Уже сегодня! С ума сойти!

Только как бы теперь новостей дождаться – не забросив работу, потому что с колотящимся сердцем работать решительно невозможно?..

Вдох-выдох, взять себя в руки. Если бы Гор хотел огласки, он бы написал в общий чат, правда? Значит, переживаем в одиночестве. Следим за агентством, не проверяем телефон каждые две секунды и, главное, не затаптываем до черноты потолок. Пару-тройку следов, так и быть, оставить можно.

Помассировав виски, Вик отправляется на кухню – варить кофе сначала на себя, потом – на хтоней и людей, которые вот-вот начнут приходить на работу. Джезва маленькая, буквально на полторы-две порции; значит, получится надолго себя занять.

К вечеру от Гора не приходит даже коротенького сообщения – и начинают грызть тревожные мысли: а если все пойдет не по плану, а если оно уже пошло не по плану настолько, что…

Вик барабанит пальцами по столу, стараясь не представлять худшее развитие событий. Казалось бы, ему какое дело? Но те, кто раньше был всего лишь начальством, уже давно стали не «всего лишь». Как теперь за них не волноваться?

Он делится опасениями с Лией – с кем еще делиться, кто еще вытерпит его бегающим по потолку? А та в ответ мрачно утешает: «Там же Гор, уж он-то проводит как надо», и тревога парадоксально прячет зубы. Действительно, Гор не просто генеральный директор агентства, Гор – хтонь, которая кое-что, мягко говоря, смыслит в смерти. Лучшего кандидата сложно представить.

Но окончательно сдавать позиции нервозность не спешит. И так ли надо ехать к себе и бегать по потолку сначала в вагоне метро, потом – в квартире? Почему бы не дождаться новостей прямо здесь – и уже тогда, со спокойной душой…

В офисе можно сидеть хоть до десяти, пока не закроется точка, хоть до полуночи, хоть до утра. Поблизости наверняка найдется круглосуточный магазин, пара доставок добирается сюда в любое время дня и ночи – с едой точно проблем не будет.

«Проблемы будут с головой, – ворчит внутренний голос, подражая не то Гору, не то Валерии. – Ты с ума сошел не спать? А ну, живо домой! Здесь – никакого трудоголизма!»

Тяжело вздохнув, Вик подчиняется: выключает ноутбук и запирает офис. И даже затыкает уши наушниками – чтобы… не забыть, конечно, но притвориться перед собой, что отвлекся и забыл.

Вдруг сыграет так убедительно, что сам себе поверит?

Мрак, смерть, немного хрупкого тепла – любимая музыка, как обычно, помогает сделать еще несколько шагов к душевному равновесию. Вик даже заходит за кофе – нет, не в любимую кофейню, в первую попавшуюся; и берет латте, чтобы не растрепать и без того неприглядного вида нервы.

Медленный вдох, медленный выдох, кофе прекрасен, жизнь прекрасна. И всё. Будет. Хорошо.

Рядом с домом в кармане брякает телефон. Вик, с утра ждавший заветное сообщение, замирает, не смея не то что посмотреть – коснуться. Надо было ехать к Лии или Лютому, они бы прочитали и сказали, и не пришлось бы самому, потому что а вдруг, а если…

Хтоническая сторона, не выдержав, щелкает зубами: «Успокойся!» И Вик, тряхнув головой, выдергивает телефон так резко, что чуть не рвет карман.

«3220 г:)». Гор, как всегда, сама лаконичность.

Подпрыгнув, Вик торжествующе хохочет – и город, судя по дребезжанию стекол, хохочет вместе с ним.

Дитя волчьей крови

Валерия кутается в звездный плед – сентябрьские вечера все холоднее и холоднее. Приятно не расползаться от жары неопрятной липкой лужей, но поскорее бы дали отопление: хочется, как раньше, ходить по дому в футболке и пижамных шортах и не мерзнуть в ванной. Или можно телепорт из-под горячего душа сразу в кровать, тоже хорошо.

Она забирается с ногами в кресло и дышит на озябшие пальцы.

Гор сорвался к знакомому в ветклинику – попросили проводить умирающего пса: хозяева поинтересовались, нет ли чего «погуманнее» усыпления, а ему несложно, да и новый портрет в блокнот зарисует. Алиса, убаюканная колыбельной, посапывает в кроватке, вытащив из-под одеяла ручки и положив на подушку крошечные кулачки, – и не холодно ей?.. На кухне тикают часы; за стеной, у соседей, бормочет то ли радио, то ли телевизор. В остальном же полная тишина.

Прекрасная возможность побыть в одиночестве – не в тоскливом «Я одна», а в спокойном «Я с собой».

Накинув плед на голову, словно капюшон, Валерия превращается в звездную куколку. Будь она и вправду гусеницей – в какую бы бабочку переродилась? И есть ли хтони-насекомые, которые перерождают людей вот так?..

Звездный плед Гор подарил на первую годовщину свадьбы. Увидел случайно в интернете, долго искал, мотался куда-то в область электричкой и автобусом, заблудился там в трех улицах – это он, смеясь, рассказал уже потом. А в то утро было только «Закрой глаза» – и мягкое тепло, обнявшее плечи.

Так в жизни Валерии поселились звезды: на этом пледе; в ушах (серебряные «гвоздики» были слишком прекрасны, чтобы не купить); на рюкзаке (значок с космосом одиноко лежал на скамейке, и что-то подтолкнуло: возьми). И, конечно, в небе – однажды Гор предложил заночевать за городом, и они купили с рук палатку, уехали в лес и полночи рассматривали звезды.

…Над этим домом, звезды над этим небом, звезды над нашим миром[9]…

Имя у Алисы, если подумать, тоже звездное – ведь буквам «А» так легко дорисовать недостающие лучи. Не поэтому ли за него уцепилась? Кто теперь вспомнит.

Будто почуяв, что о ней думают, Алиса кряхтит сквозь сон. Но не просыпается, не хнычет – вздыхает и затихает. Удивительно спокойный ребенок.

– Я стала мамой, – шепчет Валерия, наблюдая за ней из-под пледа.

И улыбается: это несложно принять, когда на самом деле стала мамой восемь лет назад.

«Ты мать всех хтоней», – шутили в агентстве.

Валерии нечего было возразить, да и не хотелось возражать: она действительно была почти мамой. Той, которая примет в любом настроении и с любыми тараканами; которая выслушает без капли осуждения и подскажет, как быть, если попросят подсказать; которой можно доверить страшную тайну, спрятанную глубоко под ключицами, и знать: явным это не станет никогда.

Не старалась специально, не заставляла себя – просто дарила внимание всем, кто в нем нуждался. Как же этим вкусным мальчикам и девочкам его не дарить?

Поэтому Валерия не спорила, когда ее называли матерью всех хтоней. Смеялась в ответ: «А вы – мои непослушные, но любимые дети!» Но знала: на самом деле мать всех хтоней живет в лесу, куда они ездят каждый Йоль. Не в прямом смысле мать – но нечто древнее, страшное, бесконечно доброе и… родное. Свое. Будто корни и ствол того дерева, на котором ты – ветка – растешь.

Поэтому Валерия ходила к ней в прошлом декабре – одна, сквозь сугробы и темноту, упрямая и почему-то уверенная: не прогонят, подскажут, помогут. Шептала: «Я боюсь – а хватит ли сил? Примет ли мир моего ребенка? Смогу ли я стать матерью не только агентству, но и тому, кто будет моей крови, нашей с Гором крови?..»

Тьма вышла, вытекла из-за деревьев – как, догоняя закат, растекается по небу ночь; коснулась живота не зимним – потусторонним холодом, поцеловала в макушку. И будто рыхлый снег под ногами замерз, затвердел в крепкую дорогу.

«Ты Сила. Все будет как ты решишь. Стряхни сомнения и иди вперед».

И Валерия пошла.

Расступающиеся деревья вывели ее к спящему озеру. Она опустилась на корточки, смахнула рукавицей снег – озерный лед казался непроглядно черным, будто наполненным не водой – тьмой.

«…У черного озера нет дна» – так поет его глубина[10]…

Тьма и правда казалась бездонной – как положено тьме. Но не пугала, наоборот, успокаивала; и улыбалась сквозь чистый, удивительно прозрачный лед знакомой улыбкой – страшной и родной, как та, в лесу.

Все они здесь были одной крови: и лес, и озеро, и укрытая снегом земля.

«И я – вместе с ними».

На обратном пути неведомая тропинка сама ложилась под ноги, и казалось: куда ни пойди, обязательно вернешься к домикам. Поэтому Валерия, не слишком следя за дорогой, потянулась к воспоминаниям, всколыхнувшимся из-за разговора в лесу. И покачала головой: надо же, какое совпадение. Или таких совпадений не бывает?..

На один из первых йольских корпоративов Вик взял с собой Таро и шуршал картами возле камина. На просьбу погадать, нарочно сказанную шутливым тоном – чтобы мог фыркнуть и отказаться, – мрачно взглянул исподлобья. Но карту вытащил – одну, с гордой, уверенной девушкой в белом платье, смотрящей вдаль. Под ногами у девушки смиренно лежала волчья тень.

«Это карта про умение быть собой и помогать другим находить себя. Стоять на обеих ногах и бесстрашно смотреть в будущее. В общем, это ты. Ты Сила. Как решишь – так и будет».

Гор ждал у выхода из леса – внешне спокойный, но внутри, под курткой с меховым воротником, под кофтой и водолазкой, под белой кожей, – внутри кололось волнение. «Все получится, – улыбнулась Валерия. – Я так решила».

Все получилось.

…А