– Я не хочу ни во что вмешиваться, – ответил прохожий. – Я здесь просто гуляю.

– Я тебя вежливо прошу, мужик, потому что руки у меня заняты, но это может быстро измениться.

– Я позволю себе рискнуть и уйти, полагая, что ваши руки еще некоторое время будут заняты.

Смылся, а Широкий продолжал меня держать.

– Черт бы тебя побрал! – крикнул он вслед удалявшемуся мужчине.

Он посадил меня на стену, будто запихнул чемодан на высокий шкаф.

– Держись, – простонал и вытер пот со лба.

Он подпрыгнул, схватился за верхний край стены и попытался подтянуться. Однако должно быть, прошло уже несколько лет с тех пор, как он в последний раз делал нечто подобное. Выглядело это не очень впечатляюще. В конце концов, перебирая ногами, ему все же удалось вскарабкаться наверх. Усевшись рядом со мной, Широкий выглядел так, будто только что пережил сердечный приступ. Он перекинул обе ноги на другую сторону и тут же рухнул на землю. Вот это ему удалось сделать молниеносно. Похоже, его план был иным, потому что приземление оказалась очень жестким. Взрыхлив землю лицом, бедняга вырвал немало травы, которую потом вытаскивал даже из носа. Хорошо, что не убился, а то пришлось бы мне сидеть на этом заборе до захода солнца, а может, и дольше.

Поднялся, слава богу. Встал передо мной и вытянул руки.

– Прыгай! – крикнул.

– Ты, наверное, сошел с ума.

– Невысоко.

– Я только что видела, как изящно ты приземлился.

Широкий оскалил зубы, а торчавшие из ноздрей пучки травы придавали ему зловещий вид. Он не шутил. Поэтому я тоже вытянула руки и легко соскользнула прямо в его лапы.

– Сука, – простонал он.

Он зашатался, затанцевал, но в конце концов удержал равновесие.

– Какая ты тяжелая! С виду и не скажешь, – добавил он.

Странный это был комплимент, с каким-то оптико-механическим оттенком. Мог бы просто сказать, что я выгляжу стройной, было бы то же самое.

– Да, а про тебя с виду и не скажешь, что ты не такой сильный, – ответила я, выстраивая комплимент его телосложению аналогичным образом.

– Жди здесь и никуда не уходи, – приказал он. – Я позвоню в дверь, врежу ему по морде и вернусь за тобой.

– Как это врежешь по морде? – спросила я в ужасе. – Почему? За что?

– Парень задолжал нам кучу денег и не хочет возвращать.

– Ты не можешь сначала поговорить с ним? Ты из какой пещеры вылез?

– Этот должник – мошенник и ублюдок. Он лишает государственный бюджет миллионов. Но ты права, – согласился он. – Без проблем.

Я вздохнула с облегчением. На дворе двадцать первый век, и люди должны разговаривать друг с другом, а не бить друг друга по морде под любым предлогом.

– Ты пойдешь, – неожиданно произнес Широкий, – и поговоришь. Очень хорошая идея. Завоюешь доверие шефини.

Но ведь этот должник мог оказаться опасным типом; как я могла убедить его в чем бы то ни было? Да я на свою-то жизнь никакого влияния не имела!

– Знаешь, в тебе столько энтузиазма и энергии… Я не хочу тебя сдерживать, – сказала я. – Наверняка это именно то, что тебе необходимо: время от времени врезать кому-нибудь, чтобы поддерживать себя в форме.

– Не переживай, – сказал Широкий, подталкивая меня к двери. – Я зайду сзади и в случае чего помогу тебе.

Он нажал на звонок и оставил меня у двери. Я хотела последовать за ним, но услышала звук отпираемого замка и замерла.

Но одного можно было не бояться. Страшнее Широкого он уж точно не будет.

* * *

Дверь открыл невысокий худой мужчина. Он был лыс, с остатками волос на висках и затылке. Должно быть, его стриг неопытный парикмахер. Большинство мужчин предпочитают обратное: сбрить с боков, а верх оставить.

– Как вы сюда попали? – спросил он, вместо того чтобы поздороваться.

Ответ на этот вопрос казался слишком сложным, и мне не удалось быстро придумать, как оптимально резюмировать свою историю. Однако эти мгновения колебаний навели меня на неожиданные размышления. Я ведь нападаю на человека! Я не могла объяснить, как позволила втянуть себя в это – то ли я соблазнилась обещанием быстрой наживы, то ли обоснованным предположением оной или всего лишь туманным допущением? Или меня ни к чему не склоняли? В любом случае что-то со мной было не так.

– Добрый день, – вежливо поприветствовала я его.

– В чем дело? – снова спросил мужчина. – Вы с каким-то предложением?

– Нет, не совсем… Хотя советую сменить парикмахера.

– Не понял. Кто вы и что происходит? Пожалуйста, скажите, как вы сюда попали, или я вызову полицию, – заявил разнервничавшийся должник.

Моя стратегия повременить не принесла положительного результата, а только вызвала еще большее замешательство со стороны собеседника. Обратного пути не было. Может, мне притвориться идиоткой, сказать, что я заблудилась и не знаю, как сюда попала? Наверняка бы поверил! Я не сомневалась, что именно так и следовало поступить, но как бы я тогда смогла разгадать тайну исчезновения сына, Хенрика и этого досадного убийства? Я чуяла, что уже близка к его раскрытию. У Широкого был мотив и возможности. На мой взгляд, он был виновен, как пить дать.

Я не могла сдаться. Главный герой фильма тоже не сдается. А ведь ему приходится нелегко, когда его находят в захудалой пивной, спившегося и потрепанного, и только он один может спасти мир от гибели. Мир, то есть Соединенные Штаты. Он не притворяется идиотом и не говорит, что не знает, как он туда попал, не бежит в полицию и не отсиживается потом дома.

Зоська, не сдаваться! Не сдаваться! Пришло мое время. Настал мой час. У меня была сила. Со мной был здоровенный бугай. Где-то там позади дома, я уверена, он уже сражался с замком. Мы могли сделать с этим человечком что угодно. Я взяла себя в руки, прищурилась и оскалила стиснутые зубы.

– Я пришла за деньгами! – угрожающе зарычала я, как персонаж из фильма ужасов, под который не грех пообжиматься в кинотеатре. С каждым такое может случиться, и тот, кто считает иначе, вдвойне не прав.

Должник был так напуган моим голосом, что не мог ничего сделать. Даже выказать страх. Его лицо, должно быть, парализовало, поэтому оно не поменяло выражения, он выглядел так, будто совсем не боялся. Со страху.

– Если вы о задолженности по налогам, я внес исправления в декларацию, – сказал он и добродушно улыбнулся.

Однако этого было недостаточно. Я не умела