Шрифт:
Закладка:
III. ФИЗИОКРАТЫ
В апартаментах в Версале, в комнатах и под благосклонным взглядом мадам де Помпадур, сформировалась та экономическая теория, которой суждено было взбудоражить революцию и сформировать капитализм девятнадцатого века.
Французская экономика изо всех сил пыталась развиваться, несмотря на пелену правил, наложенных гильдиями и Кольбером, и миф о меркантилизме, принимавшем золото за богатство. Чтобы увеличить экспорт, сократить импорт и использовать «благоприятный баланс» серебра и золота в качестве опоры для политической и военной мощи, Франция и Англия подвергли свои национальные экономики сетке правил и ограничений, полезных для экономического порядка, но вредящих производству, поскольку препятствующих инновациям, предпринимательству и конкуренции. Все это, говорили такие люди, как Гурне, Кесне, Мирабо, Дю Пон де Немур и Турго, противоречит природе; человек по своей природе склонен к приобретению и конкуренции, и если освободить его природу от лишних пут, он поразит мир количеством, разнообразием и качеством своей продукции. Поэтому, говорили эти «физиократы», пусть природа (по-гречески physis) правит (kratein); пусть люди изобретают, производят и торгуют в соответствии со своими природными инстинктами; или, как говорил Гурне, laissez faire — «пусть он делает» так, как считает нужным. Знаменитая фраза уже была старой, поскольку около 1664 года, когда Кольбер спросил бизнесмена Лежандра: «Что мы [правительство] должны сделать, чтобы помочь вам?», тот ответил: «Nous laisser faire — пусть мы сделаем это, пусть мы одни». 30
Жан-Клод Винсент де Гурне стал первым ясным голосом физиократов во Франции. Несомненно, он знал о протестах Буагильбера и Вобана Людовику XIV против удушающих ограничений, наложенных на сельское хозяйство феодальным режимом. На него произвели такое впечатление «Краткие замечания о торговле и процентах» (1668) сэра Джозайи Чайлда, что он перевел их на французский язык (1754); и, предположительно, он читал «Эссе о природе торговли» (ок. 1734) Ричарда Кантильона во французском варианте (1755). Некоторые относят к этой последней книге рождение экономики как «науки» — аргументированного анализа источников, производства и распределения богатства. «Земля, — говорил Кантильон, — это источник или материал, из которого извлекается богатство», но «человеческий труд — это форма, которая производит богатство»; и он определял богатство не в терминах золота или денег, а как «пропитание, удобства и комфорт жизни».31 Это определение само по себе стало революцией в экономической теории.
Гурне был зажиточным купцом, работавшим сначала (1729–44 гг.) в Кадисе. После обширных деловых операций в Англии, Германии и Соединенных провинциях он поселился в Париже и был назначен интендантом торговли (1751). Путешествуя по Франции с инспекционными поездками, он на собственном опыте наблюдал, как гильдии и правительство ограничивают экономическую деятельность и обмен. Он не оставил письменных формулировок своих взглядов, но они были обобщены после его смерти (1759) его учеником Тюрго. Он настаивал на том, что существующие экономические правила должны быть сокращены, если не отменены; каждый человек лучше правительства знает, какая процедура лучше всего способствует его работе; когда каждый свободен следовать своим интересам, будет производиться больше товаров, и богатство будет расти.32
Существуют уникальные и первобытные законы, основанные только на природе, по которым все существующие в торговле ценности уравновешивают друг друга и устанавливают определенную цену, подобно тому как тела, предоставленные самим себе, располагаются в соответствии со своим удельным весом;33
То есть стоимость и цены определяются отношениями спроса и предложения, которые, в свою очередь, обусловлены природой человека. Гурне пришел к выводу, что государство должно вмешиваться в экономику только для защиты жизни, свободы и собственности, а также для стимулирования, с помощью различий и наград, количества и качества производства. М. Трюден, возглавлявший Бюро торговли, принял эти доктрины, а Тюрго придал им силу своего красноречия и признанной честности.
Франсуа Кесне придерживался несколько иной физиократической линии. Сын землевладельца, он никогда не терял интереса к земле, хотя и получил образование врача. Он сколотил состояние благодаря своему мастерству в медицине и хирургии и стал врачом госпожи де Помпадур и короля (1749). В своих покоях в Версале он собрал компанию еретиков — Дюкло, Дидро, Бюффона, Гельвеция, Тюрго…; там они свободно обсуждали все, кроме короля, которого мечтали превратить в «просвещенного деспота» как проводника мирных реформ. Окунувшись в эпоху Разума, Кесне почувствовал, что пришло время применить разум к экономике. Хотя в своих работах он был самоуверенным догматиком, в душе он был добрым человеком, отличавшимся честностью в безнравственном окружении.
В 1750 году он познакомился с Гурнеем и вскоре стал больше интересоваться экономикой, чем медициной. Под осторожными псевдонимами он писал эссе для «Энциклопедии» Дидро. Его статья «Фермы» приписывает их дезертирство высоким налогам и воинской повинности. В статье «Зерно» (1757) отмечалось, что мелкие фермы не способны выгодно использовать самые продуктивные методы, и [предпочтение отдавалось крупным плантациям, управляемым «предпринимателями» — предвосхищением сельскохозяйственных мамонтов нашего времени. Правительство должно улучшить дороги, реки и каналы, отменить все пошлины на перевозки и освободить продукты сельского хозяйства от всех ограничений торговли.
В 1758 году Кесне опубликовал «Экономическую таблицу», которая стала основным манифестом физиократов. Хотя она была напечатана в правительственной типографии в Версальском дворце под надзором короля, в ней осуждалась роскошь как расточительное использование богатства, которое могло бы быть использовано для производства большего богатства. По мнению Кеснея, богатство составляют только продукты земли. Он разделил общество на три класса: класс производительный — фермеры, шахтеры и рыбаки; класс располагаемый — люди, способные занять военную или административную должность; и класс старинный — ремесленники, превращающие продукты земли в полезные предметы, и торговцы, доводящие их до потребителя. Поскольку налоги, взимаемые со второго или третьего класса, в конечном итоге (по мнению Кеснея) ложатся на владельцев земли, наиболее научным и удобным будет единый налог (impôt unique) на годовую чистую прибыль каждого участка земли. Налоги должны взиматься непосредственно государством, а не частными финансистами (fermiers généraux). Правительство должно быть абсолютной и наследственной монархией.
