что ее лишили шанса обмануть? Она уже сказала ему, что приведет дракона. Если отступить, она признает, что собиралась предать его, и он рассчитывал на это, судя по кровожадному блеску в глазах.

Она не собиралась его радовать. Марси смотрела на него, склонила голову, оголяя шею.

— Сделай это, — процедила она. — Я готова.

Слова сорвались с ее губ, значит, были правдой, и это потрясало. Марси не понимала, что была готова умереть. Но, может, было не так. То, что она не слышала о том, что кто-то снимал проклятие Дамоклова Меча, не означало, что это было невозможно, но зато Ванн Егерь мог оставить ее одну, когда проклятие будет наложено. Это был лучший шанс, чем был у нее в начале, и если меч отрубит ее голову завтра, она погибнет, как погибла бы сейчас. Марси была готова, и она держалась за эту правду, как за камень, пока маг приказывал ей опустить щиты.

Марси послушалась с дрожью, опустила защиту по одной, пока ее магия не осталась открытой. Маг полезла в сумку и вытащила серебряную иглу, какую кровавые маги использовали для ритуалов. То, что маг корпорации Алгонквин носил такое орудие в сумке, ужасало, но у Марси не было времени думать об этом. Она старалась не паниковать, а женщина вытащила стеклянный сосуд и повернулась в Ванну Егерю.

Марси не поняла, почему, а потом дух сжал кулак, вонзил когти в плоть своей ладони. Это произошло так быстро, что маг едва успела подставить сосуд и поймать черную водянистую кровь, пока она не капнула на землю. Даже сидя в паре футов от них, Марси ощутила холодную глубокую силу той крови. Она знала, что источник магического материала не влиял на результат, но все еще сжалась, когда маг обмакнула серебряную иглу в черную жидкость.

— Будет жечь, — предупредила женщина, стряхнула лишнюю кровь об край сосуда, склонилась над шеей Марси и вонзила иглу.

Было ужасно больно. Без защиты маг не просто тыкала кожу Марси, она тыкала магию Марси. Каждый укол был холодным, и когда иглу вынимали, кровь духа оставалась, жалящая соленая вода в каждой ране. Это длилось вечность, но каждый раз, когда Марси хотела взмолиться, чтобы они прекратили, она вспоминала, что было на кону. Если она отступит, ее или убьют, или обвинят в убийстве. Марси не могла это допустить. Ради Джулиуса и себя, и не из-за тупой иглы. Она закрыла глаза и терпела, глубоко и судорожно дыша, пока уколы не закончились.

— Готово, — сказала маг, вытирая капли пота со своего лба.

Марси обмякла на стуле, желая, чтобы они развязали ее руки, чтобы она могла схватиться за шею и заплакать.

— Покажи.

Маг вытащила телефон из кармана и поднесла сияющую поверхность, чтобы Марси посмотрела в нее, как в зеркало.

Она с горечью отметила, что было не так плохо, как ощущалось. С левой стороны от ее шеи между челюстью и ключицей был двухдюймовый черный меч, выделялся, как клеймо на кровавой коже. Над мечом были две строки цифр, географических координат места боя и временной штамп момента заката завтра. Это указывало время и место, но ее заставила скривиться строка под мечом, где женщина записала аккуратным курсивом слова Марси.

Охоться на него, сколько хочешь.

Она все еще читала, когда маг протерла место стерильным бинтом. Но, хоть ее кровь убрали, проклятие осталось, черная метка отмечала линию, где магический меч падет, если она не сдержит слово. От мысли об этом Марси скривилась, и маг тоже не была рада, пока перевязывала рану чистым бинтом. Радовался только Ванн Егерь, который улыбался, словно выиграл в лотерее.

— Ты дала мне отличный подарок, смертная, — прогудел он, опустив тяжелую холодную ладонь на плечо Марси. — Истинный бой после множества лет, — он улыбнулся ей. — Это будет красиво. Ты увидишь, ведь ты будешь там или будешь мертва.

— Спасибо за напоминание, — буркнула Марси, подавляя гнев. Ей нужно было выбраться отсюда. Когда дух смотрел на нее так, она будто ощущала, как его холодная кровь шевелилась под меткой проклятия. — Я отлично провела время, но если хотите свой бой, нужно меня отпустить. День — не так много времени, чтобы привести дракона, мне нужно приниматься за работу.

— Ладно, — охотник махнул магу, которая еще убирала после проклятия. Она кивнула и бросила то дело, полезла в сумку и вытащила черный мешок.

— О, нет, — простонала Марси. — Только не снова.

— Только так те, которые не связаны с нашим делом, покидают это место живыми, — Ванн Егерь пожал плечами. — Или предпочитаешь смерть?

Марси вздохнула и опустила голову.

— Я вижу твой гнев, маленькая смертная, — сказал Ванн Егерь, пока маг стала нежно надевать черный мешок на ее голову. — Ты считаешь меня злодеем, но ты обманута. Это дракон виноват. Его вид обманул твой, когда они только появились, стали жить на плодах вашего труда, отдавая взамен лишь печаль и смерть. Ты думаешь, что ты — другая, что твой дракон не предаст тебя, но так со всеми смертными, которых они поймали. Когда я убью твоего господина, ты увидишь, что я был прав, и если захочешь присоединиться к нашему делу, я сам отведу тебя к Алгонквин. Ты умная и смелая, как для смертной, разбираешься в магии. Хозяйке нужны такие, как ты.

Он сделал паузу, ожидая ее благодарность за предложение. Марси не ответила, и он сказал:

— Пакуй ее.

Маг затянула ткань, и мир скрылся за черной стеной. Когда ткань пропала через мгновения, Марси открыла глаза и оказалась в своей машине на парковке почты.

Она стала ощупывать свое тело, но кроме бинтов на шее, все было на местах. Сумка с прахом отца, браслеты и даже мел с маркерами были на местах. И телефон лежал на пассажирском сидении, где она бросила его перед тем, как пошла в офис. Она схватила прибор дрожащими руками, убрала блокировку «Не беспокоить», увидела стену пропущенных вызовов и сообщений от Джулиуса.

В других обстоятельствах проявление тревоги вызвало бы радость у Марси. Теперь, глядя на телефон, к которому у слуг Алгонквин был доступ долгое время, в машине, где точно был жучок, она ощущала холод страха.

Стараясь выглядеть нормально, Марси приоткрыла дверцу и склонилась, сунула телефон под переднюю шину. Когда телефон был на месте, она вернулась внутрь и закрыла глаза, сосредоточилась на связи с Призраком.

Это было сложнее, чем она ожидала. Она звала Призрака несколько раз раньше, но не пыталась говорить с ним на расстоянии. Она не знала, работало ли в этот раз,