Еще два снаряда разорвались у обочины дороги. «Мерседесы» встали, едва не проломив капотами борта передних машин.

С лобового щитка бронетранспортера яростно ударил пулемет. С заднего борта спрыгивали автоматчики. Они прытко разбегались по дороге, занимали огневые позиции.

Семь танков вышли на дорогу навстречу вражеской колонне.

Водители «мерседесов» выскакивали из кабин и валились в снег. Какой-то офицер в шинели с меховым воротником и фуражке с теплыми наушниками пытался организовать оборону, но тут же упал без движения и раскинул руки. Один грузовик загорелся, у второго разлетелись стекла, из-под капота повалил пар.

Бойцы батальона Белова бежали вдоль дороги, на ходу стреляли из автоматов.

Немцев было не больше роты. Большая их часть уже полегла под пулеметами и от осколков снарядов. Два ефрейтора и унтер, пяток легкораненых солдат столпились у передней машины, задрав руки. Они явно не могли понять, откуда здесь взялись русские танки.

Соколов попросил бойцов поискать, может, остался хоть один офицер, пусть и раненый, но гауптман и обер-лейтенант, командовавшие колонной, были убиты. Пехотинцы рылись в карманах погибших немцев, собирали документы.

Осмотр грузовиков показал, что они везли немного продуктов для какой-то части. Однако большая часть машин была забита матрацами, подушками, постельным бельем и постиранным обмундированием.

Алексей подошел к рыжему унтер-офицеру.

– Куда и с какой целью шла ваша колонна? – спросил он по-немецки.

– Вы не должны нас убивать, – протараторил унтер, тряся головой. – Мы сдались, сложили оружие, являемся военнопленными.

– Что? – заорал Соколов. – Военнопленные? Сдались? Вы не солдаты, а уголовные преступники! Разве не вы убиваете мирных жителей и не сжигаете целые деревни?

– Нет, этого не может быть, – пролепетал унтер. – Мы тыловая часть, хозяйственная колонна, никого не убиваем.

– Куда вы направлялись? – Алексей схватил унтера за грудки и как следует тряхнул его.

– В Гулидино. Не убивайте нас. Вам нельзя в Гулидино, там сильный гарнизон. Два батальона пехоты, противотанковый дивизион, сильная оборона.

– Что он лепечет? – зло спросил Белов, подошедший к ним.

– Говорит, что в Гулидино сильный гарнизон с противотанковой артиллерией. Они шли туда.

– На, посмотри. – Капитан подал Соколову черную папку с орлом на лицевой стороне. – Это что-то вроде путевых листов или накладных.

Унтер сразу сник и побледнел, когда увидел эту папку. Алексей раскрыл ее и стал просматривать бумаги. Это действительно были самые обычные товарно-транспортные документы. Однако в них был указан совершенно другой пункт назначения – Медведево.

Соколов в задумчивости сдвинул на затылок шлемофон, посмотрел на Белова и спросил:

– Слушай, Захар, сколько там, в машине, тушенки и хлеба? На сколько человек, на какой срок?

– Я бы сказал, что это провизия на одну роту, на три или четыре дня с учетом котлового питания. Там жир, крупы. А вот матрацев в машинах сотни три. Хватает и другого тряпья.

– Еды мало, а белья и матрацев много. Двигались грузовики не к линии фронта, а от нее. Нелепость какая-то получается.

– Забирай документы, на досуге над ними покумекаешь, – сказал капитан. – Забираем бронетранспортер и два грузовика. Этого нам хватит. Там канистры есть. Я ребятам велел с поврежденных машин топливо слить и с собой взять. Остальное подожжем. До Гулидино десять километров. Надо засветло успеть добраться туда.

Танки вошли в лес первыми. За ними двигались командирский вездеход Белова и два грузовика с бойцами. Замыкал колонну трофейный бронетранспортер. За спиной на дороге взметнулось пламя, потянуло смрадным дымом от горелой резины. В грузовиках пехотинцы открывали немецкие консервы и резали белый хлеб.

Чем больше размышлял Алексей над тем, что увидел в тылу противника, тем больше убеждался в том, что все это очень похоже на смену позиций, хорошо организованную и замаскированную. Немцы уходили отсюда, оставляли Ржевский выступ, выпрямляли линию фронта.

«Поэтому они деревни жгут и жителей убивают, – подумал он и стиснул зубы. – Должна быть соблюдена полная секретность. Нельзя оставлять в живых свидетелей. Крайне важно не допустить никакой, даже самой маленькой утечки информации. Сволочи! Убийцы! Гитлеровские войска отходят. Линия фронта скоро выпрямится, у немцев освободятся линейные части, появится тактический резерв. А наше командование об этом ничего не знает!»

В километре от села Белов остановил колонну на лесной просеке. Командирский вездеход отправился на разведку.

Алексей спустился с брони на снег и подошел к командиру батальона.

– Догадываешься теперь, что Воеводин имел в виду, когда нас инструктировал насчет того, что непонятно нашему командованию? – спросил капитан и пристально посмотрел на Соколова.

– Немцы выводят из Ржевского выступа Девятую армию, – ответил лейтенант. – Однако это пока только наши догадки. Нам непременно нужно добыть доказательства.

– Вот и я о том же, Алексей, – сказал Белов, вздохнул и нетерпеливо посмотрел на просеку, где должен был появиться вездеход. – Большого гарнизона в Гулидино не должно быть. Это далеко от линии фронта, там нет оборонительных позиций. Фрицы в этом селе нас не ждут. Но какой-то гарнизон там есть точно. Пересечение дорог, ветка от железнодорожной станции на старый лесхоз.

– Согласен, – произнес Соколов. – Фашисты всегда держатся за коммуникации.

Натужный звук автомобильного мотора заставил офицеров прекратить разговор. Из-за поворота показался трофейный «Хорьх».

Лейтенант Москвичев на ходу спрыгнул с переднего сиденья, подбежал к командиру и начал докладывать:

– Товарищ капитан, в Гулидино что-то непонятное творится. На окраине стоят несколько немецких грузовиков, в селе горит что-то. Потом колокол церковный бить начал, крики женские слышны были.

– Сколько грузовиков на окраине? – спросил Соколов.

– С опушки видно было шесть, но в селе тоже раздавались звуки моторов, в том числе и мотоциклетных. Танков мы вроде не слышали.

– Твою мать!.. – зло выругался Белов. – Да они же приехали село жечь!

– Давай команду, Захар! – нетерпеливо бросил Соколов. – Они же нас не ждут. Тут всего километр до края села. Фрицы понять ничего не смогут, как мы до них долетим и под гусеницы пустим.

– А если смогут? Нет, Алексей, давай иначе поступим, не будем рисковать твоими танками. Без них нам хана. Я на колесах двину к селу, а ты смотри за мной. Попаду под огонь, тут же отправляйся на выручку. Если мы свободно войдем в село, начнем высаживаться и откроем огонь, то начинай движение. Прикроешь нас с фронта, если с той стороны кто-то двинется. Мало какие немецкие подразделения могут здесь шататься в связи с передислокацией.

Первым из леса вышел бронетранспортер. Пулеметчик, надевший немецкую каску, внимательно смотрел вперед, пытался заметить огневые точки, расположенные на окраине села, если там все-таки есть хоть какая-то оборона немцев. Но трофейная техника давала надежду на то, что к Гулидино бойцам удастся подойти без выстрелов. Командирский «Хорьх»