послышались звуки приближающихся шагов, и к нам подошла компания знакомых парней с Сойером во главе. Увидев, что мы беседуем с ректором, они остановились в нерешительности… Да и я, признаться, несколько растерялась.

Алирийский окинул своим фирменным драконьим взглядом сначала их, потом меня, усмехнулся, слегка наклонился ко мне и негромко, так, чтобы только я слышала, произнес:

— Иди. Там, — он слегка качнул головой в их сторону, — у тебя куда больше шансов.

И направился к выходу. Я же смотрела ему вослед, сжавшись в тугой комок, ожидая боли, будто сразу после сильного удара: когда еще не чувствуешь ее, но знаешь, что вот-вот, сейчас уже, накроет… Мне же только что указали на мое место… Я должна быть обижена, оскорблена, я… я даже понемногу ощущала, как ноет под ребрами и болит где-то внутри. Чувствительно, но не так уж сильно. Словно что-то мешает… И это что-то — мое собственное неверие. Как наивно…

«Я не буду думать об этом сейчас», — решила я наконец и повернулась к ребятам.

— Где Гвен, не видели? — спросила их, смаргивая излишки непрошеной влаги.

— Только что вернулась, почти трезвая и подозрительно притихшая. А Фаррийский обзавелся новым прозвищем — Вытрезвитель, только ему не говори.

Я сдавленно хихикнула, прозвище водному дракону очень даже шло.

Ты как? — спросил Сойер, подходя ко мне и приобнимая за плечи. — Все в порядке?

— Да, — как можно непринужденнее ответила я. — Обсуждали с ректором «Детку», есть вариант все-таки выйти на испытания, но это пока дракон когтем на облаках написал.

— Вернемся? Там праздник в разгаре, начальство отчалило, так что…

— Да, — решила я. — Надо найти Джинни, ей сейчас, наверное, несладко.

По пути Сой без умолку рассуждал о том, что после этого вечера новостей «Вестнику» на неделю хватит, мне нужно было только вовремя хихикать и кивать, я справлялась. Вирджиния была обнаружена у барной стойки. Печальная и растерянная, она сидела в одиночестве, время от времени вежливо отбиваясь от настырных кавалеров и пила самый обычный сок. Как ни крути, а Джинни — самая рассудительная и правильная из всех нас.

— Мэтт ушел, он теперь со мной и разговаривать не хочет, — сообщила мне она. — Гвен, наверное, тоже. Жениху я до лампочки, и это меня совершенно не беспокоит… Знаешь, Джулс, ну их всех, мужиков этих — и драконов, и нет. Отныне я занимаюсь исключительно учебой. — Она залпом опустошила свой стакан и от души шваркнула его о стойку.

* * *

Два дракона сидели на черных камнях побережья, любуясь видом темного-зеленого волнующегося моря и попивали предусмотрительно захваченное с собой вино, тоже темное, почти черное в серебристом лунном свете.

— Все-таки ты самая двуличная скотина из всех, что я знаю, — отсалютовал Алирийский бокалом другу. — Строишь из себя чистый холодный разум, проедаешь всем окружающим плешь, что они действуют нерационально, все просчитываешь, включая собственную идеально выстроенную семейную жизнь, а потом видишь, как совершенно сторонняя девица заигрывает с другим — и ведешь себя хуже распоследнего ревнивого юнца…

— Я просто вывел набравшуюся аспирантку продышаться, — недобро сверкнул очами Дартен весьма предупреждающим тоном, от которого студенты сразу залезли бы под парты.

— Да, да, я так и понял, — как ни в чем ни бывало продолжил Экхарт, — А то, что до улицы вы с Эйр так и не добрались, а ты разжился прокушенной губой мне, наверное, просто померещилось, бывает. Или, может, тебе тоже помочь… продышаться?

— Попробуй, — Фаррийский чуть подался вперед, и вино в бокале Эрха едва не плеснуло дракону в лицо. Тот отклонился — и резкий порыв ветра превратил пурпурную жидкость в россыпь похожих на кровь брызг. Пара тяжелых капель упала на светлый рукав воздушника к немалой досаде последнего.

— Я по крайней мере… — Дарт еле увернулся от летящего на него мстительного вихря, — из-за смазливой мордашки не меняю своих убеждений. Это к слову о двуличных скотинах… Не ожидал от тебя…

Он медленно отходил к морю, слегка раскрыв напряженные руки — и за его спиной неспешно, будто зачарованная змея, поднимала свою светлую пенную голову зеленая волна.

— Что б ты понимал еще, — ответил Эрх почти ласково, так же неспешно идя на него и закатывая рукава — по обе стороны от волны невидимыми спиралями закручивались воздушные потоки… — дубина ты ученая…

— Ну все, каюк тебе!

В ту же секунду стихии схлестнулись, пытаясь побороть друг друга, Фаррийский резко прыгнул вверх, пропуская под собой первую ударную воздушную волну и не успел увернуться от второй — его протащило пару десятков метров над водой и выкинуло на глубину.

— Дарт, как водичка? — глумливо поинтересовался Алирийский, быстро выставляя три щита подряд. Не зря, как оказалось — взбешенный водник обрушил на друга такое количество морской воды, что щитам пришлось несладко, да и самому дракону тоже. И к тому моменту, как Дарт вернулся на берег, оба дагона выглядели одинаково мокрыми, помятыми и плечи их кокетливо обвивала морская трава.

— Два старых дурака, — подытожил Экхарт чуть позже, когда они, кое-как приведя себя в порядок, снова сидели на берегу, по очереди прихлебывая вино из чудом уцелевшей бутылки — бокалам не так повезло, — Сказать кому — засмеют… Но бодрит, а? — поддел он Дартена и хохотнул нарочито весело. — Бодрит, мать твою… Аж до самых печенок. А ведь, казалось, мог бы уже и привыкнуть, но все как в первый раз…

— Что думаешь о стихиях? — сменил тему Фаррийский после продолжительного молчания.

— Да то же, что и говорил на Совете. Или это временные всплески — и скоро все вернется в исходное состояние, или же начало кардинальных изменений — и тогда какое-то время нам всем будет весело. Ставлю на второе, но время покажет. С землей нам подфартило — ее почти не затронуло, остальные стихии чудят, конечно, но ничего, прорвемся. Что-то носится такое в воздухе, чувствуешь?

Экхарт ухмыльнулся и описал широкий полукруг почти пустой бутылкой.

— Нет, не мое ведомство, — отозвался Дарт мрачно, — но звучишь как слащавый романтик, аж тошно.

— Зато ты приятен до крайности, слушал бы и слушал…

Еще какое-то время они еще сидели, обмениваясь любезностями, а потом открыли переход и побережье снова опустело.

Глава 10

Если дракон взялся вам помогать, будьте уверены, вы добьетесь цели. Даже если передумаете.

Почти всю ночь после незабываемого праздника мне не спалось. Я крутилась, вертелась, а ближе к утру не выдержала — встала и, вооружившись инструментами и большим листом, принялась размечать основу чертежа корпуса нашей «Детки». Не потому, что мне пришла в голову новая идея,