Шрифт:
Закладка:
— Дон, Дон, где витаешь? — Мёрзлый щёлкнул пальцами. — Не спи. Продолжаем. Ты получил дозу, сбежал… Как сбежал?
— Да просто. Андрес меня связал, а их лизун, прикинь, прискакал в келью, перегрыз верёвки…
— Лизун перегрыз верёвки?
— Ну да. Лизуны вообще ко мне неровно дышат. Этот верёвки перегрыз, а Петька — слышал про него? — увёл меня с шоссе, перед тем как туда язычники заявились.
Мёрзлый сидел задумчивый, мои откровения значили для него больше, чем для меня.
— А примас случайно не употреблял таких обозначений, как… двуликий?
— Примас нет, а Андрес говорил, что у меня два лица, вроде как двуликий Янус, и что я проводник. Спросил у Старшины, что это может значить, он обещал рассказать, но не успел. Миссионеры обложили нас в Приюте, закидали гранатами, выбрались только я и Грызун. Что за проводник-то?
Мёрзлый смотрел в стену, и выражение его лица мне не нравилось. Оно было по обыкновению холодным и равнодушным, но вкрадывалось что-то землистое. Неприятный оттенок, убийственный. Надеюсь, он вызван не моими откровениями.
— Проводники, Дон, это не те, кто могут куда-то провести, это люди, на которых наногранды оказывают более сильное воздействие. Они обладают способностями, которые не доступны другим, например, видеть в инфракрасном диапазоне, фотографическая память, собачий нюх. Способностей может быть несколько, но ими чертовски сложно управлять, не у всех получается, приходится учиться. Замечал за собой что-нибудь необычное?
— Инфракрасного зрения точно нет, — я пожал плечами. — Разве что…
— Что?
— Иногда перед глазами возникают красные линии, и там, откуда они тянуться, высока вероятность опасности. У меня появляется время приготовиться к ней или обойти. Но часто вообще ничего не вижу, а в следующее мгновение нате вам по голове.
Мёрзлый отмахнулся.
— Это процесс формирования интуиции естественный для проводника. Краснота исчезнет, останется чувство направления и общее понимание опасности. Будешь ощущать это даже без нанограндов, так же как часть силы и реакцию. Чувствуешь, что стал сильнее?
Никакой дополнительной силы я пока не испытывал, но мальчишка, внук смотрителя, говорил, что хватка у меня как у подражателя, а ведь в тот момент я был не заряжен.
— Не знаю, вроде есть что-то…
Мёрзлый достал из ящика стола бутылку бурбона, выдернул пробку и хлебнул прямо из горлышка. Посмаковал, поводил языком по дёснам и протянул мне:
— Будешь?
— Нет, спасибо. Разве наногранды не уничтожают алкоголь?
— Не сразу. И послевкусие остаётся, — он сделал второй глоток.
— Понятно. А у тебя какие способности?
— С чего ты решил, что я проводник?
— Ты как будто ревнуешь меня к силе.
Мёрзлый вытер губы и поставил бутылку на стол.
— Вот так мы и чувствуем друг друга. Ревность, ненависть, и чем дальше, тем больше. Это как ментальная связь, которая никогда не рвётся. Про тебя я понял сразу, когда увидел в той баньке. Дряхлый говорит, что у тварей тоже есть нечто подобное, и среди них существуют проводники, твари, обладающие большей силой и чувствительностью, чем остальные. Только выявить их он не может. Он считает, что они способны координировать и направлять других тварей на выполнение определённых задач. Бред, конечно, я в это не верю. Но иногда действительно создаётся впечатление, что они разумны.
— Один мой знакомый говорил, что их нельзя недооценивать.
— Никого нельзя недооценивать, даже тараканов. И верить тоже нельзя, иначе можно оказаться в плену собственных иллюзий. Учти это, Дон. Я знаю, о чём говорю. Моя первая способность в этом и заключается: я умею отличать правду от лжи. Поэтому мне не врут. Никогда. А когда врут, я нахожу способы заставить человека сказать правду.
— А Гук на что способен?
— Гук не проводник.
Он произнёс имя моего крёстного с неохотой. Они так и не примирились, чему я был бы очень рад, и получается, что их нынешнее сотрудничество вызвано лишь крайней необходимостью.
— Много таких как мы?
— Таких людей в принципе не может быть много. Ты, я, Олово, ещё один человек из Конторы. Наверняка есть другие, о ком я не знаю. И каждый важен, поэтому Олово и пытался тебя вернуть. Два проводника, это как галантерейщик и кардинал…
Он улыбнулся, а меня передёрнуло. Не идёт ему улыбаться.
— И что мне теперь с этим делать?
— Запомни главное: проводник не значит бессмертный. Наши возможности заставляют людей нервничать. Кто-то захочет тебя убить, кто-то использовать, поэтому, чем меньше людей будут знать о тебе, тем лучше. Ты говорил Старшине, что Олово назвал тебя проводником. Кто ещё это слышал?
— Только Грызун.
— Грызун это…
— Старатель из артели Старшины. Мы вместе выбрались из Приюта, а когда редбули повязали меня, стащил баночку с нанограндами, пакетики с нюхачом, и свалил в Загон. Скорее всего, залез в какую-нибудь нору в Петлюровке и оттягивается там.
— Понял, с этим я разберусь. Теперь веди себя нормально, как обычный человек. Не дёргайся, не суетись. Отныне мы союзники. Я за тобой пригляжу, решу, что делать дальше. О нашем разговоре никому. О том, что ты проводник, тем более. Пожелания есть?
— Два. У меня семья…
— Знаю, Гук говорил. Посмотрю, что можно сделать. Ещё?
— Можно мне лицензию на торговлю нанограндами?
— Чего?
— Ну, чтобы… Если добуду наногранды, чтобы можно было сдать их в банк без всяких вопросов.
— Ты где такую ересь слышал? Добудешь наногранды, иди и сдавай, тебе только спасибо скажут.
Я сжал кулаки. Грызун, лицензиар хренов. С самого начала хотел накрячить меня по нанограндам. Ну ничего, встретимся как-нибудь на узком мосту через пропасть.
Мёрзлый надавил кнопку селектора:
— Алиса, зайди.
Открылась дверь.
— Да, босс?
Алиса его секретарша? Не знал. В сердце кольнуло. Ну ещё бы, такая ладная. Не крапивницу же ей собирать.
— Оформи бойца.
— В качестве?
— Во внутреннюю охрану жилых блоков.
— Будет исполнено, босс.
— Только без ужимок, прошу тебя.
— Хорошо, Вячеслав Андреевич. Дон, пошли.
Она вела себя чересчур вольно, значит, Мёрзлый ей многое позволяет. А что взамен она позволяет ему?
У Алисы оказался свой маленький закуток. Не кабинет, а именно закуток, отгороженная от кол-центра ниша с рабочим столом, компьютером и парой полок. На столе, что не удивительно, стояла вазочка с букетом полевых ромашек.
— Планшет свой давай.
Я достал из вещмешка планшет, положил перед монитором. Алиса подсоединила его к системному блоку, открыла данные.
— Ты у Мёрзлого секретаршей?
Я всё никак не мог выкинуть из головы маленькую, бестолковую и бессмысленную ревность. Понимаю, что это не моё дело, но вот задевало…
— Помощницей.
— И в чём состоят твои обязанности?
— Если ты про секс, то ошибаешься.
— Даже не думал об этом.
— Думал. По ухмылке твоей сальной видно. Давай сразу определимся, Дон. Я сплю с тем, с кем хочу, и статус тут никакой роли не играет. Начальник, не начальник. Я вольна в своём выборе. Кстати, ты о своей жене не забыл?
— Нет. А к чему ты это?
— Внутренняя охрана жилых блоков в частности занимается тем, что встречает из станка прибывающий в Загон шлак. Помнишь, как тебя встречали? Может быть, повезёт, и вы встретитесь.
Ловко она перевела стрелки.
— Сомневаюсь, два месяца прошло. Если их хотели отправить сюда, значит, они уже здесь. Ты можешь проверить списки вновь поступивших за последние два месяца?
Если уж у Голиковой был выход на базу данных Загона, то у помощницы начальника Центра безопасности он должен быть непременно.
— Не могу, — пошла в отказ девчонка. — Во-первых, нельзя просто так войти в базу данных и просмотреть её. Во-вторых, мой уровень доступа позволяет лишь отправку запроса по конкретным данным: имя, фамилия, статус, и если Контора одобрит запрос, то мне их дадут.
— А если не дадут?
— Одно из двух: или их нет в Загоне, или данные засекречены. Если они официально считаются погибшими, то придёт сообщение, что данные аннулированы. Но ты не спеши паниковать. Ты уже дважды был аннулирован. Диктуй имена.
Я продиктовал:
— Донкина Данара, двадцать шесть лет и Донкина Кира, шесть лет.
Алиса забила имена в поисковик, подождала минуту и покачала головой:
— Пусто. Такие люди в Загоне никогда не числились.
Я посмотрел куда присесть, не нашёл и опустился карточки. Моих в Загоне нет или их данные засекречены. Если нет, то вряд ли уже появятся. Два месяца слишком большой срок, тянуть с отправкой дальше
