подойти к выходу, рядом с Заверганом проверили двух людей, и собирались их увести, как пульт в сухой руке охранника стал пищать чаще, и он жестом остановил поднимающихся со своих мест мужчин, и обратился к Завергану:

– Извините, мне придется попросить вас покинуть зал и пройти к администрации.

– А в чем проблема? – с непонимающим видом спросил Заверган, – Я вроде лимон перед музыкантами не ем, концерт не срываю.

– Пойдёмте, вы как раз срываете концерт. Не задерживайте выступление.

Заверган поднялся, и пошел следом за охранником к выходу, провожаемый осуждающими взглядами собравшихся. Когда он вышел из зала, то услышал объявление вокалиста:

– Ну и вот, друзья, интроспектор покинул зал, и мы можем продолжать заряжать атмосферу позитивом!

Вновь заиграла музыка. Охранник что-то буркнул по рации, из-за музыки в зале Заверган не расслышал. Тут в коридор вышло ещё несколько охранников.

– Вам надо пройти с нами для выяснения дальнейших обстоятельств, – заявил один из них.

– А в чем собственно проблема, господа? – до сих пор ничего не понимая, спросил Заверган.

– Пойдемте, пойдёмте, мы вам всё объясним.

Он двинулся под конвоем охраны, но не как охраняемое лицо, а скорее, как преступник, и на повороте за угол Заверган вновь услышал удаляющийся голос вокалиста:

– Все вместе! – и тут грянул хор сотен голосов, в котором мало что можно было разобрать.

Зайдя в комнату администрации для выяснения обстоятельств, перед ним сидел директор ДК, а за спиной Завергана стояли двое охранников.

– Вы зачем концерт срываете, гражданин? – спросил директор, – Или правильнее вас называть интроспектор?

– Меня зовут Заверган…

– Это не ваша вина.

– Не моя…

– Вы не знаете, что бывает, когда такие как вы не оформляют лицензию на интроспекцию?

– А какие такие «как я»?

– Ну как вы.

– Как я?

– Да, вы.

– Но я в единственном числе.

– Как ты. Так лучше?

– Вполне.

– Ну и хорошо… Так! Что это вы меня сбиваете с работы. Мы не сможем закрывать глаза на то, что вы чуть не сорвали концерт и подвергли других граждан к принудительной реабилитации. Вот вам выписка на штраф за то, что вы думали в общественном месте без лицензии.

– Но это же…

– Не знание закона не освобождает от ответственности. Всё, проводите гражданина к выходу.

Заверган взял информационный носитель, положил его в карман, и под конвоем охраны прошел к гардеробной. Там его уже ждал Маркус, видимо, он увидел, что произошло, и пошел следом. Странно, что Маркуса не забрали, – подумал Заверган, – Может, он оформил лицензию на интроспектора?

– Пойдем? – спросил его друг детства.

– Пойдем, – подтвердил Заверган.

И они пошли. Пошли вон из этого места, туда, где они были свободны для мыслей, от запретов думать.

– По какой причине ты не оформишь лицензию на интроспектора?

– Я оформил, – ответил Заверган, вздохнув, набрав полную грудь свежего воздуха, – только вот ещё не пришла.

– Это огорчает. Впрочем, не особо имеет значение, главное побывали же на концерте.

– А ты оформил?

– Я взломал.

– Расскажешь каким способом? Но потом, не сейчас, у меня голова болит от всего этого.

– Расскажу. Кстати, чем ты занимался последние дни?

– Думал о том, каково играть с самим собой.

– О, я знаю каково это. Похоже на игру в шахматы с самим собой.

– И что же?

– А то, что, играя с самим собой ты можешь максимально напрягать свои мозговые извилины, пытаясь увидеть то, что тебе известно, подразумевать лучшим результатом – пат, но всё равно будешь стоять на месте.

– Ты имеешь ввиду то, что можно не увидеть тех ходов, которые бы увидел оппонент? Ну как в шахматах. Не развиваешься без другого ума, который равен твоему или выше тебя по навыку и опыту.

– Да, что-то похожее.

– В таком случае могу сказать, что ходы возможного оппонента можно увидеть, но вовсе не совершить их, считая не самыми лучшими.

– Возможно, что так и есть. Однако, когда играешь с живым противником ты можешь не увидеть или недооценить тех ходов, которые видишь в игре с самим собой.

– Но игра с самим собой может развить теоретическую базу о всех допустимых ходах, если задаться именно этой целью во время игры с самим собой.

Продолжая беседу о том, что такое игра, и на чем она устроена, в том числе упоминая развитие, Заверган и Маркус разошлись на площади Аристотеля, и пошли каждый в своё жилище.

Глава 13

На следующий день Заверган спешно покинул общежитие, одевшись как всегда во всё черное (конечно не забыв про свои любимые очки), и пошел к остановке. На улице уже светило солнце, и отражалось в окнах стоящих домов, как казалось, с удвоенной силой. До встречи у него в запасе было полтора часа, и он уже подходил к остановке, топая по лужам, образовавшимся на асфальте, и всем телом ощущая твердый холодный воздух, который понемногу оживал под лучами осеннего солнца.

Вот, встреча, очередная, – подумал он, когда присел на сидение у окна чейрокинибуса, и смотрел в окна на движущиеся картины домов, детских площадок, магазинов и каких-то мелких юридических контор, – Девушка. Интроспектор, как и я. Являются ли те чувства любовью, которая раньше была доступна всем, и которые я испытываю от преддверия встречи? Не знаю, но сейчас проверим содержание веществ в организме, – он что-то нажал на наладоннике, который крепился к предплечью левой руки, и посмотрел открывшиеся данные, – Окситоцин не выделялся. Да и по себе не скажу, что у меня резко исчезла тревожность, и возросло доверие. В наше время в тревожности пребывают все интроспекторы, а массовый человек вынужден её покупать. Серотонин тоже в норме, не превышает. Можно дальше и не перечислять. Просто повода пока нет. Но, как мне показалось во время нашего знакомства, была некая близость, единение, связанность… Но за всё нужно платить, и на каждое чувство должны быть причины, как сказано в третьем законе Ньютона: сила действия равна силе противодействия.

Выйдя на нужной остановке, Заверган первым делом посмотрел на завод. Вернее, то что от него осталось. И остановка так называлась «Завод». Он прошел к мосту, перешел дорогу, но никого похожего на неё не оказалось. Он посмотрел на наладонник, было ещё десять минут до встречи. Похлопав по карманам, он достал сигареты, посмотрел в пачку.

– Маловато уже, – сказал он, прикуривая, – Зайду-ка прикуплю ещё.

Купив в магазине сигареты, он пошел к мосту и увидел её. Тут его сердце забилось, к голове прилила кровь, нечто сродни состоянию аффекта, то самое чувство, тот самый ступор, когда видишь любимого человека. Он посмотрел на наладонник, который запищал, и бегло