– Мне надоело, что ты постоянно мусоришь, – заявила Бэлла, после того, как они отдышались. Тон её был явно не из шуточных, – Ты поел, а тарелку не помыл. Пришел с улицы, обувь не помыл. Я убираюсь дома, ты просто не ценишь мой труд.

– С чего тебе вдруг сейчас захотелось высказать недовольство? Хех, обычно сначала ругаемся, потом миримся и идем в кроватку, а в этот раз наоборот…

– А почему бы и не сказать сейчас? Оба получили удовольствие, расслабились. Самое время для претензий и внушений.

– Ну, твои претензии несколько субъективны. По отношению ко мне они ошибочны…

– Я?! Ошибаюсь?! Может это ты ошибаешься?

– Хочешь сказать, что…

– Да, я хочу сказать! Я устала постоянно убирать за тобой. Я устала терпеть твои недостатки. Ты просто не замечаешь их за собой, ты не способен их видеть! Может и правду сказали, что тебе надо пройти лицензию на интроспектора!

– Так, разговор окончен, – повысил голос Заверган, – Приди в себя, проверь адреналин, норадреналин… Усмири эмоции, и после мы поговорим.

– А я может не собираюсь разговаривать с тем, кто заставляет меня чувствовать за собой вину!

Заверган ничего не ответил, просто вышел из комнаты, и тихо закрыл за собой дверь. Он посидел на кровати, и пытался сам отойти от эмоций, адреналина, который испытывает каждый, когда ему представляют обвинения, а значит и угрозу, более того – близкие люди. Пытаясь прийти к логическим выводам, у него ничего не получилось, и он пошел на балкон, накинув поверх куртку, и открыв окно он прикурил. Следя за тем, как струится дым, он немного успокоился.

Конфликты, – подумал он, – Они происходят из-за выявления неизвестных целей партнёра или же из-за того, что известные цели не поменялись вместе с целями другого. Конфликт… Он всего лишь из-за того, что один желает одного, а другой – другого. Это не совсем правильно – обвинять своего партнёра в других спектрах желаний или взглядах. И любой конфликт можно вовремя решить, если человек адекватный. Хотя, адекватность тоже плавающее понятие.

Он вышел с балкона, она уже накинула халат, и смотрела на него исподлобья.

– Ну что ты надумал?

– Надумал.

– Хочешь уйти?

– Нет. Я хочу разрешить конфликт.

Она бросилась к нему в объятия, прижалась головой к его плечу, и стараясь напрячься в обнимании так, будто сможет проникнуть в его тело своим, и стать одним целым.

– Неловкость, – сказала она, извиняясь, – Я не подумала…

– Конфликты нужны в отношениях, – сказал Заверган, – они показывают, что мы ещё живы, что мы меняемся, что мы не постоянны, и что решая их мы едины. У нас есть и страсть, и близость, и обязательства. Без конфликтов мы бы не смогли объяснять друг другу свои желания, ведь мы не растения, которые можно любить – мы не пассивны, мы меняемся. Мы едины тем, что понимаем друг друга, у нас есть навык, мы можем управлять собой, мы знаем себя, и больше всего знаем друг друга.

– Мы едины, – сказала она, выплеснув пару слез, вжимаясь в его плечо.

– Да, едины, – сказал он успокаивающе, и погладил её по голове. По этим мягким волосам, ему захотелось спрятаться в этих волосах, найти губами её шею, впиться в неё губами, сдерживая свою дикость, быть аккуратным, нежным, но показать, что он любыми усилиями постоит за неё, хотя и имеет свои жизненные приоритеты.

– Желанно сходим сегодня в парк, – проурчала она.

– Желанно, – ответил он, и обнял её как можно крепче.

Она не та, ради кого я хочу жить, – подумал он, – Но она та, ради кого я могу подвергнуть свою жизнь опасности, я люблю её, я говею страстью перед ней, я понимаю наши обязательства друг перед другом, и я ощущаю близость. И она может проанализировать себя, и сказать тоже самое. А конфликт о порядке… Он ведь всего лишь из-за того, что произошло нарушение наводимого и поддерживаемого порядка мной перед ней. Особенно это происходит тогда, когда каждый пытается навести свой порядок.

Они пошли в парк. Там они шли, держась руки, она шла вприпрыжку, радуясь выходу в ту часть города, где были всякие проекты для развлечений, где массовым людям приходилось иметь для пользования загрузку эмпатии, для них не нужно было ничего покупать, ведь они могли сами продуцировать эти качества. По дороге какой-то хмурый парень толкнул её плечом и сказал что-то грубое.

– Думаю, не стоит его трогать, – сказал Заверган, остановившись, и наблюдая за ним. Бэлла согласилась, и смотрела в ту же сторону. К хаму подбежали несколько патрульных и скрутили его, – Пойдем дальше?

– Похоже, вышедшие из-под контроля уже и здесь стали появляться, – сказала она, обернувшись напоследок, и увидев лежащего на дорожке человека, которого скрутили двое патрульных.

– Теперь его отправят на Реабилитацию.

– Интересно, а почему мы (интроспекторы), – сказала она, удивляясь, – Так пагубно воздействуем на массовых людей?

– Кто знает? Может это и не пагубно вовсе. И, желаемо, давай сегодня без умных высказываний, – предложил Заверган, – Просто насладимся улыбками друг друга.

– Желаемо! – ответила она, и побежала в сторону аттракционов.

Они катались на разных аттракционах, шутили, веселились, ели сладкую вату, пробовали попкорн, ставший редким продуктом, сахарную воду, катались на каруселях, держась за руки, ездили на электронных машинах врезаясь друг в друга.

– Так ты провоцируешь конфликты?! – спросил он весело.

– Да, примерно так, я ведь девушка! – посмеялась она.

По пути обратно им попался автомат, который фотографировал за мысли, и выдавал на месте бумажную фотокарточку.

– Неловкость, – вскрикнула она, – Желаемо сделать фотографию! Пойдем, пойдем, а?

– Желаемо, – ответил он.

Они подошли к автомату, сделали несколько фотографий, заплатили своими мыслями, поинтересовались не изменилось ли что-либо в их восприятии после оплаты, и убедившись, что мышление осталось прежним, они забрали серию фотокарточек, и пошли к выходу. По пути они купили фоторамку в торговой уличной лавке, и вернулись домой, поставив фотографию на стеллаже, где они обнимали друг друга и счастливо улыбались.

Глава 15

Вечером они уже были дома, и сидели вместе за чтением книг, прихлебывая черный чай с лимоном. Она отложила книгу и посмотрела в окно, на небо, по которому плыли облака, что меняли свои формы, и сознание формировало из них знакомые образы.

– Я вот задумалась, – прервала она молчание, – А ведь почему мы живём вместе? Зачем нам это нужно? Зачем это мне нужно, зачем это нужно тебе? Неужели просто потому что нам хорошо