Шрифт:
Закладка:
Я не нужна ему — это очевидно. Все было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Разворачиваюсь к огромным дверям, вылетаю на улицу и бегу, в лицо мне летит и превращается в слезы мерзкая изморось.
Никто не бежит за мной. Тем лучше.
Дождь почти кончился, а я все иду, не разбирая дороги, лишь бы оказаться подальше оттуда. Я больше не хочу никого любить — довольно. И мечтать не хочу: вернулась бы мать домой в любом состоянии — и этого достаточно. Надоели серые дождливые дни, я скучаю по солнцу. Оно ярко светило, жгло и испепеляло, но не оставляло полутонов: пусть злое, но с ним все казалось предельно ясным. Тогда девочка Таня не догадывалась о существовании боли, прекрасной и невыносимой, до разрыва груди.
Нет у нас с Че совпадений, кроме совершенно пустячных, нет и одной на двоих души. Вика — вот с кем он составлял идеальную пару: холодные, недосягаемые эгоисты, украшавшие собой мир, слишком много заставили меня заплатить за одно лишь присутствие рядом с ними.
Перехожу на бег, разбиваю красными кедами лужи, переламываю хрупкие кости веток на асфальте, шуршу опавшей листвой. У природы тоже больше нет сил: в этом году будет ранняя осень — одинокое и полное неизвестности время года.
Че прав: у меня есть и всегда будет только мать. Выход один — навестить бывшее Валино жилище, со скандалом разогнать собутыльников и умолять ее вернуться. Шансы на благополучный исход такой спецоперации близки к нулю.
Останавливаюсь, перевожу дух. Я где-то в зеленой глубине лесопарка. Разгоряченные легкие наполняет влажный воздух с запахом грибов и хвои. Отчаяние занесло меня в самое жуткое место города: где-то здесь, должно быть, находится и «место силы» Че — недостроенная заброшенная больница.
Забираюсь с ногами на чудом уцелевшую лавочку, осматриваюсь — вокруг ни души, но тревоги я не чувствую. Я вообще ничего не чувствую.
— Ты не любишь меня и никогда не полюбишь просто потому, что не сможешь. Так кто же я для тебя, хороший воспитанный мальчик? Шефский проект? Собачка? — шепчу, глядя в небо, и улыбаюсь. — Не-а. Ответ на поверхности: я бесплатная вписка и грелка под боком. Безотказная идиотка в одежде твоей любимой девушки, которая знала цену тебе и себе. Да и я знаю. Пора завязывать, Че.
Лети!
В клочьях туч, трепеща острыми крыльями, носятся птицы, с сосновых лап, тяжелея, срываются капли и падают в бурую траву. В кармане не переставая жужжит телефон, но я не собираюсь отвечать. Плевать. Я посижу здесь немного, а потом уйду — направлюсь на поиски выхода.
* * *
Телефон, жалобно пискнув, наконец замолкает. В ту же секунду меня за шкирку стаскивают с лавочки, и слышится вкрадчивое:
— Ты что это творишь, боевая подруга?
Оборачиваюсь, и испуг от неожиданного появления сменяется ужасом — я никогда не видела Че таким. Колени подгибаются, но воспоминания о том, как подло он себя повел, порождают злость в ответ:
— Ухожу, не видишь? — выплевываю и пытаюсь его обойти, но его пальцы намертво сжимают мое запястье.
— И что бы это значило?
— Мы разные, вот что! И я ухожу. От тебя! — объявляю торжественно.
— А ну-ка угомонись, Солнце! Мы это уже проходили, разве нет? — Я пытаюсь отвернуться, но Че не дает мне этого сделать. — Что случилось-то?
— Пошел ты! Возвращайся к своей подружке и воркуй с ней, сколько влезет! — рявкаю я и выкручиваю руку в тщетных попытках вырваться.
— Это Лиза, моя коллега. Я ее сто лет знаю, она из моей старой компании, — оправдывается Че, но я завожусь еще сильнее.
— И ты написал ей свой номер? На ладони, как в дебильных фильмах!
В глазах Че снова мелькнула злость.
— Это был твой номер, — спокойно возражает он.
Его лицо потемнело. Как же Че прекрасен, когда на взводе! Но он мне врет. Нагло и топорно, и вестись на ложь, даже под его гипнозом, больше нельзя.
— Мой? — усмехаюсь и сжимаю кулаки: я готова ему врезать. — Ты себя послушай…
— Я же говорил, — перебивает Че, — у редакции настали тяжелые времена, но мы должны выглядеть круто, иначе шеф нас всех уроет к чертям! Лиза читает новости шоу-бизнеса, на салон у нее денег нет, но я вспомнил, какой креатив вечно был на голове у Ви. Это ты делала. Я дал Лизе твой номер. Она стерва, но в долгу не останется, и у нее туча подруг. Солнце, у нас с тобой общая проблема, которую нужно решить: тебе нужны деньги. Предлагаю такой вариант, ведь иной помощи от меня ты не примешь!
Разинув рот, я силюсь продолжить допрос, но попадаю под обаяние Че — передо мной стоит идеальный парень, понимающий про меня все, и я теперь с ним. Но не может это быть правдой! И если нужно, я спровоцирую драку, только бы Че показал свое истинное лицо. Усилием воли воскрешаю недавнюю боль в груди и нахально улыбаюсь:
— А какой вариант предложили тебе?
— Чего? Ты о чем? — дергается Че, и гадкое сомнение снова расползается и заполняет мысли.
— У тебя проблемы: с жильем и работой. И кто-то может их решить. Кто? — напираю я.
— Да никто! После истории с Толстым все знают, что я могу кинуть… — внезапно Че замолкает и на миг отводит взгляд. — А-а-а… тебе Лиза что-то наплела.
— Достали меня твои секреты, Че! — визжу я. — Вы все достали меня!
— Блин, Солнце! — Че вскидывается и орет так, что я вздрагиваю и пячусь. — Нет у меня секретов! А то, о чем ты толкуешь, уже давно не важно! Маша предложила мне переехать в ее город и может помочь с работой. Я сказал, что подумаю… Но теперь-то уж точно никуда ехать не собираюсь! Полегчало?
Чувствую тепло руки на запястье, смотрю в глаза Че и читаю по ним — он не обманывает. Мучительный стыд разливается по щекам. Проблема во мне: я боюсь новой боли и по этой причине не хочу ему верить. Я чувствую себя никчемной. Я ревную.
