присутствии языческих судей обличил его нелепость. Манес, вынужденный опять удалиться, впал, наконец, в руки ищущих его воинов царских и мучительной казнью кончил жизнь. Но после него осталось двенадцать учеников, которые, воздерживаясь от брака, как бы по ненависти ко всему плотскому, отвергали воплощение Христово, хотя и признавали догмат о Св. Троице по своему образу изложения. Они выдавали свои евангелия и послания под именами Апостолов и проповедовали странное учение Зороастра о двух началах, благом и злом, из смешения их будто бы создались видимый мир, и десять противоборствующих друг другу стихий, и души человеческие, переселяющиеся ради очищения в растения и животных.

Но когда суемудрие Порфирия, Манеса, Павла Самосатского и прочих ересеначальников соблазняло слабых христиан, над которыми висело, как туча, страшное гонение, совсем иная философия, вместе деятельная и созерцательная, основанная на совершенном самопожертвовании Богу и отчуждении от мира, возникала в Египте в лице пустынного Антония. Рожденный от богатых родителей и воспитанный ими в духе благочестия, еще юношею презрел он тленное богатство; когда же, оставшись сиротою, услышал однажды в церкви слова евангельские, что «тот, кто хочет быть совершенным, должен раздать имение свое нищим и идти вслед Христа», немедленно исполнил эту заповедь; его заботила только участь юной сестры, но услышав опять в храме, что не должно заботиться о дне грядущем, «ибо довлеет дню злоба его», Антоний последовал и совету, и, вверив сестру благочестивым женам, роздал убогим последние остатки своего имущества, чтобы вполне предаться Богу. Не было еще тогда обителей иноческих в Египте, где бы пламенный юноша мог удовлетворить влечение сердца, ибо ему суждена была слава основать их в мире христианском: еще и отшельник Фивейский Павел до времени таился в глубочайшей пустыне; но некоторые благочестивые старцы жили уединенно вблизи городов, в непрестанном посте и молитве. Их стал посещать ревностный Антоний, научаясь искусу и подвигу иноческого жития, и к одному из них прилепился, пребывая при нем в совершенном послушании и отчуждении своей воли. Скоро, жаждущий новых подвигов, заключился он в один из бесчисленных памятников, которые суетно воздвигали праху своему цари Египта, и там, в мертвом одиночестве, претерпевал жестокие искушения от духа лукавого, раздраженного его победою над похотями плоти. Однажды Антоний найден был полумертвым и вынесен близкими из гробницы, но встал ночью из среды спящих друзей и возвратился на место подвига, где после многих страшных видений и тяжких ударов восторжествовал верою в Распятого, Который обещал ему многих пустынных чад, подражателей его святой жизни. Однако же и от гробницы отошел ищущим большего уединения, в дальнюю пустыню, и там поселился в развалинах древней башни, оспорив дикий приют сперва у змей, потом же у демонов, его преследовавших, доколе снова не одолел их молитвою и постом, по заповеди Спасителя.

Глава 14. ДЕСЯТОЕ ГОНЕНИЕ

Два Императора — Диоклетиан и Максимиан Геркулий, один в Никомидии, другой в Риме разделяли между собою бремя правления, сделав участниками власти еще двух кесарей, Галерия в Иллирии и Констанция в Британии, когда воздвиглось десятое гонение на христиан, ужаснейшее из всех предыдущих. Давно уже собиралась грозная туча на небосклоне Церкви и вдруг разразилась; беспечность и послабление нравов вновь овладели пастырями и паствою, хотя по временам падали жертвы ревности языческой. Максимиан доставил несколько венцов мученических в Галлии, и св. Маврикий с целым легионом предпочел смерть отречению от Христа; дважды казнено было по десятому человеку из его дружины, наконец истреблен весь легион. И другой воин, вместе царский и Христов, Виктор, последовал тому великодушному примеру в Марселе, твердо исповедав Господа пред кесарем. Сам Господь ему явился и возбудил дух утешительным словом: «Мир тебе, Виктор, Я Иисус, страждущий в Моих святых». Мученик между пыткой и казнью успел обратить своих стражей к познанию истинного Бога и с ними разделил венец.

Однако же дружина Констанция Хлора была наполнена христианами, к которым особенно благоволил кесарь; они пользовались свободою и при дворе Диоклетиана, в течение его долгого единодержавия, доколе, наконец, внушения жестокого Галерия не возбудили против них слабого императора. Любопытный и боязливый, он искал выведать будущее во внутренностях жертв; гадатели сказали ему, что присутствие христиан препятствует действию их науки, и раздраженный Диоклетиан велел принудить всех своих приближенных приносить жертвы богам.

Тогда пострадал великомученик Георгий, родом из Лиды Палестинской, славный мужеством и красотою, занимавший высокую степень в дружине царской; никакие убеждения товарищей ратных, приготовивших ему дружескую трапезу, чтобы смягчить в час веселия строгое сердце, никакие обольщения ласки кесаревой и никакие пытки, неоднократно повторяемые, с промежутками душной темницы, не могли отклонить Георгия от избранной им цели спасения. Отважный, ниспроверг он кумира, пред которым заставляли его воскурить фимиам; и сама царица Александра, пораженная его твердостию, презрела гнев супруга Диоклетиана, чтобы подвергнуться одной участи с Георгием: обоим отсекли головы.

302-й от Рождества Христова

Подобные примеры повторялись и в других местах, особенно между войсками, где множество язычников и строгость воинского порядка делали более отважными гонителей; но они долго боялись распространять свои действия на многочисленный в городах народ христианский. Наконец, Галерий, превознесенный победами над Персами и овладевший волею устаревшего императора, заставил его созвать совет и в угодность богам языческим определить общее гонение на всех, которые будут чуждаться их жертвы. Назначен был день для истребления христиан, и в Никомидии начались казни. Великолепная их церковь была разрушена до основания, в день Пасхи погибло до 20 000 верных; Св. Писания сожжены и обнародован указ, что исповедующие веру Христову лишаются всякой почести и подлежат пыткам, несмотря ни на какой сан, будучи вне защиты законов. Вскоре последовал другой указ о заключении в узы всех епископов, чтобы заставить их жертвовать богам, и указы сии разосланы были к Максимиану и Констанцию.

Кесарь Галерий, желая еще более возбудить Диоклетиана, велел тайно поджечь дворец его и обвинил в пожаре христиан. Придворные палат царских подверглись тяжким пыткам; священники и диаконы без всякого суда предавались казни. Анфим, епископ Никомидийский, пострадал вместе с паствою; одних убивали мечом, других сжигали толпами или толпами погружали в море. Исполнены были темницы клириками, не оставалось в них места для преступников; судилища нечестивых судей расставлены были по стогнам с жертвенниками для возжжения фимиама, и новые мучения непрестанно изобретались, как бы по недостатку прежних. Иным насильственно полагали в руки фимиам, и полумертвым, тщетно вопиющим против насилия, закрывали уста, как будто уже принесли они жертвы богам. В то же время рассеивали в