Леонид, состояние ее величества заметно ухудшилось. Она все чаще ссорилась с мужем и не желала видеть старших детей. Альберт предполагал, что причиной болезни жены может быть нестерпимая боль, которая предстоит ей во время родов. Он считал себя виновником происходящего, каялся перед женой и обещал найти спасение.

Тогда-то король узнал о том, что в Лондоне по адресу Фрит-стрит, 54, практикует доктор, называвший себя первым анестезиологом в Англии. Слишком амбициозно, особенно учитывая заслуги его предшественника Джеймса Симпсона. Как и Симпсон, Джон Сноу (1813–1857) принадлежал к рабочему классу, получил степень бакалавра медицины в Лондонском университете. Вел не вполне светский образ жизни и для профессии врача был не слишком словоохотлив. Однако его отличала чрезвычайная наблюдательность и работоспособность. Сноу сразу же оценил перспективу анестезии в медицине.

Устроив в своем доме настоящий питомник из лягушек, мышей, птиц, он исследовал различные дозы эфира, а затем и хлороформа. Сноу часами мог изучать свойства газовых испарений и, как Симпсон, не гнушался опытами на самом себе.

Нередко он засыпал среди своих подопытных, так что мимо проходящий наблюдатель, заглянув в окно, мог подумать, что видит дом беспробудного пьяницы.

Но, в отличие от Симпсона, Сноу не применял хлороформный наркоз в первом периоде родов, считая, что анестезия может замедлить раскрытие шейки матки. Он никогда не вводил роженицу в состояние полного сна. Использовал не смоченный носовой платок, а спроектировал собственный испаритель: хлороформ подавался в дыхательные пути женщины в газообразном состоянии. Прибор для подачи газа представлял собой трубку и металлическую спираль, которую помещали в бак с горячей водой. Тепло переходило на металлическую часть устройства, и по трубке газ поступал к пациенту. Когда Джона Сноу пригласили во дворец, он не слишком обрадовался. Принять роды у самой королевы – слишком ответственное поручение. Но, к счастью, роды прошли благополучно, и восьмой член королевской семьи появился на свет.

Принято считать, что это обстоятельство полностью обезоружило скептиков. Раз сама королева, глава англиканской церкви, решилась рожать без боли, то и всем остальным позволено. Хлороформный наркоз стал носить название «наркоз по-королевски». Однако стоит полагать, что подобные убеждения всего лишь миф. Роль королевы Виктории в популяризации наркоза была приукрашена историками столетием позже. Скорее, накопленный опыт Сноу, его дотошные эксперименты с дозировкой препарата позволили ему ответить на те вопросы общественности, на которые в свое время не смог ответить Симпсон. К слову, пытливость доктора и стала причиной трагического финала. Сноу скончался в возрасте 45 лет, после удара, парализовавшего половину тела. На вскрытии было обнаружено значительное размягчение полушарий головного мозга, желудочное кровотечение, сморщенные почки. Причина – хроническое отравление хлороформом, действие которого Сноу не раз испытывал на себе.

К концу XIX века появились новые факторы, поспособствовавшие смягчению общественных взглядов в отношении безболезненных родов. А именно движение суфражисток.

Суфражистки (в переводе с французского suffrage – «избирательное право») – участницы движения за предоставление женщинам избирательных прав. Также суфражистки выступали против дискриминации женщин в политической и экономической жизни. Движение сформировалось в конце XIX века. Его основательницей считается Эммелин Панкхерст. Сам термин «суфражистки» ввел журналист Чарльз Хендс, употребив его в статье об активистках в газете Daily Mail. Слово, употребленное репортером с уничижительным оттенком, не только не обидело, а напротив, понравилось женщинам, и они взяли его в оборот. Эммелин Панкхерст – кстати, при поддержке своего мужа – в 1889 году организовала Лигу за избирательные права женщин, которая затем дала начало Женскому социально-политическому союзу в 1903 году. Она же разработала специальные опознавательные знаки суфражизма: триколор из фиолетового (преданность), белого (невинность) и зеленого (надежда) цветов. Женские магазины заполонили шляпки, зонтики, пояса и даже мыло с эмблемой движения.

За десятилетия парламент не принял ни одного проекта, разработанного Союзом женщин. После чего суфражистки решили действовать более решительно: выходить на митинги, где зачастую дрались с полицейскими, били окна, совершали поджоги и взрывы, объявляли голодовки в тюрьмах и устраивали показательные сцены, иногда с трагичным концом. Так, в 1913 году активистка Эмили Дэвинсон во время скачек в Эпсоме перебралась через барьеры и бросилась под ноги королевской лошади. Женщина скончалась от полученных травм, пожертвовав собой ради привлечения внимания к проблемам неравноправия женщин.

Суфражистки считали, что одним из основных из прав является право женщины самой распоряжаться своим здоровьем. А частые травматичные роды этому точно не соответствовали. К тому же больные женщины никогда не добьются для себя избирательного права, полагали суфражистки. Поэтому в их кампанию входили требования по улучшению акушерской помощи и право на обезболивание в родах.

Восьмого июня 1900 года швейцарский акушер-гинеколог Оскар Крайс (1872–1958) доложил об успешном обезболивании родов кокаином. Доктор вводил препарат в спинномозговое пространство, что само по себе было новым словом в анестезиологии.

Но Крайс отметил, что недостатком этого метода является уменьшение силы потуг при родоразрешении. Далее от кокаина отказались ввиду опасности интоксикации. В 1904 году синтезировали новокаин, улучшивший качество анестезии. Но, как известно, нет предела совершенству. Первая половина XX века стала расцветом регионарной (местной) анестезии: были разработаны цервикальная (инъекция препарата в шейку матки), пудендальная (в стенку влагалища, в промежность), паравертебральная (в область позвоночника) и другие блокады.

В 30-х годах акушерство вернулось к философии естественных родов. Связано это с изменениями акушерских взглядов. Было признано, что в родильном зале находятся два пациента, о чьем состоянии стоит задумываться в первую очередь, – мать и ребенок.

Если до этого момента интересы новорожденного не брались в расчет, то теперь медики задумались о возможном неблагоприятном воздействии анестетика на малыша. Физиологи рассуждали о связи мать – ребенок и том, что боль, возможно, способствует ее укреплению. Историки подбрасывали дров в костер описанием безболезненных родов у женщин первобытных племен и склоняли акушеров к необходимости «разбудить» в женщине эту генетическую способность. Так зародилось учение о психопрофилактической подготовке к родам.

Во второй половине XIX века путешественники, совершая экспедиции по Северной Америке, отметили факт легкого протекания беременности и родов у индейских племен, проживающих на территории Перу. Удивительно, но представительницы коренных народов, всю беременность проводившие верхом, не страдали от недомоганий, свойственных европейским дамам, а роды зачастую приходились на самый разгар охоты, после чего женщина подвязывала ребенка к своей груди и возвращалась обратно в седло.

В племенах, постоянно воевавших между собой, появление нового воина воспринималось с бурной радостью. Беременная женщина становилась объектом всеобщего внимания и заботы. За ней закреплялся новый социальный статус, а рождение ребенка праздновалось в течение нескольких дней. Все это положительно влияло на психоэмоциональный настрой беременной