залива и его неготовность признать советские интересы в Европе. Собеседники расстались раздраженными. Гитлер не появился на приеме в советском посольстве. Визит пошел не так, как его планировали в Москве: почти вся высокопоставленная свита Молотова оказалась не у дел.

13 ноября Риббентроп вручил Молотову «черновые наброски» будущего соглашения о присоединении СССР к Тройственному пакту Германии, Италии и Японии. Молотов ответил, что без консультаций со Сталиным он не может дать окончательного ответа. Согласовать условия нового советско-германского договора о сотрудничестве не удалось. О будущем визите рейхсминистра иностранных дел в Москву речь уже не шла. Единственным подписанным в Берлине документом было коммюнике по итогам переговоров: «Обмен мнений протекал в атмосфере взаимного доверия и установил взаимное понимание по всем важнейшим вопросам, интересующим СССР и Германию».

Утром 14 ноября советская делегация покинула столицу рейха. Как вспоминал генерал Василевский, «от помпезности и от показной приветливости хозяев не осталось и следа: холодные проводы, сухой обмен официальными фразами».

Миссия Молотова окончилась неудачей. Козлом отпущения за нее стал полпред Шкварцев, который был снят с должности. Новым полпредом был назначен Деканозов – креатура Берии в ведомстве иностранных дел.

Секрет провала советско-германских переговоров был прост: выбирая между прагматической «дружбой» с Советским Союзом в условиях продолжающейся войны с Великобританией, с одной стороны, и перспективой войны с СССР – с другой, Гитлер сделал свой выбор. 12 ноября 1940 г., в день приезда в Берлин советской правительственной делегации, он подписал совершенно секретную директиву ОКВ № 18, пункт № 5 которой гласил: «Россия. Политические переговоры с целью выяснить позицию России на ближайшее время начаты. Независимо от того, какие результаты будут иметь эти переговоры, приказываю продолжать все приготовления в отношении Востока, приказ о которых уже был отдан ранее устно».

Через месяц, 18 декабря 1940 г., Гитлер подписал директиву ОКВ № 21 «План Барбаросса», которая начиналась словами: «Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии». До нападения нацистской Германии на Советский Союз оставалось всего полгода…

Письма товарища Тельмана товарищу Сталину

В марте 1933 года председатель КПГ Эрнст Тельман был арестован нацистами. Против него готовился судебный процесс. Согласно обвинительному заключению от 17 декабря 1934 г., ему инкриминировалось соучастие в подготовке переворота с целью установления диктатуры пролетариата в Германии.

Бессрочное заключение

Обвинение, основанное на публикациях и внутрипартийных документах КПГ, кроме оставшихся без ответа антифашистских призывов КПГ к массам и революционных намерений коммунистов не смогло привести факты «государственной измены» Тельмана. Суд над руководителем КПГ срывался. Нацистская юстиция не хотела рисковать после неудачного для нее Лейпцигского процесса над Георгием Димитровым и его товарищами. В мире разворачивалась кампания за освобождение Тельмана.

Гитлер пошел на хитрость. 1 ноября 1935 г. нацистский «народный суд» принял постановление освободить Тельмана из заключения, но одновременно отдать его «в интересах поддержания общественной безопасности и порядка» под превентивный арест гестапо. Это означало не только бессрочное нахождение в гестаповских застенках, но и отсутствие всякой возможности отстаивать свои убеждения на открытом суде. Бессудное заключение Тельмана продолжалось почти девять лет. 18 августа 1944 г. он был убит в концлагере Бухенвальд.

Письма Тельмана

Среди сотен писем, написанных Тельманом в разные годы, особенно интересны документы, созданные им в нацистских застенках в 1933–1944 гг.

Все эти годы письма, которые он писал и получал, были важнейшим, а зачастую единственным звеном, связывавшим узника нацизма с внешним миром. Это были не только личные послания родным и близким, но и его политическое завещание – написанный в начале 1944 года «Ответ на письма товарища по тюремному заключению».

Руководитель немецких коммунистов писал: «Конечно, и мы не являемся некими чистыми, непорочными ангелами, которых нельзя ни в чем винить и упрекать. Мы также совершили в прошлом серьезные и отчасти крупные политические ошибки, к сожалению, многое упустили и не сделали из того, что нам нужно было бы сделать в сложном переплетении минувших исторических событий, чтобы преградить фашизму путь к государственной власти».

Особое место в эпистолярном наследии Тельмана занимают его 24 письма Сталину и Молотову, нелегально написанные в тюрьме Ганновера в 1939–1941 гг., тайно вынесенные женой Тельмана на волю и доставленные ею в советское полпредство в Берлине, а оттуда переправленные в Советский Союз. В 1939 г. в Москву было доставлено шесть писем Тельмана, в 1940-м – 12, в 1941-м – шесть. В СССР эти уникальные документы хранились в бывшем архиве Политбюро ЦК КПСС под грифом «Сообщить строго секретно. Для информации только членам Политбюро».

Визиты в полпредство

8 ноября 1939 г. полпред СССР в Германии А.А. Шкварцев направил из Берлина в Москву шифрованную телеграмму с информацией о появлении в полпредстве женщины, назвавшейся женой Тельмана. В телеграмме говорилось: «Женщина передала просьбу мужа узнать, заботится ли о нем Москва. Она хотела передать им для напоминания Москве личные письма Тельмана из тюрьмы». Принимали Розу Тельман первый секретарь советского полпредства и переводчик Молотова В.Н. Павлов и советник А.З. Кобулов, он же Захар – резидент разведки НКВД—НКГБ в Берлине и брат первого заместителя наркома внутренних дел Б.З. Кобулова. Очевидно, Павлов и Кобулов опасались провокации. Письма приняты не были. Жене Тельмана посоветовали зайти через неделю.

15 ноября 1939 г. Шкварцев направил Молотову дневник Кобулова, в котором подробно рассказывалось о беседе с Розой Тельман. В дневнике содержалось описание писем Тельмана: «Письма были написаны готическим шрифтом. Их было, примерно, пять, около 20 страниц. Мы взяли на выдержку одно письмо. Тельман писал о советско-германском сближении… Мы спросили, как ей удалось при тюремном режиме получать письма. Она ответила, что после заключения договора о дружбе между СССР и Германией (договор о дружбе и границе между СССР и Германией был подписан в Москве 28 сентября 1939 г. – Б.Х.) тюремные условия Тельмана значительно улучшены. Он получает немецкие газеты, имеет в две недели раз свидание с ней, причем свидания, с ее слов, проходят наедине, без представителя тюремного надзора».

22 ноября 1939 г. жена Тельмана во второй раз пришла в советское полпредство. В тот же день в дневнике Кобулова появилась запись: «Сегодня, т. е. по истечении установленного срока, она вновь явилась с просьбой сообщить ей, какие меры принимает Москва для оказания помощи Тельману. Я ответил: “Мы ничем помочь ей не можем”. Ответ ее очень огорчил, на глазах появились слезы. Тельман заявила, что у нее никакого выхода нет, ибо, не имея средств к существованию, буквально голодает. Я повторил ей свой ответ.