Она стремительно вышла из кабинета, оставив открытой дверь. В дверь тут же заглянула Юлечка.

– Следующий не записался, можно мне с вами поговорить?

– Подожди… Хотя ладно, заходи.

Отчего-то мне не хотелось сразу искать ответа на странное поведение этой женщины. Вдруг она больше никогда не придет. Когда ко мне приходят люди не вполне здоровые, можно не пытаться им помогать. Мои слова – бесполезны. У нее явно плохо с нервами, измена мужа может быть причиной, а может быть и наоборот. Он просто устал от такой нервной, трепетной, мгновенно начинающей плакать птички. И я могу его понять.

Один мой знакомый кардиолог любит говорить, что сердце это абсолютно метафизическая субстанция, и никакими лекарствами его не вылечишь. Лечить надо душу. А я говорю наоборот: если причина душевной боли – нездоровье физическое, если у человека плохо с печенью, сосудами или суставами, то всё происходящее в жизни окрашено постоянной болью, и боль душевная это лишь производное от боли физической. Перестанет мучить подступающая к горлу желчь, станет человек спать ночью на любом боку, не боясь пронзающей ногу боли, уйдет хромота или изводящая головная боль, глядишь, и жить станет веселее, и чудачества мужа, сварливость свекрови, лень и хамство детей станет не таким тяжелым испытанием.

Поэтому мой знакомый кардиолог рассуждает с пациентами об их семейной жизни и отношениях на работе, а я часто спрашиваю о том, чем они болели в детстве и что их мучает сейчас. И кто из нас прав, знает лишь тот, кто создал нас совершенно неприспособленными к жизни на этой земле. Или, как считали древние, выгнал оттуда, где жилось бы нам легко и весело, если бы мы не хотели так много знать – о себе, о мире, о Создателе, не лезли бы с лишними вопросами, не умничали, не сомневались бы в величии Его замысла.

– Сколько у нас сегодня еще записалось?

– Двое. Сейчас женщина позвонила, что не придет…

Юлечка, пододвинув ко мне коробочку конфет, сама отправила в рот большую мягкую помадку и пустилась в долгие рассказы о своем кавалере. Кавалер всё тот же, мучитель. В начале отношений он задаривал Юлечку шоколадными яйцами, Юлечка обожала отгадывать, что в очередном подарке – машинка (значит, у нее скоро появится своя машина), солдатик (значит, за ней начнет ухаживать военный, а кавалер будет ревновать), нарядная куколка (значит, Юлечка получит премию и купит себе новое платье или сумочку). Потом стал заваливать претензиями – и Юлечка бросилась было менять свою внешность (красить, стричь, снова красить и наращивать волосы, менять брови, клеить огромные синие ресницы, поддувать верхнюю губу, увеличивать бедра с помощью упражнений, которые надо делать не меньше сорока минут в день, желательно на работе, когда приходит очередной расстроенный жизнью житель нашего города поведать о своих бедах). А теперь он просто игнорирует ее огромную любовь. С самого первого дня общения Юлечка попала в плен и терпит, вместо того, чтобы расстаться с ним. Кавалер ее хамоват, и Юлечке это нравится. Нравится быть рядом с ним нежной, слабой, даже обиженной. Юлечка любит страдать, и всегда будет выбирать себе того, кто даст ей такую потрясающую возможность.

Уйти от собственных мыслей надолго мне не удалось. Но ведь это не Сашина жена? Нет, конечно. Что-то она проговорила, прежде чем убежать, что-то странное, невнятное, но это же не имеет ко мне отношения? Я не знаю, как выглядит жена человека, которого я еще недавно любила – или думала, что люблю. Саша не ведет никакой странички в Сети, кроме научной, ставит анонсы конференций, научных мероприятий на факультете, потому что он категорически против каких бы то ни было откровенностей о своей жизни, и думаю, он прав, особенно учитывая его статус. Как-то я дала слабину и решила посмотреть, как выглядит его жена, попыталась ее найти по фамилии – по Сашиной фамилии. Но такого человека в Сети нет, возможно, он и ей не разрешает ничего ставить, и детям. Или ее в Сети зовут как-то по-другому. И я даже обрадовалась. Я ее не знаю, я не представляю, какая она, и мне так проще. Я не буду следить за их жизнью, я не буду думать, как они живут.

Глава 21

– Я прочитала отзывы о вас… – с ходу начала женщина. – В основном положительные… Мне кажется, что вы хороший человек.

Начало настораживает. Я осторожно кивнула.

– Мне не с кем говорить. Понимаете? Все умерли, или уехали, или изменились. – Она заговорила неторопливо, спокойно, мне показалось, что эти слова для нее привычны. Возможно, она уже пробовала это кому-то рассказывать, может быть, какому-то случайному знакомому. Или просто думает об этом постоянно, и слова эти у нее где-то близко. – Дочка совсем взрослая. Мне не всё нравится в ее жизни, я стараюсь ей об этом не говорить, чтобы не отдалиться окончательно, но она чувствует это.

– Вы вместе живете?

– Уже нет. Она уехала в Москву, там училась, там и осталась. Можно я буду иногда приходить сюда и просто с вами разговаривать?

– О дочери?

Женщина покачала головой:

– Нет. Мне в прямом смысле слова не с кем поговорить.

– Вы работаете?

– Да, онлайн, записываю к врачу. Отвечаю на звонки дома, с девяти до семи. Иногда мало звонков, иногда до хрипоты. Иначе зубы на полку. Но это же не общение! Я хочу разговаривать с кем-то, понимаете?

– А соседи, одноклассники, может быть, общаться с кем-то в Сети?

– Нет. Никого нет. В онлайне – это все неправда. Общаешься с человеком, а потом он пропадает, перестает отвечать.

– В обычной жизни тоже никто нам ничего не обещал…

– Мне не замещает обычного общения переписка в Сети. А общаться не с кем. Подруг больше нет. Моя лучшая подруга… – женщина усмехнулась, – вышла замуж, убавила себе года, подчистила биографию, и я теперь в ней лишняя, слишком много знаю и помню. Главное, помню, сколько лет новобрачной. Я бы никогда не рассказала ничего ее мужу, но она боится. Всю жизнь счастья не было, надеется, вдруг сейчас будет. Я ее понимаю.

Я внимательно посмотрела на посетительницу. Лет шестидесяти или чуть больше, очень хорошо выглядит, моложавая, говорит хорошо, грамотно, одета аккуратно, фигура подтянутая.

– У вас есть кошка или собака?

– Нет.

– Попробуйте завести.

– Нет. Это подмена. Животное не заменит человека.

– Ну что делать, если человека нет. Зато животное будет вас любить за то, что вы есть.

– Вы серьезно говорите это?

– Конечно.

Мы еще долго говорили с этой женщиной, делать тесты и смотреть картины, которые я иногда показываю своим посетителям в качестве мягкой терапии, она отказалась, потому что пришла не лечиться, а общаться. Потом она ушла, пообещав записаться в хор в доме культуры, а также съездить в приют и присмотреть себе собаку. Я продиктовала ей список фильмов, которые могут поднять настроение, и сама записала ее на следующую неделю. «Психологическая консультация» – понятие растяжимое. Редкий случай, когда человек приходит с такой не ярко выраженной проблемой, которую можно решить малой кровью. Если разговоры со мной сделают ее жизнь немного лучше – почему бы и нет.

Эварс подъехал на такси к концу моей работы. Как обычно, улыбающийся, свежий, как будто только что встал и умылся, он обнял меня и поцеловал в висок.

– Ты пахнуть весна.

– Ты стал плохо говорить из-за нового приложения в телефоне! – Я шутливо ударила его по плечу. – Всё теперь переводит телефон, а ты ленишься!

– Да, правда, это плохо. Но я буду стараться.

Почему этот человек мгновенно поднимает мне настроение? Как бы я ни устала, как бы грустно мне ни было, видя его, слыша его голос, смех, я тут же забываю про свое плохое настроение. Было ли так с Сашей? Не знаю, не помню. Наверное, только в первое время, когда я не знала, что он женат. Было ли так с бывшим мужем? Нет, конечно, ведь я сразу погрузилась в его быт, стала хозяйкой в чужом доме. Зачем мне это было в двадцать три года, теперь уже трудно сказать, может быть, это была игра, и мне просто хотелось быть взрослой? Мне даже нравилась моя жизнь, заполненная чужим бытом и проблемами мужа-артиста (Вадик