— Нам точно хватит денег на билеты? — спросил Брендан, когда мы проходили по узкой улочке мимо магазинчиков с запчастями и электроникой.

— Должно. Мадам казначей всё рассчитала. А считает она уж точно получше меня, так что не стоит переживать.

Железнодорожный вокзал находился в двадцати пяти минутах ходьбы от отеля, так что мы уже почти достигли цели. Почти…

Дорогу нас перекрыло несколько парней, и мы с Бренданом сразу почувствовали нависавшую над ними «тучу». После раскрытия Печатей почти каждый Герой научился «видеть» неприятности. И настрой, исходивший от людей. Особо впечатлительные, как правило, это были девчонки, действительно могли ВИДЕТЬ чужие эмоции и намерения. В моём мире о чём-то подобном я слышал лишь тогда, когда речь заходила про ауру со всяких помойных передач, заточенных на хайп и разводилово зрителей.

В этом мире те, кто мог различать «ауру», действительно имелись. Печать Разума давала возможность оценить эмоции в разных спектрах. Я не вдавался в подробности, когда кто-то об этом рассказывал, но сейчас, даже не «видя», различить чёрную тучу смог.

Парни сочились желанием размять кулаки, о чём красноречиво сигнализировали их позы, жесты и выражения лиц.

— Это кого это к нам занесло, а? Цените, пацаны. Геро-о-ои! Те самые, что людей честных грабят.

— Это вы-то честные? — усмехнулся я, и Брендан незаметно дёрнул меня за рукав.

Его можно было понять, он по природе целитель. Драться и нарываться на драку — не в его стиле. Да и не в моём, если честно, тоже. Просто, когда вижу жаждущих адреналина и крови скотов — всегда завожусь. Ничего не могу с собой поделать.

— Ой! — рассмеялся тот, что стоял по центру. — Оно говорящее! Надо же. А я-то думал, что вас, придурков, только команды исполнять дрессируют, а гавкать не разрешают.

— Гавкать мамке своей под юбку будешь, когда мы тебе шкуру надерём, понял? И скулить туда же можешь, о том, как тебя природа интеллектом обделила.

Парень недобро улыбнулся, но слова мои как будто проглотил. Двое, что стояли по бокам, переглянулись, не то о чём-то невербально договариваясь, не то сверяя настрой. Все трое были немногим старше нас, возможно, лет по двадцать с копейками или около. Ростом с Брендана, чуть пониже меня, и только один, что справа был чуть выше и крепче.

Будь я в своём прежнем теле — раскидал бы не моргнув даже без «суперсилы». Тренировками парни очевидно не увлекались, больше рассчитывали на кастеты, ножи или битые бутылки. К слову, сейчас лишь у одного виднелось подобие оружия — небольшой сдвоенный перстень с шипами, который он нервно поглаживал большим пальцем.

— Пройти дайте, — бесцветным тоном произнёс я, — осматривая своих будущих жертв и понимая, что драки не избежать.

— Ребята, мы не хотим драки, — подал голос Брендан, которого мне тоже захотелось стукнуть.

Те, естественно, заржали, показывая пальцем и кривляясь.

— Что ж… Я просил по-хорошему. Вы не захотели. Значит, так вами и надо, — пожав плечами, усмехнулся я.

Из ближайшей урны подхватил бутылку силой Печати Потока, жахнул о край и поднял в воздух.

— Рэй, мы не нападаем на людей, ты же сам гово…

Договорить Брендан не успел. Сзади подкрался ещё один мутный тип и огрел его по голове бейсбольной битой.

— С-с-с… — зашипел он, потирая ушиб.

— Теперь можно? — уточнил я, снисходительно глядя на добряка-миротворца.

— Нужно, — натужно прохрипел он.

Дальше всё завертелось в лучших традициях Тарантино. Трое кинулись на нас кто с чем: один с шипованными перстнями и кастетами, второй с не пойми откуда взявшейся арматурой (очень интересно, в каком месте он её прятал?), третий с ножом-бабочкой. Тот, что сзади, попытался ещё раз шарахнуть Брендана, но тот сначала увернулся, затем выбросил руку вперёд и не касаясь противника, жахнул в трахею. Тот схватился за горло, выронив биту, скрючился, и «добряк» Брендан принялся его добивать методами бесконтактного боя.

Я же разбитой бутылкой сначала отдела любителя кастетов, который пытался остановить кровь на изрезанных пальцах, затем метнул урну в главного заводилу. Тот равновесие удержал, но арматурину не выронил, даже попытался отбиться. От третьего уворачиваться пришлось уже в «танце». Орудовал бабочкой он мастерски: она порхала то возле моего лица, то в области горла, то перемещалась к рёбрам.

Мне даже понравилось уворачиваться — неплохая разминка получалась. Но долго миндальничать не стал, увернулся в очередной раз и обманным манёвром отвлёк внимание хулигана. Затем вдарил в печень и добил ребром ладони в шею.

Нападавший кряхтя повалился на землю, и я не удержался от соблазна приложиться ещё и ногой. Несильно, без особых медицинских последствий для него в будущем, но с чётким уроком, что не стоит лезть к тем, кто не заказывал драку. Особенно, если он может дать отпор. Хотя, может и наоборот, пусть только к таким и пристают. Пара подобных уроков, и парни разучатся докучать незнакомцам.

Мужик с арматурой, видя, что случилось с приятелем, оскалился и рявкнул:

— Ну, подходи! Давай, герой! Нападай! Вы ж только и умеете, что на простых людей смотреть как на говно. Ни во что нас не ставите, да? Нападай, сучок!

Это мне не понравилось. В его словах слышались позёрство и театральщина. Театр одного актёра, обиженного на весь мир, на несправедливость жизни и на Героев.

— Сам нападай, гнида! — рявкнул в ответ Брендан, обернувшись в нашу сторону.

Такой словарный запас целителя стал полной неожиданностью. Лишь неуверенный тон выдавали, что пользуется он им редко и не очень метко.

Парень с арматурой бросился на меня, а мужик с окровавленными пальцами, сбросив свои игрушки и обмотав какой-то тряпкой, тоже вытащил из кармана нож. Балисонг блеснул на солнце, парень бросился к Брендану.

Я остановил своего нападавшего, вырвав у него арматуру силой Печати. А мой напарник, ощутив вкус крови в воздухе от израненных пальцев хулигана, выставил руку вперёд и сжал кулак. Медленно, властно, красиво.

Парень взвыл, перепугав, наверное, всех в округе. Нож выпал у него из рук, а кровь, стекавшая по запястьям, хлынула фонтаном в стороны, забрызгав даже наши кроссовки. Раненный качнулся, сделал следующий неровный шаг, закатил глаза и повалился на землю.

— Не сдохнет, — пояснил Брендан, — просто сознание потерял.

Ему было виднее, какая норма потери крови допустима, а какая — перебор.