Шрифт:
Закладка:
Справа от дороги находился учебный полигон, тренировались на нём не только штурмовики. Группа в коричневых и синих рубашках преодолевала полосу препятствий. Действовали слаженно, но не слишком уверенно. Инструктор матерился и время от времени постреливал им под ноги из автомата.
У входа в здание стояли три броневика. Когда мы подъехали, штурмовик у дверей в приветствии поднёс руку к голове.
Внутри всё выглядело серым, холодным и пустынным. Шаги отдавали эхом, которое скатывалось вниз по лестницам на глубину четырёх этажей. Вход на каждый этаж перекрывали бронированные двери с круглыми окошками-бойницами, за каждой из которых стоял часовой.
Твист провёл меня в самый низ. Лестница заканчивалась не очередной бронированной дверью, а переходила в длинный широкий штрек, точно такой же, как между жилыми блоками. По потолку тянулись коммуникации, тусклые лампы едва позволяли что-то рассмотреть. Я споткнулся об рельсы, Твисту пришлось придержать меня за локоть. Рельсы уходили вглубь штрека, на тупиковой ветке стояла ручная дрезина.
Вдоль рельсов мы прошли метров двести. Ощущения складывались не самые приятные. Куда меня ведут? Зачем? Вроде бы не арестант. Твист впереди, за ним я, руки свободны. Слева возникло ответвление, перекрытое решёткой, над притолокой видеокамера. Твист повернул к ней лицо. Щёлкнул магнитный замок, мы прошли ещё немного и оказались в просторном зале. Несколько десятков человек сидели за компьютерами; знакомый звук процессора, дробь клавиатуры. Настоящий колл-центр. Не отсюда ли поступают сообщения на планшеты?
Я как собака потянул носом… Пахло, чёрт возьми, кофе! В углу возле пульта охраны стоял кофейный автомат — настоящий, похожий на те, что установили на первом этаже торгового центра, в котором находилась моя кофейня. Я проходил мимо них каждый день, и лишь ухмылялся, когда кто-то опускал монеты в приёмник и забирал пластиковый стаканчик с мутным напитком. Это не кофе, это бесполезный коричневый напиток с сахаром и молоком…
— Жди, — велел Твист и ушёл.
Я шагнул к автомату. Почти забытый запах сводил с ума, теперь я понимаю ощущения тварей, почувствовавших свежую кровь, и понимаю, что был неправ, считая растворимый кофе из автоматов бесполезным напитком. Один бы глоток!
Ценников на корпусе не было, только кнопки и названия: капучино, латте, эспрессо, двойной эспрессо. Сбоку сканер для считывания штрих-кода. Я поднёс к нему запястье. Результат нулевой. Поднёс ещё раз — то же самое. А у меня вообще статы есть на счету?
— Привет, Дон, — девичий голос заставил меня взволновано вздрогнуть. — Выглядишь, как будто из Смертной ямы выбрался. И воняешь так же.
— Алиса?
Вот кого не ожидал встретить. Всё такая же красивая, чёрные волосы завязаны в узел, синие глаза смотрят с прежней холодностью, только уголки губ едва заметно подрагивают, выдавая что-то вроде радости. Неужели она рада видеть меня? Тогда я тоже рад её видеть. Да почему, собственно, «тогда»? Я определённо рад!
— Штрих-код не работает? Ничего удивительного, ты списан, сама отправляла данные в базу.
— Даже если бы работал, у меня на счету пусто.
— Контора каждому даёт кредит. На чашку кофе хватит.
— И сколько стоит чашка?
— Не дорого, двадцать статов.
Для кого как. Есть люди, и таких много, кто в день зарабатывает меньше, и получается, что для них чашка кофе — непомерная роскошь. Даже для шахтёров с их заработками от шестидесяти статов в день, это очень дорого.
— Тебе какой? — она приложила запястье к сканеру.
Я нажал двойной эспрессо. Автомат загудел, горячая струя ударила в стаканчик, распространяя кофейный аромат. Алиса вновь приложила запястье, выбрала латте.
— Как поживаешь, Дон? — она сделала осторожный глоток.
— Нормально поживаю, спасибо. Вот, вернулся из далёкого путешествия. Пока не успел привести себя в порядок.
— Не сомневалась, что ты выкарабкаешься, — она улыбнулась. Красивая у неё улыбка. — Когда нашли эмпэшку в Придорожном, но не нашли тело, Контора велела тебя списать. Но Мёрзлый сказал, что ты вернёшься, и я тоже так считала. Ты упёртый, Дон.
— Работаешь на Мёрзлого?
— Ага.
— Много платят? Не разоришься, угощая меня кофе?
— Я на обеспечении по второму разряду. Питание и проезд бесплатно, плюс триста статов в день на мелкие расходы. Так что могу ещё одной порцией угостить. Будешь?
Я посмотрел на дно стаканчика. Когда-то я угощал друзей и знакомых, теперь угощают меня.
— Не откажусь.
Я видел эту девчонку всего лишь второй раз, и всё, что знал о ней, сводилось к небольшому отрезку моей жизни, из которого я не должен был выйти живым. Алиса мне помогла. Не по собственному желанию, по приказу, но всё равно помогла. Могу ли я теперь считать её своим другом? И что вообще может значить дружба в Загоне?
— Что за место? — спросил я.
— Царство Мёрзлого, — усмехнулась Алиса и уже серьёзней добавила. — Центр безопасности Загона. Я не могу рассказать всё, не имею права, но если ты здесь, значит, это важно. Когда Гвоздев сообщил о тебе, Мёрзлый сразу послал Твиста, и когда тот вернулся один, — Алиса хихикнула. — Я думала, Мёрзлый его убьёт. Что там между вами произошло?
— Не сошлись в правилах произношения английского языка.
— Не хочешь говорить, не говори.
— Это правда. Так и было.
— Твист не знает английского, а все его правила сводятся к уставу штурмовиков и барной стойке в Петлюровке… Кстати, вот и он. Встретимся, Дон.
Алиса помахала на прощанье и ушла. Я посмотрел ей в след. На ум пришли сточки из старой песни: ах, какая женщина, какая женщина…
— Оружие оставь, — притормозил мои распевки Твист.
Я положил автомат на пульт охраны, вынул пистолет, положил рядом, обхлопал карманы.
— Патроны выкладывать?
— Не обязательно. Иди за мной.
Твист провёл меня через зал к неприметной двери. За ней оказался кабинет: рабочий стол, диван, шкаф с книгами. На спинке потёртого кресла висел бронежилет, тут же шлем, оружие, разгрузка. На столе беспорядок, в корзине для мусора пустые стаканчики из-под кофе. Похоже, здесь не только кабинет, но и комната отдыха.
Возле шкафа стоял Мёрзлый, листал книгу. Странно было видеть начальника Центра безопасности Загона таким: без маски, с изуродованным лицом и с книгой. Что хоть за книга?
— Заходи, Дон, присаживайся. Твист, свободен.
Я сел на диван. Мёрзлый поставил книгу на полку, скрестил руки на груди и дружелюбно улыбнулся. Но мне в его дружелюбие не особо верилось. Даже в такой непринуждённой обстановке штурмовик вызывал трепет; я чувствовал себя как мышь перед котом.
— Рад видеть тебя, Дон. Поговорим?
— А есть варианты?
— Расслабься, — он прошёл к столу. — К тебе лично у меня претензий нет, но всё равно вопросов накопилось много. Начнём?
— Куда ж я денусь.
— Общая картина мне известна, но нужны подробности, так что давай с момента, как вы подъехали к Придорожному и дальше по порядку со всеми деталями. Без утаек, Дон.
Я поёжился: от него утаишь… Мёрзлый как будто насквозь видел людей, понимал, когда врут, когда говорят правду, и при необходимости мог эту правду вытянуть. Поэтому врать я не стал, рассказал всё, как было: про примаса, про секту, где прячутся, про быт, про столбы, про судьбу ремонтников.
— Надо бы Куму сообщить, — вспомнил я просьбу старшего ремонтника.
— Сообщим, — кивнул Мёрзлый. — Продолжай.
Когда я рассказал о нападении на поезд с углём и на поселение конгломерации, Мёрзлый сузил глаза.
— Думаешь, у примаса есть люди в железнодорожном депо?
— Я этого не говорил.
— Но думал.
— Это лишь предположение. Не хочу никого обвинять, но мы подошли к путям за час до поезда. Как будто точное время прибытия знали. Часто по той ветке поезда ходят?
— Раз в два-три дня, без учёта графика составов дальнего следования. Ладно, я разберусь с этим. Дальше.
Я подробно описал, как миссионеры захватывали посёлок, что сделали с пленными. Из наводящих вопросов понял, что Мёрзлый и без меня знает, где находится миссия, а вот количество сектантов и способ набора рекрутов ему были неизвестны. Для меня это выглядело не существенным, так, детальки бытия, но Мёрзлый крутил в голове свои схемы, и мои сведения его заинтересовали.
Рассказывая, я невзначай глянул ему в глаз. Мёрзлый был под дозой. Собственно, я уже начал привыкать, что начальство постоянно отсвечивает серебром, это давало им преимущество перед шлаком.
