ну тебя! – обиделся Таргитай и надул губы.

– А если там и правда чудовище, которое не убить? – ощетинился бывший разбойник. – Слышал? Ему, говорят, и железо не вредит! Что ты ему сделаешь? На дудке сыграешь?!

Оглянувшись на селян, что стоят рядом и смотрят на них, как на спасителей, шёпотом добавил:

– Знаешь, я всегда жалую доблестные сражения, куда тебя провожают пиром, и девки предварительно отдаются на сеновале! Но надо же и башкой думать! А не только… гм… спиной ниже пояса!

Корепат повернулся к ним, подошёл неспешно и уверенно.

– Добро, богатыри, – сказал он. – Мы уже не можем смотреть, как ненасытное чудовище пожирает наших детей! Моё сердце обливается кровью! Поэтому я, Тарас и Пукан лично вас отведём! Если избавите нас от Протея, мы будем в неоплатном долгу!

Таргитай с жаром рубанул ладонью воздух. Взгляд сделался возмущённым и немного обиженным.

– Мы не ради награды! Ведите скорее, пока этот озверевший бог не сожрал ваших парней и девушек!

Степан поморщился. Если уж рисковать, то неплохо бы и получить благодарность. Можно деньгами.

***

В сопровождении старосты и ещё двух мужиков поперёк себя шире Таргитай и Степан направились к темнеющим вдалеке скалам.

Невр идёт с горящим взором, щеки раскраснелись. В глазах читается праведный гнев, жажда защитить всех сирот, спасти всех слабых да немощных в мире. Даже если придётся ходить по колено в крови.

Степан посматривает по сторонам: на жухлую траву под ногами, на серое небо, где снова спряталось солнце. Вокруг простирается пустошь. Чем ближе к скалам, тем больше под ногами мелких камешков, словно тут недавно велеты молотили друг друга обломками скал.

Степан толкнул дударя в бок, негромко сказал:

– Вот видишь – как я и говорил.

Тарх посмотрел непонимающе.

– Когда говорил? Что говорил? Кому?

– Тебе!

Степан ткнул пальцем в серое небо.

– Снова боги. С моим братишкой – Сварог, а здесь – этот Протей, чтоб ему кровью на двор ходить. От богов один вред.

– Виноваты не боги, – произнёс неожиданно для себя невр. Взгляд сделался задумчивым, отстранённым, будто в голову впервые пришло что-то, кроме песен. – Спрашивать надо не с богов, а с тех, кто приносит им людей в жертву. Молодых, здоровых и полных сил.

Степан уставился на него, как будто получил лещом по морде.

Таргитай добавил:

– Стань я богом, запретил бы волхвам резать на капищах людей. Только ни волхвы, ни простой люд всё равно не послушают. В них слишком много страха.

– Стань ты богом, – проговорил Степан, оправившись от удивления, – я бы тебя убил.

Впереди поросшая жухлой травой земля резко обрывается, словно велет рубанул там гигантским топором. Внизу простирается широкая прогалина. На её противоположной стороне к небу тянутся скалы, похожие на нагромождение камней, что расплавились под волной пламени и застыли однородной массой.

У подножия белеют человеческие кости. Таргитай заметил черепа с пустыми глазницами, остатки рёбер, костей рук и ног. Степан удивлённо покрутил головой.

– Ваш Протей что, съедает мясо, а кости выплёвывает? Сколько же несчастных вы ему скормили!

– Протей стал появляться недавно, – ответил Корепат. – До этого там в пещере жил летучий змей. Он тоже требовал жертв.

У невра изумлённо вытянулась физиономия.

– Неужто умел разговаривать? Я вот на змеях лётывал, но поговорить с ними не довелось.

Теперь уже лица изумлённо вытянулись у Степана и селян. Корепат посмотрел округлившимся глазами.

– Дивны и неисповедимы дела богов, – пробормотал он. – В самом деле послали нам великого героя!

Теперь уже наперебой заговорили Тарас и Пукан. Первый светлый и плотный, другой чернявый и тощий, с залысиной на голове. Оба – крепкие, видно, что в ладонях могут подковы гнуть.

– Тот змей просто сначала таскал у нас овец, коров, – пояснил Тарас. – А один раз – унёс пастушку.

– Она потом вернулась брюхатая, – добавил Пукан осторожно. – На свет появился уродец со змеиной кожей, так что пришлось обоих забить камнями.

Таргитай охнул.

– А чего просто не прогнали? Зачем убивать?

Корепат развёл руками.

– Наш волхв так велел. Мол, нечего змеиному отродью землю топтать. Чтоб не вредили.

– Он же потом и сказал, что надобно приносить змею жертву! – добавил Пукан. – Умаслить, чтоб он девок наших жрал, а не брюхатил. Мы ему самых уродливых выбирали, старались! Тем более их не жалко.

– Кто – он? – уточнил невр. – Волхв?

– Змей, а не волхв! – бросил староста сердито, глядя на богатыря с подозрением, что умом он не блещет.

Степан осуждающе покачал головой. Спросил:

– А потом что? Откуда взялся Протей?

Селяне растерянно переглянулись. Староста торопливо сказал:

– Змей потом всё одно начал прилетать. Парней он ел, а девок, видать, того… ну… гм… снова. Только уж больно страшные они были. Он стал вновь прилетать за красивыми. Мужики собрались как-то раз, пошли и убили его. Думали, уже всё, заживем спокойно, по-человечьи. Так нет, появился Протей, несколько раз проник в хаты, съедая молодняк и малых детей. И в соседних деревнях тоже. Теперь вот, по совету волхва, отбираем для него самых красивых! Лучше поделиться, отдать волку одну овцу, чем он сожрёт всё стадо.

Степан насупился.

– А чего и его не убьёте скопом? Змея-то, небось, растащили на мясо всей деревней!

– Так мы ж тебе говорили, – сказал Тарас, разведя руками. – Протея даже железо не берёт! Его ни убить, ни ранить! Одна надежда – на вас!

Таргитай осмотрелся. Внизу от подножия скал тянется твёрдая, как камень, земля. Трава с короткими жёсткими стеблями умудрилась пробиться и через неё, местами укрывая камни зелёно-серым ковром.

Корепат мрачно погладил бородку.

– Вон там, – сказал он, – из скал появляется Протей. Обычно выходит, когда садится солнце.

Корявый палец с грязным ногтем ткнул вниз, на раскинувшуюся прогалину.

Таргитай увидел с десяток торчащих из земли широких в обхвате каменных столбов. Они стоят, образуя полумесяц, торчат, как пальцы закопанных в землю ладоней. Все в зарубках, рытвинах, словно их обгладывали огромные звери.

Степан нахмурился, рука легла на рукоять меча. Таргитай приложил ладонь ко лбу козырьком, чтоб вышедшее из-за туч солнце не мешало смотреть.

К столбам привязаны трое юношей и пятеро девушек. Ветерок треплет волосы, шелестит рубахами и подолами платьев. Головы несчастных опущены, будто уснули. Никто не кричит, не зовет на помощь. Парни не стараются сорвать верёвки и хоть как-то помочь девушкам. Отсюда, с высоты, кажется, будто привязаны набитые соломой чучела.

– А чего вон те столбы свободны? – спросил Степан, указывая вниз. – Где ещё двое?

Староста оставил вопрос без ответа. Тарас и Пукан тоже промолчали.

Дударь тоже подметил, что на двух каменных «пальцах» никого нет. Эти столбы