невольным участником каких-то шпионских игр. Общаться через эсэмэски, потому что ватсап в Сирии заблокирован. Общение только на ломаном английском, потому что через гаджеты магический переводчик не работает. Да и о чём нам особо общаться? Всё, что мне нужно сообщить, так это время прибытия в аэропорт. А как вы думали? Пространственные тоннели наставника лишь в пределах нашей страны раскиданы. У правительства наверняка есть какие-то секретные проходы, но я тут совершенно никаким боком. Так что единственный быстрый и безопасный для меня способ — обычный самолёт. Со своими заморочками, конечно. Прямых рейсов в Сирию нет из-за войны, придётся лететь в соседний Ливан, в Бейрут. Вот там меня уже мой проводник и подберёт. Как и всех других своих клиентов.

И мне несказанно повезло — я успел на короткий рейс, почти прямой — всего с одной пересадкой в Турции. Так что весь перелёт занял меньше двенадцати часов. В то время, как ближайший следующий отнял бы у меня на дорогу около полутора суток! Не буду описывать само путешествие — ничего выдающегося. Даже землю с высоты птичьего полёта я уже видел. Да и сами вы тоже без труда можете пережить этот опыт, а кто уже летал, тот сам всё знает. Да, наверняка кто-то спросит, мол, как я меч пронёс через таможню? Ответ — легко. Я внушил досматривающим, что это трость. Да, среди контролёров есть и те, кто в теме про магию. А как иначе? Но они именно что в теме, и прекрасно осведомлены, что маг и без меча может быть опаснее любого оружия. Поэтому магический контроль нужен в основном для того, чтобы пресечь миграции тех, кто на себя иллюзии умеет накладывать, да проверить, чтоб запрещёнку не протащил. И чтобы маги зайцами на самолёты не проходили. А то, говорят, бывали случаи, когда в аншлаговом салоне мест не было, маги под отводом глаз стоя летали. Ремней-то нет, чтоб пристегнуться, и поручней, чтоб держаться… И мозгов, чтоб догадаться, что на магов законы физики действуют точно также, если специально им не противодействовать. А маги, когда переломы получают, могут силу спонтанно выбросить, а тут последствия от всех разные. Короче, меня просто внесли в особый список, который ни на что, на мой взгляд, не влияет, да выдали напоминание, что за любое нарушение правил и законов на борту для меня наказание будет десятикратным. Это если я после таких нарушений самолёт на высоте не грохну.

— Константин! — едва я вышел на парковку, как Рамадан, а именно так звали моего проводника, окликнул меня по имени и замахал обеими руками. — Иди сюда!

Хорошая всё-таки штука — магия переводчика. Очень облегчает жизнь в путешествиях. Я подошёл к своему арабскому гиду и поприветствовал его. После чего посмотрел на автомобиль. Это был старенький, но отлично выглядящий, словно только что с конвейера, фольксваген жук. Такой, знаете, старинный и горбатый. У которого мотор сзади, а багажник спереди. Машинка мирно посапывала, слегка уронив переднюю часть кузова на бок, закрыв фары. Нет, я не шучу.

— Джанах, просыпайся! — Рамадан хлопнул рукой по переднему капоту.

— А? Что? — испуганно приоткрыв багажник, мужским старческим, но весьма бодрым голосом воскликнул жук, резко открыв фары-глаза и выровнявшись, одновременно с этим издав громкий хлопок из глушителя, сопроводив его жутким черным облаком дыма. — Враги?

— Успокойся, крылатый. — рассмеялся экскурсовод, похлопав его по крышке багажника. — Всего лишь клиент прибыл.

— Фух, а чего орать так? — облегченно вздохнула машинка, в такт словам открывая передний капот. — Ладно, клади давай свой баул.

С этими словами он распахнул пасть… Тьфу, багажник. И взглядом фар показал мне, куда запихивать мой рюкзак.

Я растерянно огляделся по сторонам. На нас никто не обращал внимания.

— Что, никогда говорящих машин не видел? — Рамадан вновь хохотнул. Очевидно, это представление его изрядно забавляло. — Клади, не бойся, не съест он твою поклажу!

— На самом деле — говорящих — не видел. — честно признался я, тряхнув головой и закидывая рюкзак в багажник. — Рычащие, это да, иногда на улицах замечаю. Но у нас разумные предметы не очень законны, это на рабство похоже. На это тонну документов нужно собрать. Так что машины обычно из душ лошадей и собак делают. Это если интеллект сохранять нужно. Но обычно просто движки на магической тяге.

— А я не совсем машина. — ответил автомобиль. — То есть теперь конечно, как бы да. Но так-то я джинн! Просто тело уже истлело, пришлось железную оболочку подбирать. А согласись, тачка намного лучше, чем масляная лампа?

— А, ну да, круто. — равнодушно пожал я плечами. — Ну что, едем?

— Эх, молодежь… — расстроенно ответил мне фольксваген Джанах. — Всё куда-то спешите, словно боитесь ничего не успеть. А знаешь, в чём секрет? Секрет в том, что никто не успеет всего, сколько б веков он не жил. Но зато жизнь в суете пройдёт. Ладно, садитесь.

С этими словами металлический философ открыл дверцы своего салона. Рамадан первым поспешил показать пример, что это безопасно и уселся за руль, махнув мне рукой, чтоб я тоже занимал пассажирское сиденье. Пока я усаживался, машина завелась. Однако, водитель для этого ничего не делал. Раритет сам себя завёл! Правда, двигатель работал как-то странно, непривычно слуху. Слишком тихо, и складывалось впечатление, что за спиной кто-то что-то жуёт, с легким причавкиванием. Неожиданно, на передней панели, явно переделанной и отличавшейся от оригинала, включилась магнитола. Обычная такая, современная, с флешкой и блютузом.

— Ну что, парни, погнали? Хе-хе! — раздался за спиной бодрый и громкий голос Джанаха.

Обернувшись, я увидел, что на заднем сиденье лежала огромная аудиоколонка. И саб, под мощные басы, и пищалки под верхние частоты, смачная такая примочка. Именно через неё с нами сейчас общался автоджинн.

— Погнали. — ответил ему Рамадан, после чего повернулся ко мне. — Как и договаривались, в Пальмиру — три сотни зелёных. Оплата вперёд. А может, ещё куда по пути заскочим? Знаю одно место с такими потрясающими гуриями… М-м-м! Закачаешься!

— Не, спасибо. — отрицательно помотал я головой, отсчитывая наличность. Конечно, денег я взял с запасом. Всё-таки пусть и с джиннами дело буду иметь, но есть в них тоже что-то арабское. Ещё выяснится, что в Пальмиру три сотки, а обратно десять. — Я тороплюсь, итак не знаю, сколько времени потеряю. Хотя заманчиво.

— Но