Шрифт:
Закладка:
– И ничего страшного! – уверенно говорила она. – Переживём с Божьей помощью!
Он кривился на вторую часть утверждения, но никогда не возражал.
Всем казалось, что это он главный в их доме, в их семье. Да ему и самому так казалось, а вот когда Ани не стало, он понял – главной-то была она! Она как-то незаметно вытаскивала его из любого отчаяния, всегда с её уверенностью находился выход, и он радостно торопился к нему. Даже победы имели смысл, только когда можно было порадовать жену! Нет, момент триумфа был его личный, но дальше-то самая радость была именно в том, чтобы приехать и водрузить перед ней эту победу, или привезти деньги – как добычу, которую приволакивал когда-то в пещеру муж-охотник.
После смерти жены это стало неинтересно. Всё стало неинтересно, кроме идеи оставить династию. Великую научную династию Вяземских!
Академик с тоской уставился на пачку фото – София успела заказать печать фотографий, и теперь он раскладывал их на столе как пасьянс, прикладывая к каждой фото жены.
Он почти надеялся, что сходство проявилось только при одном ракурсе, померещилось, но нет! Правнучка бесспорно копия его Ани.
В душе кислотой плеснула горькая обида – как же так! Даже не позволили приехать!
И снова вспомнился голос Ани…
Была с ним история, когда они с женой везли детей к морю, и тогда ещё молодой доктор наук Вяземский потребовал у проводницы выдать им чистое бельё и был равнодушно, но изобретательно послан. Явился в купе разъярённый, обиженный на весь белый свет.
– А может, ты не так попросил? Ты потребовал? Тогда, чего же ты хотел? Милый, а ты попроси…
Почему на девятом десятке вдруг ясно, словно это только вчера было вспоминаются такие незаметные вроде бы моменты? Словно открываются крошечные окошки в прошлое. Академик даже оглянулся, не стоит ли рядом его жена, так отчётливо услышался её голос.
Впрочем, ответил он именно так же, как и тогда:
– Мне и просить? Да никогда этого не будет!
Ответ жены всплыл в памяти моментально:
– А почему, собственно? И вовсе это не унижение. С чего бы? Ты же знаешь, что бельё выдают позже. Ты хочешь то, что тебе никто делать в данный момент не обязан, так в чём же стыд взять и попросить?
Тогда за бельём сходила она сама и вернулась, разумеется, с полным успехом, бельём и проводницей, которая несла чай и печенье. На кислую физиономию мужа симпатичной и милой пассажирки, проводница не обратила ни малейшего внимания, улыбалась только Ане.
– И всё-то у тебя получалось, – хмыкнул Игорь, погладив щёчку крошечной Ани на фото. – Думаешь, что я старый упрямый болван? Да, знаю, что именно так ты и думаешь! Может, ты и права… Только мне просить Сергея? Да что он себе позволяет? Хотя… я бы тоже послал себя на его месте! – он внезапно рассмеялся, а покосившись на шокированную куру, законно занимавшую место по ту сторону закрытого окна, внезапно решился и снова набрал номер внука.
– Сергей… Я хотел сказать… я прошу тебя разрешить мне приехать. Понимаешь… твоя дочка – вылитая Аня. А мне так хочется её ещё раз увидеть! Я тебе сейчас фото твоей бабушки в раннем детстве пришлю, ты сам поймёшь! – заторопился академик, опасаясь передумать, или услышать от внука категорический отказ. – Перезвони мне…
Сергей изумлённо уставился на экран смартфона.
– Лен, посмотри. Представляешь… Опять звонил дед, и я его сначала даже не узнал – он попросил разрешения приехать! Реально попросил! И вот, прислал объяснение, почему хочет… Лен, я понимаю, что правильно было бы сказать, пусть позже приезжает… Когда-нибудь потом!
Лена изумлённо смотрела на фото. Ей не нужно было сравнивать его с дочкой – она и так видела, что сходство просто невероятное.
– Знаешь, мы – люди неправильные изначально, так что пошли нафиг все правила, а? – рассмеялась она. – По-моему, раз уж он даже ПОПРОСИЛ, это так нужно твоему деду, что отказать просто немилосердно.
Звонок от Сергея академику почему-то показался очень важным. Вот никогда так он не ждал звонка ни от одного внука. Да он вообще не обращал внимания на их звонки.
– Дед, приезжай, мы тебя ждём. И да… её зовут Анастасия. Настя.
Вяземский никогда не был сентиментальным человеком, поэтому его самого изумила внезапная реакция на этот звонок – странное такое чувство, словно ему стало теплее, а ещё, как-то ощутимо легче дышать. Он покосился на стол с фото, разложенными поверх важнейшей его работы, и хмыкнул.
– Совпадение? Возможно… Только очень уж своевременное, да, Аня?
Анастасия… имя в переводе означает, возрождение к жизни, воскресение. Игорь Вадимович открыл окно, потеснил с дороги курицу и шагнул в сад.
Тучи всё-таки растрясли свои бока и пролились на землю дождём, который внезапно зашумел в ветвях деревьев, ударил по плиткам аккуратных дорожек, плеснул в лицо высокому седому человеку, стоящему на пороге своей собственной, старательно выстроенной клетки, горсть холодных капель.
Дождь всегда смывал так много всего… что ему этот старик, который так боялся собственной жизни и своего выбора. Самого главного выбора в жизни.
Игорь Вадимович вытер лицо, поднял его, внезапно увидев давным-давно позабытое небо – сколько же времени он не смотрел вверх?
– Господи… спасибо! – слова самое сильное оружие, которым владеет человек. Главное, правильно ими воспользоваться, не забыть их, когда больше уже невозможно терпеть холод, который сам создал вокруг себя, свои ошибки, грехи, страсти. Когда уже ничего не помогает и не радует, ни успех, ни деньги, ни власть, когда истончилась до паутинки сама жизнь, просто потому что она никому не нужна. Тогда, даже тогда ещё можно сказать:
– Прости… Господи.
Не грянул гром, не разверзлись небеса, нет, точнее, гром как раз грянул – лето всё-таки. Законный летний гром при нормальном сильном дожде самое обычное дело. А вот небеса… Если бы они разверзались для каждого желающего, это уж очень было бы неправильно – когда им выполнять свою прямую функцию, если без конца пришлось бы демонстрировать всяким
