Шрифт:
Закладка:
Я отвечаю на звонок, и невольно ловлю себя на мысли, что очень рада видеть его прекрасное улыбающееся лицо.
– Как прошёл твой день, красотка? – спрашивает он меня, и я смеюсь в ответ.
– Я сегодня много работала, и очень проголодалась, – отвечаю я. – Но сейчас я внезапно поняла, что я абсолютно не умею готовить, представляешь? Я в отчаянии!
– Ха, гений рекламы и не умеет готовить, смешно, – и Джем ставит телефон на стол, и я вижу, что он у себя на кухне в одним джинсах. – Я тебя научу, детка, – опирается он на стол двумя руками, и я тоже ставлю телефон так, чтобы он видел меня полностью. – Сначала открой холодильник и скажи, что у тебя есть, – командует он, и я послушно открываю дверцу своего Liebherr, больше похожего на космический корабль, чем на кухонный агрегат. Немного порывшись в его недрах, я нахожу баночку мёда, оливковое масло, полуувядший кочан салата, одну чудом уцелевшую дубовую грушу, немного сыра и бальзамический уксус. Всё это я вываливаю на стол перед экраном, чтобы Джем мог оценить мои скромные запасы.
– Да ты богачка, детка! – восклицает он, и начинает выдавать мне инструкции: – Сначала, помой листья салата и разорви его руками на части.
– Готово, – рапортую я через десять минут, прокляв про себя все зелёные насаждения планеты.
– Хорошо, детка, двигаемся дальше, – подбадривает меня мой Джем, отхлёбывая из бутылки пиво. – Возьми грушу, помой её, и разрежь на восемь частей.
– Что?! Как? Колечками?
– Нет, дорогой мой гений, не колечками, а вдоль. Ты вообще, хоть когда-нибудь что-то готовила?! – удивляется мой друг.
– Слушай, готовила, в детстве, яичницу. Один раз, – признаюсь я. – Ладно, готово, что делать дальше?
– Теперь поставь сковородку на огонь, у тебя же есть сковородка? – уточняет мой инструктор.
– Наверное, есть, – неуверенно отвечаю я, ныряя в огромный шкаф в поисках нужной утвари. – Ура! Нашла! – потрясаю я перед экраном сковородкой, – и Джем демонстративно закатывает глаза.
Потом я по плану растапливаю на сковороде мёд и карамелизирую в нём груши. Именно так и говорит Джем – “caramelize”, и я послушно подрумяниваю дольки с обоих бочков. По четыре минуты, а Джем в это время засекает время и говорит, что делать дальше. Проходят ещё долгие десять минут, пока я наконец-то не ставлю на стол перед экраном с улыбающимся Джемом свой первый приготовленный кулинарный шедевр: листья салата, сверху на них выложены сладкие теплые груши, посыпанные найденными по счастью в недрах холодильника сыром рокфор и кедровыми орешками, привезёнными мне кем-то из коллег из командировки. В отдельной миске я смешиваю оливковое масло с бальзамическим уксусом и поливаю салат.
– Прекрасная работа, дорогая, – чокается со мной через телефон Джем свои пивом, и я отрезаю маленький кусочек груши с сыром, наколов его на салат. Отправляю в рот и наслаждаюсь вкусом сладкого мёда, сливочного рокфора с хвойными нотами кедровых орешков.
– Я так люблю есть, – бормочу я с набитым ртом, – но абсолютно ничего не умею готовить. Это просто поразительно, тебе не кажется?
– Теперь что-от умеешь, – отвечает Джем. – И в следующий раз ты вспомнишь обо мне, когда проголодаешься, – произносит он тихим голосом, и я на самом деле начинаю чувствовать дикую пустоту или голод внизу живота… Я отставляю тарелку в сторону, и беру в ладони свой айфон, словно обнимая ими такое прекрасное лицо Джема.
– Я уже проголодалась, – шепчу я ему в ответ, и иду вместе с телефоном в спальню, как будто бы мы были вместе, совсем рядом. Я ставлю телефон на прикроватную тумбочку так, чтобы в камеру было видно меня всю, и сажусь напротив. На видео на экране Джем у себя в Стамбуле сидит прямо на столешнице. Он достал из джинсов свой самый прекрасный член из всех, которые я когда либо видела, и одной рукой водит по нему, а второй держит камеру, чтобы мне было видно, как он становится с каждым движением все выше и выше.
– Я хочу твою киску, – хрипло говорит он, и я мгновенно стягиваю с себя свои шортики, и, обмакнув указательный палец в слюну, начинаю водить им по волшебной дорожке от клитора и до дырочки, вверх и вниз, с каждым разом ныряя пальцем всё глубже в свою норку.
– Ближе, – командует Джем, и я вижу его искажённое лицо, в то время как рука ходит вверх-вниз вдоль гладкого гигантского ствола.
– Я так хочу до него дотронуться, – шепчу я, устанавливая камеру телефона прямо под моей набухшей как спелый плод и истекающей медовым соком киской, где мой тонкий палец нажимает в нужном порядке именно те клавиши, которые через несколько секунд приведут меня к горько-сладкому наслаждению.
– Я кончаю, детка, – слышу я вскрик Джема, и, нажимая свою клавишу enter, шепчу в ответ:
– Я тоже, малыш…
Я лежу в скомканных простынях, и кончик моего пальца обводит брови, тонкий нос с горбинкой и чувственные губы, которые я вижу на экране.
– Good-night, sweetheart (англ. «Спокойной ночи, сладкий» – прим. автора), – нежно бормочу я, прежде чем отключить видеосвязь. Я быстро засыпаю, но всю ночь мне снятся влажные душные сны, где я словно пытаюсь заняться сексом с Джемом, но я не могу разглядеть его лицо, пытаюсь поцеловать его в губы, но он куда-то исчезает, и я опять остаюсь одна…
На следующее утро я прихожу на работу в кои веки уже после начала рабочего дня, и Марина многозначительно смотрит на меня из-за своего монитора.
– Это совсем не то, о чём ты сейчас думаешь, – со смехом отвечаю я ей на её молчаливый вопрос. – Французы уже прислали ответ? Выбрали модель?
– О да, – с заговорщическим видом отвечает моя ассистентка. – Всё в почте, все в копии, ты удивишься!
Уже начиная ощущать лёгкую тревогу по поводу такого странного ответа, я открываю корпоративную почту, которую решила не просматривать сегодня из дома, и, пробежав первые строки письма, начинаю орать на весь офис:
– Какого хрена!? Кто-нибудь мне может объяснить???
На мой крик сбегаются Антон
