слуг, которые сопровождали дядю из города во время его последнего визита. А еще перечислите всех, кто его посещал, включая соседей. Внесите также в список каждого, кто побывал здесь по любой причине в течение последних трех дней жизни герцога.

Дворецкий кивнул.

– Это ужасно, сэр, если мне будет позволено так выразиться. Невероятно и печально. Никто не мог предугадать, что так обернутся события.

– Предугадать? Что же, по-вашему, произошло?

Дворецкий покраснел.

– Не знаю. Я имел в виду его смерть саму по себе, а не… словом, я не подразумевал, что…

Конечно, подразумевал, но если бы он выразился открыто, последовало бы больше вопросов, а его обязанность состояла в том, чтобы их не возникало вовсе.

Поскольку случайно упасть через этот парапет было весьма проблематично, оставалось одно: его столкнули. Так почему же Чейзу казалось, что дворецкий склоняется к третьему варианту, который никому еще не приходил в голову: дядя Фредерик спрыгнул сам?

Нет, он ошибся: еще один человек предполагал нечто подобное – Пиль. Вспомнились его слова: «Что, если полученные вами сведения опорочат доброе имя вашего дяди?» Он не слишком задумывался над этим туманным намеком, но сейчас осознал, что Пиль, возможно, имел в виду.

У него ушло полчаса только на то, чтобы доехать до границы поместья, и еще полчаса, чтобы добраться до ближайшей деревни. Его цель лежала впереди, так что он отправился по главной улице. Объезжая вокруг кладбища при церкви, он заметил что-то яркое среди деревьев. Темно-синее пятно то возникало, то исчезало среди кустов. Он остановил лошадь и стал ждать, когда это пятно станет лучше видно, но тут оно вовсе исчезло. Как ни оглядывал он сад в поисках не синего, а серого, больше никаких неожиданных цветовых пятен не заметил. Он поехал дальше, смеясь над самим собой: Минерва в Брайтоне. Глупо всюду искать ее следы, словно несмышленый мальчишка, которому впервые в жизни вскружила голову какая-то красотка. И все же виденный им синий цвет очень напоминал одежду ее компаньонки, так что его подозрения вполне оправданны.

Чейз гадал, что же она забыла в Брайтоне. Возможно, просто решила там отдохнуть или впуталась в неприятности. Почему-то второе казалось ему более вероятным…

Выехав из деревни, он остановился и сверился с картой. На одну милю дальше и после двух поворотов с главной дороги он приблизился к приличных размеров коттеджу, за которым был виден берег небольшого озера. Перед зданием стояла двуколка, и у него появилась надежда, что у мистера Эдкинса кто-то есть.

Чейз спешился, привязал лошадь к столбу ограды и направился к двери. Только он собрался постучать, когда дверь отворилась и прямо перед ним возникли оборки серого капора.

– Вы были очень добры, сэр. Я обязательно передам от вас привет миссис Фаулер. – Очаровательная ручка поднялась, чтобы помахать на прощание, и серый капор повернулся в другую сторону.

Женщина в сером шагнула вперед и, едва не столкнувшись с ним нос к носу, подняла голову. Несмотря на изумление, она обернулась через плечо и обворожительно улыбнулась мистеру Эдкинсу.

– Похоже, у вас очередной посетитель.

– Странное дело! Обычно ко мне мало кто заходит, а тут сразу двое всего за день.

Мистер Эдкинс, мужчина средних лет с коротко подстриженными каштановыми волосами, поправил очки и оглядел Чейза с головы до ног.

– Я действительно приехал к вам, – сказал Чейз. – Надеюсь, вы примете меня, хотя вас уже потревожили.

– Наверное, вреда не будет, если потрачу еще немного времени.

– Пожалуйста, дайте мне сперва пару минут переговорить с вашей предыдущей гостьей.

Мистер Эдкинс закрыл дверь, и без единого приветственного слова Минерва подошла к своей лошади. Чейз последовал за ней.

– Что вы здесь делаете?

– Передаю этому славному человеку привет от миссис Фаулер. Они проработали вместе много лет. – Она отвязала вожжи и подошла к двуколке сбоку.

Чейз снова взглянул на коттедж и увидел, что мистер Эдкинс смотрит на них в окно.

– Дождитесь меня, не уезжайте, – обернулся он к Минерве.

Она поджала губы.

– Это, надеюсь, не приказ? А то очень уж похоже.

Проклятье! Как же эта женщина порой выводила его из себя!

– Просто оставайтесь на месте.

Она взобралась на место возницы и взялась за вожжи.

– Думаю, мистер Эдкинс будет очень удивлен, заметив, что я сижу здесь в двуколке. У последнего перекрестка я заметила вполне приличное солнечное местечко возле ручейка. Если попросите вежливо и не станете приказывать, я, возможно, дождусь вас там.

Чейз сжал зубы.

– Не будете ли вы так любезны меня подождать в том самом солнечном местечке, чтобы я смог перекинуться с вами парой слов?

Она начала разворачивать лошадь.

– Возможно. Теперь лучше вам заняться мистером Эдкинсом, а то он скоро собирается на рыбалку.

Она направила двуколку вниз по дороге. Еще раз выругавшись себе под нос, Чейз подошел к двери с карточкой в руке.

«Что вы сказали этой женщине?» Чейз не мог спросить этого в открытую, как бы сильно ему ни хотелось. Вместо этого он задал свои вопросы и попытался по косвенным признакам понять, задавали ли мистеру Эдкинсу недавно такие же.

Они устроились в уютной гостиной в передней части дома, хорошо освещенной благодаря высоким окнам. Весь коттедж напоминал гнездышко, хотя и был лишен излишней роскоши. Особый колорит придавал комнате камин, украшенный необычной облицовкой. Немногочисленная мебель была, несомненно, хорошего качества. Мистер Эдкинс потратил деньги с умом и не поскупился. Конечно, с пенсией, выплаченной по завещанию, ему не приходилось ограничивать себя.

Камердинеру было около пятидесяти – меньше, чем дяде Фредерику на момент гибели. Поверенного удивил солидный размер его пенсии, а родственники герцога были в ярости. «Ему бы еще лет пятнадцать работать надо было, чтобы заслужить столько денег», – жаловалась Долорес. Дядя Фредерик рассудил иначе, и теперь мистер Эдкинс жил как настоящий джентльмен в уютном домике с участком на берегу озера.

– Я выбрал этот коттедж потому, что могу здесь порыбачить, как только захочу, – разговорился Эдкинс, когда Чейз похвалил его новое жилье. – Все эти годы не имел такой возможности. Соскучился. Теперь выхожу прогуляться, когда появится желание.

– Рад, что мой дядя предоставил вам такую возможность, – сказал Чейз. – Вы поддерживаете связь с его семьей или слугами из его дома?

Эдкинс помотал головой.

– Странное дело. Не так-то просто объяснить. Если с чем-то покончено, то уж покончено. Люди, с которыми постоянно виделся… семья – это просто работодатели, а другие слуги… как монахи в своих кельях, которые трудятся в монастыре возле тебя. – Он ухмыльнулся над собственным сравнением. – Дружба была только очень формальная.

– Мне казалось, что