моего лица коснулось зловещее дыхание смерти. Острые клыки впились мне в кожу, легко пронзая плоть. Еще мгновения и моя голова расщёлкнется, как грецкий орех и наружу потекут мозги.

Я заорал от боли и обиды. Я до последнего верил, что вопреки всему Фил сможет остановиться. Что человек победит. Ведь Фил был самым человечным парнем из всех, кого я знал прежде.

Но видимо, даже в лучших из нас, тьма сильнее света.

И если тьме дать хоть немного воли, она неизбежно победит.

Глава 13

Я уже попрощался с жизнью, однако медвежьи клыки, так и не сомкнулась на моей черепушке.

— Пусти его, Локсис! — тихо потребовал детский голос за моей спиной.

Медведь вздрогнул от неожиданности, осторожно ослабил смертельную хватку, выпустил мою многострадальную голову, и мы одновременно, с недоумением уставились на непонятно откуда взявшуюся в клетке Венди.

Девочка, между тем, бесстрашно подошла к медведю вплотную, с ощеренных клыков которого ещё стекала моя кровь. Венди протянула руку и положила свою маленькую ладошку ему на мохнатую грудь.

— Ты медведь, а харма у тебя человеческая, — заглянув в глаза медведю, заявила Венди. — Отпусти его, Локсис, пусть его тело живёт со своей хармой в мире! Ты возьмешь своё, когда придёт для этого время. Даю тебе клятву медведицы, Локсис.

Мне показалось, что между ними сверкнули разряды молнии. Медведь задрал голову и страшно зарычал. Я, собрав последние силы, бросился к глупышке и оттолкнул её, закрывая девочку собой от разъяренного зверя.

На большее сил не было, я с трудом удерживал сознание. Сердце ныло, я-то ладно, всё равно почти уже мёртв, а ребёнка жалко. И ведь даже моя жертва не спасёт Венди, следующей будет она, хотя призрачная надежда, что медведь насытится мной теплилась. Сытое животное редко нападет, конечно, если это животное не человек.

Почему Альфред не остановил её? Как ей удалось войти в темницу? Я же закрывал решетки. Вспомнил, что закрыть-то закрыл, а ключи оставил в замке. Запоздало осознал, что я вот-вот расстанусь с жизнью, а мысли какие-то… не о том, и как-то слишком долго не о том.

Почему-то я все ещё был жив, и медведь до сих пор не разорвал меня на куски. Я медленно приподнял тяжелую голову и посмотрел на медведя воспалившимися глазами.

Но медведя в темнице больше не было. Вместо него, скрючившись на полу, лежал Фил. Он весь зарос рыжей волоснёй. Его била мелкая дрожь. Со лба стекали крупные капли пота.

Я отступил от Венди и вопросительно посмотрел на девочку. Она, казалось, ничуть не испугалась и не удивилась произошедшей метаморфозе, будто знала наперёд, что всё так и должно было случиться.

— Венди, как тебе удалось? — спросил я.

— Локсис — я обещала себя медведю, он принял мою клятву. Это судьба, — загадочно ответила Венди. — Я его судьба, в своё время ему и мне придётся подчиниться ей.

— Белиберда какая-то, — заметил я.

— Это очень древний обряд, сокол. Обычаи медведей людям не понять, — совсем по-взрослому ответила Венди.

— А он теперь медведь или человек? — шевельнулось у меня подозрение.

— Он человек настолько, насколько можно быть человеком будучи медведем, и медведь настолько, насколько ему позволяет человек.

— Будем посмотреть, — махнул я рукой.

Стало ясно, что выспрашивать дальше смысла нет, да и времени тоже.

Интуиция подсказывала мне, что нам всем срочно нужно отсюда выбираться, а с некоторых пор этому чувству я верил. Да и, судя по рассказу Венди, Глостеры не будут стесняться пользоваться темницами, и могли нагрянуть в любой момент. Вообще всякое могло случиться.

Из-за того, что я истратил всю энергию, процесс регенерации работал очень медленно. И как всегда, когда я слишком злоупотреблял магией, происходила отдача. В глазах темнело, меня мутило. При всем желании и опасности мы с Филом далеко не уползём, а значит, прятаться придется у всех на виду — в замке.

— Фил, ты как? — спросил я.

— Как будто меня наизнанку вывернуло и выпотрошило все внутренности, — сухим, слабым голосом обозначил себя Фил. — А ещё, есть очень хочется, только не крыс…

С этими словами Фила стало выворачивать наизнанку, наверное, вспомнил, как он еще недавно лакомился хвостатыми тварями.

— Надо отсюда поскорее выбираться, — я попытался подняться, но безрезультатно. — Мы должны как-то отсюда выползти!

К сожалению, я не мог помочь Филу подняться. Без посторонней помощи нам было не обойтись, и эту помощь должна была оказать явно не Венди.

Я посмотрел на распахнутые решетки, но Альфреда не было видно. Голова соображала туго, однако старик бы не бросил нас вот так в беде, в этом я был уверен.

— Альфред? — потихоньку позвал я. — Нам нужна ваша помощь.

— Извини, Эрик, — виновато проговорила Венди. — Он пытался помешать мне, и я…я не специально, честно…. Он сам споткнулся…

Я, держась за стул, поднялся. Стиснув зубы, раскачиваясь, точно моряк, после долгого плаванья сошедший с палубы, на негнущихся ногах подошел к выходу из темницы. Выглянул в коридор, побелевшими пальцами вцепившись в решетку.

Старик, распластавшись, лежал посреди коридора с окровавленной головой.

— Он…он умер, да? — испуганно прошептала Венди. — Я…я вправду не хотела, Эрик.

Девочка всхлипнула, по-детски размазывая слёзы кулаком по лицу. Я не стал тратить силы на то, чтобы утешить девочку. Да и желания такого не возникало.

Я подошел к Альфреду и встал перед ним на колени. Прикрыл глаза, нащупал линию жизни. Она едва теплилась в нём, угасая с каждым вдохом и выдохом. Однако причиной была не рана на голове. Старика подвело сердце. И такое с сердцем обычно делал сильный испуг.

Я стал быстро восстанавливать разорванные сосуды. Из моего носа побежала кровь и в голове мелькнула слабая мысль, что после того, как спасу старика, сам окажусь на грани жизни и смерти, а значит, мне отсюда не выбраться на своих двоих. Старику же меня не вынести. А это значит, что я опять куда-то вляпаюсь.

Я, отбросив сомнения, собрал остаток сил и запустил сердце Альфреда. И на долю секунды мне стало радостно от того, что я опять выполнил свой долг, а в следующую секунду я уже провалился во тьму.

По тёмным туннелям с шипением ползла большая змея. Она раскрыла пасть и прыгнула прямо на меня. Я не смог увернуться, и она поглотила меня.

Однако я продолжал всё