Тогда-то Котляревский впервые и продемонстрировал своё изумительное военное искусство. Бросив обоз на разграбление персов, ночью русские налегке, не замеченные врагом, увлекшимся разграблением лагеря, выдвинулись в сторону крепости Шах-Булах. Под командой Котляревского русские егеря с налету взяли крепость, при этом майор был ранен картечью в левую руку. Однако Шах-Булах тоже оказался ловушкой — в нём не хватало продовольствия, ели конину и траву. И тогда новый рывок — в горную крепость Мухрату, при обороне которой численность войск не имела значения. На дороге к Мухрате встретилась канава, которую не могли преодолеть пушки…

«„Ребята! — крикнул вдруг батальонный запевала Сидоров. — Чего же стоять и задумываться? Стоя города не возьмешь, лучше послушайте, что я скажу вам: у нашего брата пушка — барыня, а барыне надо помочь; так перекатим-ка её на ружьях“. Одобрительный шум пошел по рядам батальона. Несколько ружей тотчас же были воткнуты в землю штыками и образовали сваи, несколько других положены на них, как переводины, несколько солдат подперли их плечами, и импровизированный мост был готов. Первая пушка разом перелетела по этому, в буквальном смысле живому мосту и только слегка помяла молодецкие плечи, но вторая сорвалась и со всего размаху ударила колесом по голове двух солдат. Пушка была спасена, но люди заплатили за это своей жизнью. В числе их был и батальонный запевала Гаврила Сидоров», — так описывает эти события историк кавказской войны генерал В. А. Потто.

Этот подвиг, приукрашенной народной фантазией, превратившей мост из ружей в мост из тел, запечатлен на знаменитой картине Франца Рубо «Живой мост». Снова под командой П. Котляревского (дважды раненого) крепость берется с налету и в ней герои благополучно дожидаются деблокирования их Цициановым.

Вскоре Цицианова предательски убивает брат хана при переговорах о сдаче Баку. Голову русского военачальника отсылают шаху в Персию. Но и при преемниках Цицианова — И. Гудовиче, А. Тормасове, Ф. Паулуччи карьера Котляревского продолжает идти вверх. В 1807 году он подполковник, в 1808‐м — полковник.

В 1810 году ему поручают всего с одним батальоном занять неприступную крепость Мегри, на берегу Аракса, на границе с Персией современного армянского Зангезура. Пройдя недоступными горными тропами Котляревский ошеломительным почти бескровным налетом занимает укрепления Мегри, которые русские теперь смогут оборонять даже с небольшим гарнизонам. Выдвинутая к Мегри персидская армия Ахмет-Хана, сопровождаемая английскими офицерами, вскоре убедилась, что против Мегри в руках русских она бессильна и начала эвакуацию на персидскую сторону Аракса. И вот, когда персидская конница переправилась, Котляревский с отрядом в 500 человек идет в штыковую атаку на персидскую пехоту, за час уничтожив несколько тысяч противников.

«— Ну, ребята, — сказал он, обращаясь к солдатам, — вылезайте из нор! Ночью — поход. Идем с одними штыками, без ранцев и без патронов. Покажем трусам, как надо бить неприятелей. Солдаты ответили дружным „Рады стараться!“, и сами торопили выступлением, опасаясь, чтобы персияне не ушли. О малочисленности отряда никто нимало не заботился, все рассчитывали только на быстроту, внезапность и стремительный натиск. „Идущему вперёд одна пуля в грудь или в лоб, а бегущему назад десять в спину“, — не раз говорил Котляревский своим подчиненным, и подчиненные твердо помнили эти заповедные слова их начальника-героя. Наступила темная ночь. Пятьсот человек, с Котляревским впереди, тихо и осторожно подкрадывались к персидскому лагерю. Они обошли его с разных сторон и вдруг, по условному сигналу, без выстрелов и крика бросились в рукопашную схватку; ужас овладел персиянами. В темноте, кидаясь в разные стороны, они везде натыкались на русские штыки и, спасаясь от них, гибли в Араксе. Русский отряд был так мал, что Котляревский отдал приказание: „Пленных не брать“, — и река скоро была запружена вражескими трупами. „Едва доставало рук, — говорит очевидец, — чтобы исполнить суровое, но необходимое приказание героя“. Весь неприятельский корпус был уничтожен буквально, а Котляревский в этом неслыханном, невероятно геройском деле потерял всего тринадцать человек нижних чинов убитыми и ранеными. Тогда и Тормасов согласился наконец оставить Мигри в своих руках и приказал укрепить её, как можно сильнее. „Мигри так укреплена природой и персиянами, — отвечал на это Котляревский, — что неприступна ни для какого неприятеля, и укрепить ее сильнее уже невозможно“», — так описывает победу под Мегри В. А. Потто.

«Суворовский» военный стиль Котляревского был построен на стремительности скрытных ночных штыковых атак и стремлении поразить неприятеля абсолютной внезапностью и столь же абсолютной безжалостностью. Такой стиль был возможен, конечно, только у героя, чья харизма покоряет солдат и ведет их за собой в абсолютной уверенности в победе. За победу при Мегри он получает своего первого Георгия — 4‐й степени и золотую шпагу «За храбрость». Этот крест генерал всегда ценил более прочих своих наград и носил постоянно.

В декабре 1810 году Ф. Паулуччи, вдохновленный успехом при Мегри, решается поручить Котляревскому взятие крепости Ахалкалаки. Эта крепость была центральным пунктом, связывавшим турецкую и персидскую армии в их замысле вести совместные действия против России. В 1808 году И. Гудович пытался штурмовать её, но потерпел сокрушительное поражение. Егеря Котляревского, снаряженные складными лестницами, прошли среди лютой зимы горными тропами, где не летали даже птицы. «Провидение спасло наш отряд тем, — пишет Котляревский, — что он не был открыт в границах пашалыка». Среди ночи 8 декабря русские обрушились на не ожидавших атаки турок. За полтора часа крепость была взята. За Ахалкалаки Котляревский в 29 лет получает чин генерал-майора.

В 1811 году, преградив сколь военными маневрами, столь и искусной дипломатией дорогу Аббас-Мирзе в Карабах, исправив последствия катастрофы разгромленного персами отряда майора Джино, Петр Степанович был удостоен ордена Святой Анны 1‐й степени и пенсиона в 1200 рублей.

И вот наступил 1812 год, славный для русского оружия не только в центре России, но и на Кавказе. Русские силы в этом крае оказались в исключительно опасном положении. Перехватив роль «лучших друзей Персии» у французов, англичане пичкали Тегеран деньгами, оружием, военными инструкторами, лишь бы навредить России. В марте 1812 года английский посол в Тегеране подписал с Персией договор об антироссийском союзе. В июне 1812 году в Персию прибыл генерал Малькольм с 350 британскими офицерами и унтерофицерами для подготовки персидской армии против России. Шаху доставили 30 тысяч ружей, 12 пушек, сукно для мундиров. Великобритания обязалась выдавать Персии денежные субсидии. Когда началась война с Наполеоном, британцы формально перешли в положение друзей России, на деле же британские агенты продолжили попытки воспользоваться трудностями России, чтобы вытолкнуть её из Закавказья. При армии Аббас-Мирзы осталась часть британских офицеров, а на переговорах с русскими вместо дипломатов шаха почему-то появлялись англичане, причем с самыми решительными провокативными требованиям.

Почти