Поэтому после завтрака, сопровождаемая Валькой, она отправилась в городское управление милиции, где вызвала небольшой переполох. Заявив, что она – та самая Анжела Иванова, у которой вчера убили маму и у которой пропал младший брат.

Их даже провели в комнату с большим портретом Ильича, где тетенька с рыжими кудряшками и сочувственным взглядом поила их киселем собственного приготовления.

Наконец появился какой-то чин, хотя и весьма молодой, и, принеся свои соболезнования, причем весьма искренние, заметил:

– Только вот пропадать никуда больше не надо! И вообще, без самодеятельности!

Анжела и Валька еле заметно переглянулись.

– У вас имеются в городе родственники? – спросил он, и Анжела честно ответила:

– Нет.

У них, выходило, вообще нигде родственников не было, не только в этом городе.

Ну, за исключением отца – сына ближайшего соратника Фиделя Кастро.

Валька быстро перебил ее:

– Конечно же, да! Я – ее брат… Дво… Троюродный! Жить она будет у нас, родители на этом настояли. И, если надо, они и опеку оформят – и над Анжелой, и над его братом, когда его найдут. А его ведь ищут?

Чин вдруг выпалил:

– Брат? А что с братом?

После такого «жизнеутверждающего» разговора с местной милицией Валька, когда они оказались на свежем воздухе, заявил:

– Нет, надо точно все в свои руки брать! Итак, нам нужна штаб-квартира… Дома родители только под ногами крутиться будут…

– А они точно… точно согласны, чтобы я у вас оставалась? – спросила Анжела, и подросток развеял все ее сомнения.

– Точнее не бывает! Я им сказал, что им надо согласиться, они и согласились. Да и не звери же, в конце концов! Но если мы будем вести свое расследование, то нам нужна, как и всем заправским следователям, штаб-квартира. А, понял! Ну да, мы ее у Демидыча устроим!

– У Демидыча? – протянула Анжела, и Валька пояснил:

– Ну да, он тут в городе, похоже, единственный вменяемый взрослый. Ну что, к нему поехали?

Демидыч был крайне рад снова увидеть их, при этом странно взглянув на Анжелу – еще бы, ведь они с ней накануне распрощались раз и навсегда.

Однако когда Валька, взяв на себя функции рассказчика, поведал ему о произошедшем, старик посуровел и под конец заявил:

– Помощь какая нужна? Вот любую от меня и получите!

Расхаживая по его гостиной, Валька вещал, расчерчивая линии по развешанным на стенах белых листах.

– Итак, подозреваемый «А» – это шофер! Ты его видела, когда возвращалась, а что он у вас во дворе делал? Точно, вернулся, чтобы забрать остаток!

Демидыч, не знавший историю о нажитых непосильным трудом сокровищах, спросил, какой такой остаток.

Не растерявшись, Валька ответил:

– Ну, то есть то, что ему не принадлежит, я хотел сказать!

В сущности, если водитель что-то и забрал, то это принадлежало не им, а Артуру. А тот ведь тоже все это не самым праведным путем нажил.

И дело не в ценностях было, о которых они милиции ни слова не сказали. А в необходимости найти и покарать убийцу мамы.

И конечно, отыскать пропавшего Никитку.

– Работает он на частную компанию по доставке пассажиров «Прокачу с ветерком!». Вроде солидная контора, там должны отвечать за действия тех, кто на них трудится. Номерной знак его автомобиля ты, конечно, не запомнила, но ничего, выяснят…

– Отчего же не запомнила, – возразила Анжела. – Запомнила. И даже милиции сообщила!

Валька записал номер на одном из листов и, посмотрев на вычерченные им схемы, заявил:

– Но тогда картина вырисовывается благоприятная…

И, смутившись, быстро посмотрел на Анжелу.

– Я не то в виду имел, извини… Просто тот, кто… кто виноват в гибели твоей мамы, уже, в сущности, идентифицирован. Теперь надо найти твоего братца!

А вот в этом была загвоздка. Анжела еще не теряла надежды, что Никитка отправился в путешествие и вскоре его обнаружат в чужом дворе, на берегу реки или вообще мирно спящим где-нибудь в собачьей конуре.

Если милиция соизволит его искать.

Она сообщила о том, что подключила к поискам Никитки местных гопников.

Валька, явно не одобривший это ее решение, поморщился.

– Ну, этим доверять нельзя. Но не помешает. Итак, что мы имеем?

Согласно его схеме, они имели, в сущности, одного подозреваемого: некого отчасти мифического педофила, который пытался затащить нескольких девочек в кусты.

Валька заметил:

– Правда, смущает меня то, что в одном случае были… белые девочки, а в другом – темный мальчик. Я кое-что читал, и если они действуют по схеме, то редко от нее отходят, хотя и такое, конечно же, случается!

Анжела, которой было невыносимо слушать и в особенности думать о том, что Никитка оказался во власти педофила, заявила:

– Мы должны учитывать возможность, что он просто потерялся! И что никакой педофил тут ни при чем!

О, как бы ей этого хотелось!

Демидыч мудро заметил:

– Ну, если уж на то пошло, с ним могло случиться что-то непредвиденное без всякого участия какого-то растлителя малолетних. В больницы звонили, нет ли у них такого мальчика, к ним доставленного?

– Лично обойдем! – заявил уверенно Валька. – У меня список имеется. И вообще, надо бы листовки изготовить для поиска Никитки. У тебя фото есть? Жаль, что у меня компьютера дома нет…

Демидыч подал голос.

– Зато у меня есть! Можете здесь работать.

За фото пришлось отправляться на съемную квартиру, в которой остались вещи. Та, конечно же, была опечатана, так что пришлось долго и муторно звонить, объяснять, согласовывать, ждать, пока кто-нибудь приедет и вскроет печати, дабы Анжела могла забрать из квартиры пару вещей.

В том числе и фотографии из Сочи, с их совместного отдыха.

Последнего совместного отдыха.

И уже к вечеру макет листовки с фотографией Никитки, его данными и описанием того, когда и как он пропал, был готов.

– А теперь в копировальный центр! – заявил Валька. – И завтра сами будем по почтовым ящикам разносить их и везде расклеивать.

Уже было темно, когда Анжела свернула в знакомый уже двор – гопники, как всегда, восседали на детской площадке, лузгали семечки, тянули пивко и курили.

– А это что за лупоглазый? – спросил главгопник, который был явно рад узреть Анжелу. Он имел в виду сопровождавшего ее Вальку.

– Мой троюродный брат, – заявила Анжела, а кто-то из «шестерок» загоготал.