на официанток. Вернее обращают, но не в том смысле, в каком следовало бы, они не рты закрывают, чтобы при постороннем чего лишнего не сболтнуть, а руки распускают. К слову, самый говорливый и рукастый счет за вас всех уже оплатил и закрыл, так что тебе переживать не о чем. И приятелям твоим тоже.

И ведь точно, Саня через пару недель после той пьянки мне звонил, рассказывал, что ни с того, ни с сего у него проблемы с простатой образовались, что довольно странно, ибо здоровье у него, как и положено сибиряку, богатырское. А тут — на тебе. Ничего смертельного, но процедуры целый месяц делать надо, а форма их проведения для него, как для уроженца славного города Кемерово, крайне унизительна. Не дай бог кто из знакомых узнает. Или, Господь убереги, батя! А уж если дед…

— Что могу сказать? — кашлянул я, выходя из машины. — Мне сейчас неловко, причем сильно.

— Тогда не буду тебя дальше смущать, — милостиво согласилась Марфа. — Давай лучше хвалить начну.

— Давайте, — не стал спорить я. — А за что?

— За смелость и доброту, — объяснила собеседница. — Я хоть и ведьма, но что такое благодарность, знаю. Почему-то все считают, что мы на простые людские чувства неспособны, а это не так, мы ведь не нежить и не нелюдь, Максим, потому ничто человеческое нам не чуждо. Так что — спасибо тебе.

— Добралась, стало быть, Василиса до Москвы, — смекнул я, что к чему. — Рад. Нет, правда искренне рад. Она, конечно, девка шебутная до ужаса и сильно себе на уме, опять-таки силу и кровь уже распробовала на вкус, но зато с ней не скучно. Плюс имеется в ней талант, которым многие из вашего племени, увы, не владеют. Да и не только из него.

— Это какой же? — заинтересовалась Марфа.

— Она знает, когда стоит сдать назад, — объяснил ей я, забирая с заднего сиденья увесистый черный рюкзак и закрывая машину. — Сейчас подобное качество редкость. Сам, знаете ли, не без греха, тоже иногда краев не вижу. А Васька — нет, у нее прямо чутье на невидимую пограничную линию.

— Передам ей твои слова, — пообещала старая ведьма. — Пусть порадуется после торжественной порки. Лично драла ее как сидорову козу, она еще дня три сидеть не сможет. Так что подслащу неприятные ощущения.

— Ух ты! — впечатлился я. — А по какому поводу?

— За непонимание правильности момента, — пояснила Марфа. — Если точнее, за то, что сначала язык развязала, когда не следовало, а после, когда нужно, вдруг решила молчать, точно рыба.

Ясно. Стало быть, Меланья и Ко не опознали Василису с подругой, те сами им про себя все рассказали. И, возможно, что-то еще, помимо этого. Мало ли у ведьм тайн? А вот сейчас какие-то из них всплыли. Или, может, остатки ведьм из перебитого нами ковена какую-то претензию Марфе выкатили, а Васька в свою очередь ничего никому рассказать не может, не имеет такой возможности. Мискув помер, но дело его живет. В смысле — чары вон до сих пор работают.

— Потому отдельное тебе спасибо за то, что случилось там, в горах, — очень серьезно продолжила Марфа. — Да, относительно каких-то подробностей твоей турпоездки на Урал — мне лично ничего о них неизвестно и никому из моего окружения тоже. Настырничать же, выясняя, что там произошло, никто не будет. За всех не скажу, но за свой ковен поручусь. Более того, могу поклясться в том перед Луной. Да, собственно, я уже это сделала.

А вот это и правда неожиданно. Марфа только что ясно дала мне понять — догадывается она, кто на Урале ковен на пару со старшей в горах перебил, но при этом никто никогда ничего ни от нее, ни от остальных подвластных ей ведьм не узнает. Мало того — использовать эти знания в своих целях она тоже не станет. Красивый ход!

— Благодарствую, — искренне произнес я, глянув на полоску не столь далекого от меня леса. Минут пятнадцать ходу, не больше. — Хотя Ваську немного жалко. Мелкая совсем, не всегда ведает, что творит, вот чутка в Екатеринбурге и накосорезила. Но это не страшно, подрастет — поумнеет.

— Боль и стыд лучшие учителя, — возразила мне Марфа. — Слова забудутся, а вот то, как ей, взрослой совсем, как она сама считает, девке при всех зад заголили да по нему розгами прошлись, запомнится на всю жизнь. Ну а если зуб на меня за это затаит — оно тоже славно. Поглядим, как она сумеет свои эмоции и планы недобрые от меня скрывать. Умение владеть собой одно из важнейших для родовой ведьмы с крепкими амбициями. А Василиса как раз из таких.

— Ну, вы старшая, вам решать, — покладисто согласился я. — В любом случае рад, что между нами нет трений и недомолвок. Кого-кого, а вас, Марфа Петровна, во врагах видеть точно не хочу. И это не дежурный комплимент, я на самом деле так думаю.

— Ты, Максим, заскочил бы ко мне нынче вечерком, — выдержав паузу, негромко молвила ведьма. — Есть вещи, которые я телефону доверять не желаю, а для тебя эти знания точно лишними не окажутся. Более того — немало пользы принесут, как мне думается.

— Сегодня, скорее всего, не смогу, — с искренним сожалением ответил я. — И рад бы, да день по минутам расписан. Но вот завтра — с нашим удовольствием. Ну а коли поутру разрешите к вам наведаться, так и вовсе замечательно. Просто жизнь у меня сейчас такая, что планировать на сутки вперед ой как сложно!

— А после того, что я тебе рассказать хочу, она в еще более яркие тона окрасится, — обнадежила меня собеседница. — Хотя, с другой стороны, кое-какой туман развеется, что великое дело.

Вот правда, хоть забивай болт на мероприятие у Маринки и вместо него к Марфе езжай. И ведь, как нарочно, их еще и по разным концам города разбросало, то есть совместить не получится. Единственное, может случиться так, что тут, в лесу, вообще ничего не выгорит, и тогда у меня времени будет даже больше, чем нужно. Хотя возможен и другой вариант, в котором я застряну здесь сильно надолго, но о нем лучше не думать. Хуже ничего нет, когда тебя леший