусу похожее на грибное. Хотя соли в блюдах не хватало, а рыба была костистой, я проглотила всё с аппетитом и с удовольствием съела бы еще, но положить добавки не хватило духу – Ланда следила за каждым моим движением, а я помнила ее слова о лишнем рте. На десерт были травяной чай и вымоченные в воде сушеные ягоды кленовника, кисло-сладкие и тягучие.

– Вира, ты спишь?

Кто-то тронул меня за плечо, и я вздрогнула. На меня обеспокоенно смотрела Тарина. Видимо, буквально на пару мгновений я заснула – никто еще не успел встать из-за стола.

Олеа озабоченно посмотрел на меня.

– Тарина, пожалуйста, помоги Вире устроиться. Отведи в свободную спальню.

Ланда, словно дожидаясь подходящего момента, возмутилась:

– А как же чтение? Она что, пропустит? В первый же день?

Олеа чуть нахмурился:

– Именно потому, что сегодня первый день. Вире нужен отдых. Таково мое слово.

Ланда поджала губы и недовольно хмыкнула. Мне уже было всё равно, лишь бы добраться до свободной кровати.

Тарина помогла мне встать – у нее оказались удивительно сильные руки – и отвела меня на второй этаж, в самую дальнюю по коридору комнату справа. Сквозь плотно закрытые шторы едва пробивалось сияние светового щита. Люминарии в настенных светильниках освещали разномастную мебель, которой тут всё оказалось заставлено, так что к кровати пришлось протискиваться.

– Мы сюда перенесли всё ненужное. Потом разберем, чтобы тебе было удобнее, – сказала Тарина. – А постельное белье – какое есть.

– Спасибо большое.

Мне стоило большого труда не упасть на кровать прямо при Тарине. Та сочувственно улыбнулась:

– Отдыхай. Мы будем внизу, в кабинете. А так, если что, моя комната прямо напротив.

Едва она вышла, я повесила куртку на ближайший стул и стянула с себя ботинки и носки, морщась от боли и стараясь не присматриваться к натертым за день кровавым мозолям. Затем я сняла с кровати пыльное покрывало и, несколько раз чихнув, легла прямо на одеяло, а покрывало кинула на ноги. Я еще успела представить лицо Кинна, освещенное восходящим солнцем, а потом провалилась в сон.

Меня разбудили крики.

В диком ужасе я подскочила на кровати, не понимая, где я и что происходит. Щурясь от света люминариев, пару секунд я смотрела на нагромождение мебели перед собой, пока не вспомнила. Убежище Псов.

Пронзая сердце, крики раздались снова, и я сжалась от страха.

Злобные, исполненные ненависти. Нечеловеческие крики.

Не выдержав, как была, босая и без куртки, я выбежала из комнаты. В пустом коридоре ровно светили на стенах люминарии в светильниках, двери в другие комнаты были закрыты.

Где все? Неужели эти жуткие вопли их не разбудили?

В панике я бросилась к двери напротив и громко постучала:

– Тарина! Тарина!

– Она еще внизу.

Я обернулась на незнакомый голос. У лестницы, всё в том же черном платье, стояла молодая женщина и внимательно на меня смотрела.

– Еще внизу?

Женщина чуть усмехнулась – уголком губ.

– Мы только закончили чтение. Зачем тебе Тарина?

В ее взгляде сквозило нечто неприятное – какое-то холодное любопытство, совсем не похожее на откровенный интерес Вэльда и неприязненное внимание Ланды. Словно она изучала крошечное насекомое. Я хотела рассказать про крики, но тут поняла, что больше их не слышу, и засомневалась. Может, приснилось?

– Мне приснился кошмар, и я запаниковала.

Женщина сочувственно подняла брови, но взгляд ее остался бесстрастным.

– Я так и не