воды, казалось пушинкой.

После того, как тела обмыли и нарядили, их переложили на погребальные костры. Пока мы украшали кострища кроваво-красными листьями кустарника, росшего здесь повсюду, на поляну пришел Хар. Стали бить в бубны, созывая остальных на церемонию. Волки подошли быстро. Угрюмою толпой окружили костры. Хмуро взирали на мертвых девушек и своего товарища.

Хар не стал расщедриваться на долгую речь. Рыкнул что-то про судьбу, и про то, что Арая заберет всех нас, а затем поджог хворост, собранный сверху на каждом костре. Веточки затрещали, слизываемые пламенем. В лицо пахнуло жаром, а потом закурился тяжелый серый дым, пропитанный тошнотворным запахом горелой плоти. Все невольно отошли, но полностью расходиться никто не собирался. Молча смотрели на языки пламени, съедающие тела, на пепел, подлетающий в розовое небо Араи и на сероватые дымные клубы.

Вот и все…Три души исчезли из этого мира, будто и не было. Мысли это порождало самые унылые. Я, наверно, скоро так же исчезну. Сердце съедает тоска. Взгляд невольно находит Гера, стоящего с Рольфом по другую сторону поляны. Наши глаза встречаются. Его лицо затянуто погребальным дымом, окутавшим все вокруг.

Он хотя бы будет вспоминать меня? Сейчас Гер так смотрит, что хочется верить, что да.

***

Постояв несколько минут со скорбным сосредоточенным видом, Хар первый покидает поляну с догорающими кострами. Это безмолвным знак остальным, что можно расходится, и ряды волков моментально редеют. Жизнь продолжается, каждый спешит по своим делам, выкинув из головы эти три случайные жертвы Араи.

– Пойдем, на кухне помочь надо, – Рона трогает меня за локоть.

Перед тем, как следовать за ней и другими девушками, снова смотрю в ту сторону, где стоял Гер, но его уже не видно. Колкое неприятное разочарование. Это место кажется слишком пустым без него, пустота будто и в душу заползает… Прогоняю это чувство и спешу за девушками, посильнее натянув плащ и стараясь не встречаться глазами с вервульфами, проходящими мимо. Низко опускаю голову, чтобы не привлекать внимания, семеню вперед, пока чуть не врезаюсь в резко возникшего на пути высокого волка. Испуганный вдох, и я понимаю, кто это, прежде чем поднять на него глаза. Сердце заходится помимо, сладко и больно. Этот гормональный выброс, когда он оказывается слишком близко – я еще никак не могу привыкнуть. Щеки алеют, чувствую.

– У тебя все хорошо? – Гер смотрит как-то странно, отстраненно и в то же время пристально. Будто и не хочет и одновременно не может не смотреть.

– Да…Ты про что? – а я улыбаюсь, шепча в ответ. Ничего не могу с собой поделать. Губы сами разъезжаются.

– Никто не подходил, не обижал? – хмурится волк, соскальзывая янтарным взглядом на мой рот.

– Нет, все хорошо…

Медленно кивает. Делает шаг назад, так и смотря на губы. Я непроизвольно делаю шаг за ним, не желая отпускать. Он оглядывается по сторонам. Хмурится. Только сейчас понимаю, что все, кто проходит мимо, с любопытством поглядывают на нас.

– Хар только приходил, – сообщаю тихо, все-таки подойдя вплотную и дыша чаще.

Гер на это кивает опять. На лице ни капли удивления.

– Сказал напомнить тебе про его просьбу, – кусаю губу и робко дотрагиваюсь в футболки Гера на груди. Точно там, где быстро-быстро бьется сильное сердце. Будто мечтает выпрыгнуть прямо мне в ладонь…Продолжаю еще тише, – Сказал, что, если ты согласишься, он разрешит нам…

Гер щурится, криво улыбнувшись.

– Так хочешь меня? Уговариваешь? Или он попросил уговорить?

Румянец на моих щеках из розового становится пунцовым. Отдергиваю руку от его груди, ладошку печет. Так обидно вдруг! Я что? Одна тут хочу…?!

– Просто передала, – бурчу, обходя довольно ухмыляющегося волка.

Нет. Не так уж и хочу. Перетерплю!

***

На общей кухне волков даже с учетом, что бОльшая часть из них моментально бросило готовку, стоило нам только показаться на пороге, рабочих рук все равно оказалось слишком много, потому я с Валиной вызвалась помочь полоть грядки. Не хотелось находиться в душном, забитом народом помещении, да и на улице был шанс хоть иногда видеть Гера, хоть в последней причине я себе и неохотно признавалась.

Ближе к полудню красное уставшее солнце Араи начало ощутимо припекать. Багряный тяжелый плащ мешался, давил на плечи раздражающей ношей, поясницу ломило и по спине лениво побежали капельки липкого пота. Валина сдалась первой. Тихо ругнувшись, скинула плащ и с видимым наслаждением повела узкими плечами. Я покосилась на волков, работающих неподалеку. Они как по команде повернулись в нашу сторону, жадно раздувая ноздри и втягивая запах самки, сощурились недобро, один помоложе оскалился, показывая выступившие клыки, но потом все же нехотя отвернулись, уважая закон не трогать тех, кто на них работает. И все же меня их реакция смутила, потому я продолжила работать в плаще.

– Не боишься, что запомнят именно тебя – так посмотрели, – шепнула Валине, подойдя поближе.

Она только равнодушно передернула плечами на это.

– Я в общем доме…Ночью все равно придут. А если из-за меня передерутся да поубивают друг друга, я плакать не буду. Еще и время потянут мне до утра. С первыми лучами солнца старый Хар их выгоняет взашей из общего дома, знаешь?

– Нет, – я покачала головой, – Но теперь да.

Мы продолжили работать, плащ мне все больше мешал. Футболка под ним уже липла к спине, насквозь пропитавшись пОтом. Перешла к очередному ряду грядок, кряхтя, присела на корточки и в каком-то интуитивном порыве вскинула взгляд. Три волка шли по дальней тропинке, неся какую- то железяку с торчащими во все стороны проводами, но одного я сразу узнала. Гер. Идет – болтает со своими приятелями и даже не смотрит в мою сторону…Пальцы сами собой потянулись к метке, тронули заживший рубец, сердце опять заколотись. Обиженно и быстро. В каком-то резком порыве, не думая, одним движением сорвала с себя плащ. Ветер тут же облизал мокрую от свежего пота спину, холодя, понес запах вдаль. Волки с железякой замерли. Обернулись разом, провела по шее рукой, смотря прямо на них, убрала со лба влажные волосы. Видела, как Гер оскалился в ответ…Рыкнул что-то на своих приятелей, так что те, чуть не подпрыгнув на месте, тут же отвернулись, и они все вместе пошли прочь.

Дальше работать было проще. Потому что плащ больше не сковывал мои движения и не варил меня под собой. И потому что я знала, что моя маленькая месть за его показное снисходительное равнодушие удалась.

***

Волки, занятые рутинными делами, на обед в общую кухню ходили небольшими группками, не собираясь в одно