— Александр же у нас уже больше пяти раз побывал? Значит, не новичок. Значит, имеет право на два приглашения в клуб. Как раз скоро новые пассажиры будут — можете приводить.

К концу второй недели мы пережили второй шторм, не менее мощный, чем первый, проплыли мимо Кубы и день ожидали очереди в Великом Американском Канале.

А уже после встали на короткую стоянку в Дарьенске — столице Российской Панамы. Мы с Рустамом вышли всего на два часа, прошлись по набережной. Зашли в оружейную и закупили патроны — серебряные и простые, а рядом с магазином паренёк раздавал газеты. Я не глядя взял одну и кинул в сумку.

Здесь я с удивлением увидел значительное количество людей скандинавского типа внешности, чуть ли не в национальных шотландских килтах. Играл уличный музыкант-волынщик, да и старинные домики вдоль берега были весьма характерные, кирпичные, остроконечные. Спросил у Рустама, он ответил:

— Так мы же этот порт с недостроенным каналом у Шотландии перед второй европейской выкупили. И городки в Океании тоже. По истории двоечником был, что ли, Петрович?

— Ага, — неопределённо ответил я.

По местной истории я точно был двоечником. Да и вообще вся не сильно важная информация про этот мир из моего мозга основательно повыветрилась. Остались только сухие, полезные в практики навыки.

Когда мы возвращались — то столкнулись с весьма серьёзной процессией. Спереди шли три грузчика с сумками, баулами и прочим. Одна скромно одетая, но с весьма суровым взглядом женщина средних лет — явно кто-то из прислуги. Следом — «квадрат» из четырёх крепких телохранителей и ещё двое сзади, внутри которого к трапу шла пара.

И это был совсем новый для корабля сорт людей. Парень и девушка. Оба — блондины, оба — чуть пониже меня ростом, спортивные, сосредоточенные. Она — ровесница, он, пожалуй, чуть старше меня. Я не понял, были ли они парой, либо же родственникам, но от них прямо-таки веяло аристократизмом, причём холодным, выдержанным, стильным, без снобизма и нуворишизма, как у какого-нибудь Замойского. Старые, серьёзные рода.

Интуиция на этот раз подсказала: таких людей стоит держать на своей стороне. А возможно даже сделать своими друзьями — с оглядкой, с осторожностью.

Поймал взгляд парня, коротко кивнул — он ответил. Девушка обратила на меня внимание уже на корабле, когда я шёл мимо, ей я улыбнулся и тоже кивнул. Она кивнула в ответ, ответив слегка холодной улыбкой.

— Серьёзные, — покачал головой Рустам.

— Не узнаёшь, кто они? По гербу, или, может, что-то ещё?

— Что-то припоминаю. из каких-то старых колониальных кланов Америки и Океании.

— Надо знакомиться. Если можешь — разузнай, кто они, и чего?

— Хорошо.

Они вместе с телохранителями заняли целый блок кают люкс и полулюкс класса палубой выше нашего. Рустам через своих рестораторов и прислугу тем же вечером узнал, как их зовут, и, забежав в номер в перерыве, рассказал.

— Артемий и Северина Пржевальские. Родственники, то ли двоюродные, то ли троюродные брат с сестрой. Он — вицеграф. Отец Артемия — Ян Пржевальский, очень серьёзный человек. Граф в Нововаршавском княжестве, промышленник, землевладелец и прочее.

— И куда они плывут?

— Не поверите — они тоже в Югопольск! Вернее, только Северина. Она тут обучение закончила и едет возглавлять филиал их семейной компании.

— Спасибо, Рустам.

— Да,

— Да, Александр Петро…Платонович… — как-то не хорошо он вздохнул. — Вы газетку-то читали, которую в порту выдали?…

— Нет, а что там?.

— Седьмая, кажется, страница. Имперские постановления. Я… соболезную.

Открыл. Вчитался.

Первым блоком шли постановления о даровании дворянского титула. Вторым — о награждении орденами за боевые и прочие заслуги. Тибетский конфликт, афганский…

Ну, а потом был третий блок. Длинный, на половину газетной полосы, с парой сотен имён и фамилий.

'Именем императора и Высшего Дворянского Суда лишены доверия и титулованного дворянского чина, земель и имущества:

…

Дионисовы:

Пётр Константинович, 1949 г.р. (казнён)

Эльза Петровна, 1975 г.р. (казнена)

Аристарх Константинович, 1963 г.р. (сослан)

Лейза Диеговна, 1969 г.р. (заочно, розыск)

Александр Петрович, 1977 г.р. (заочно, розыск)

Маргарита Герхардовна, 1952 г.р. (заочно, розыск)

…'

Я не сказал бы, что я испугался. И не сказал бы, что мир рухнул после этого. Даже я-прежний плохо помнил и мало общался и с отцом, и с сестрой. К тому же дядя, человек, благодаря которому я выжил, и с которым у меня было куда больше общего — выжил.

Но я решил мстить. И я прекрасно понимал, кому. Судя по тому, что я знал про отношения отца и Императора — это точно не походило на решение последнего. Болотниковы — вот кто издал такое решение и кто теперь диктовал условия. А в немилость род мог впасть отнюдь не из-за моей оплошности — скорее, тут был виноват род занятий отца и его принципы.

В общем, его святейшество Сухой Закон шагал по планете и топтал своим сапогом всех, кто был против новых порядков. Но месть — блюдо, которое надо подавать холодным. Я уже и без таких новостей выработал отношение к своему отъезду: «перегруппировка для накопления сил». Никакого бегства, лишь поиск возможностей. Да и просто — жизнь должна продолжаться.

Правда, без союзников и нормальной команды, клана, или как хочешь его назови — мне не добиться ни успехов, ни праведного возмездия.

Мы переплыли Галапогосское море и прибыли к берегам континента Океания, в первый порт — Тихорусск. Это был почти экватор, лил проливной муссонный дождь, на берег в этот раз решили не выходить.

Северина Пржевальская из номера практически не появлялась. А вот Артемий в сопровождении пары-тройки телохранителей то и дело появлялся в залах — в библиотеке, в ресторане и так далее. Я застал обрывок их напряжённого диалога с Замойским в библиотеке, которая также служила местом деловых бесед.

И решил, что надо брать быка за рога — это однозначно был удачный момент, чтобы заполучить себе союзника.

— Да отдам я тебе! — клялся фермер. — Я же говорил — у нас мор. Долгоносик, етить его. Автоматонов мало, ещё и техника встала. Сейчас партию продам, и как раз денежки на новую технику будут.

— У меня всё зарезервировано на ближайшие месяцы. К тому же ты уже второй раз нарушаешь условия контракта, — бросил в ответ Артемий. — Ты же понимаешь, так дела не ведутся?

— Да иди ты! — в сердцах