Он кинулся к беседке и выдернул из крошащихся зарослей девочку. Как только она оказалась у него в руках, крыша беседки рухнула. Деревья и поросль разлетелись в труху. Марена потеряла сознание прямо на моей дорожке. Юра сунул мне Яночку в руки.

– Где, где у вас кладбище? – спросил он.

– По дороге прямо, бегом пять или семь минут.

Он закинул безвольное тело дочери себе на плечо и кинулся к калитке. За ними ринулся филин. Я кивнула Исмаилу, проводи, мол их. Он помчался за ними следом. Юра бежал, за ними летел не только филин, но и какие-то черные сущности, которые тянули свои крючковатые лапищи к телу Мары. Филин как мог отбивался, волк подпрыгивал, хватал крайних сущей и ломал им кости.

Они добежали до ворот кладбища и ввалились туда. Исмаил остался снаружи, а филин влетел вместе с ними. Я не стала смотреть, что там было дальше, вернулась к Яночке. Девочка сидела на лавочке, болтала ногами и гладила Прошеньку по спинке. Котик разлегся рядом и довольно урчал.

– Солнышко, пить что будешь? Водичку, компот, квас? – спросила я.

– Водичку, – она опустила глазки.

– Кушать хочешь?

– Нет. Кашку жалко, и тарелки все побились. Прости меня, тетя Агнета, я не хотела.

– Тарелок у нас полно, не переживай. Беседку, правда, жалко, но и тут дело поправимое, – погладила девочку по голове и пошла за напитками.

Выхожу с двумя стаканами – с квасом и водой. Посреди двора стоит Саша и тыкает молча в останки беседки, даже сказать ничего не может. Сунула один стакан Яне, а второй Саше. Он его выдул залпом.

– Столбы сгнили, сам смотри, одна труха осталась, хорошо не было никого там.

Он посмотрел сначала на меня, а потом перевел взгляд на Яночку.

– Я не виновата, – она стала смотреть куда-то в сторону. – Ой, тетя Агнета, а хотите, я вам все столбы назад выращу?

– Неееет! – закричали мы с Сашей.

Девочка отвернулась и надула губки.

– Я цветочек тебе подарю, не обижайся, – она сорвала обычную ромашку и протянула мне.

В этот момент я увидела на ручках у девочки варежки, такие призрачные серо-фиолетовые варежки. Мара специально или случайно все же заблокировала силу девочки, когда целовала ее в ладошки. Я взяла у нее цветок.

– Яночка, когда тебе исполнится десять лет, мы будем многое с тобой изучать. Хорошо? А сейчас тебе лучше жить жизнью обычного ребенка, шить куколки, читать сказки, ходить в обычную школу, дружить с другими детьми.

– Я могу приходить к тебе в гости? – грустно посмотрел на меня ребенок.

– Конечно, моя хорошая.

– Ты на меня не обижаешься? – спросила она.

– Нет, что ты. Ты ни в чем не виновата.

Она кинулась со мной обниматься. Саша в это время ходил вокруг беседки и осматривал потери.

– Хорошо крыша целая и не заржавела.

– Все, что уцелело, – хихикнула я. – Все равно хотели больше делать, все не умещаются, приходится табуретки из дома приносить.

– Ты во всем находишь плюсы, – улыбнулся Саша. – А чья машина около наших ворот стоит?

– Юры и Мары, они за девочкой приехали, – пожала я плечами.

– Знаешь, я иногда рядом с тобой себя чувствую, как пятилетка, которая уснула и не дождалась Деда Мороза. Что-то кругом происходит, а я все проспал, – усмехнулся Саша.

– Ну так не спи, – улыбнулась я и пожала плечами.

Вдруг с лавки сорвался Проша и погнался за какой-то вороной, которая прыгала по краю забора. В глубине души у меня шелохнулись нехорошие предчувствия. Ворону кот прогнал, не успел ее схватить, хотя отличался быстрой реакцией.

Через пару минут в калитку ввалились Юра с Марой. Он поддерживал дочь за талию, а та еле переступала ногами. Кузнец постарел лет на пять, да и женщина не смотрелась красоткой. Она протянула руку к дочери.

– Яночка, поехали домой.

– Мама, давай останемся, – тихо сказал ребенок и ткнул пальцем на забор.

Там сидело уже четыре вороны. Проша пытался их поймать, но они улетали и издевательски каркали, как будто смеялись над ним. С той стороны было слышно, как на доски прыгает Исмаил, пытаясь прогнать наглых птиц. Мара осела на крыльцо и застонала.

– Защита?

– Не знаю, не смотрела еще, – ответила я.

– Мы не доедем, – тихо сказала она и поглядела на меня внимательно.

– Ну что, оставайтесь, – хохотнула я.

– Петрушка, охотиться, – скомандовал Юра.

Филин спикировал на одну из ворон и сбил ее вниз. Там ее уже ждал Проша. От птицы остались только перья и клюв. Остальные вороны поднялись в воздух и исчезли.

– Я все понимаю, война войной, но обед по расписанию, – услышала я голос Саши.

– Идемте есть кашу с тыквой и пирог с яблоком и творогом, – предложила я гостям.

Открылась калитка, и вошли Слава и Катя.

– Мама, там какая-то фигня на улице творится. Весь пустырь около кладбища черный от воронья.

Марена тихо заматерилась.

– Да пофиг, идемте есть, – сказала я и направилась в дом.

Да, я закрыла на проблему глаза, а еще я увидела, что в защите нет проплешин и брешей. Хоть вороны и прилетали на забор, но внутрь проникнуть так и не смогли.

Девицы-красавицы, коса до пояса

Марена встала перед дверью в дом, стала растерянно озираться по сторонам. Честно говоря, мне не хотелось впускать ее, кто знает, как ее способности работают.

– Я есть не хочу, мне бы прилечь куда-нибудь. Можно, я тут на лавочке полежу? – устало спросила она.

– Что же ты будешь валяться тут, как бедный родственник? У меня есть кухня летняя. Идем, там устроишься. Может, пить хочешь? Или травки какие заварить? – спросила я.

– Если есть, то можно зверобой с ложкой меда, – попросила она.

Женщина как-то странно заводила за спину руку, как маленькие дети, которые что-то прячут в кулаке. Проводила ее в летний домик, показала на диван, вытащила для нее плед и подушку. Она кинула подушку и сразу рухнула на диван. Левая кисть у нее походила на куриную лапу, она у нее как-то скрючилась и покрылась морщинами, как у старушки. Я сделала вид, что не заметила аномалии.

Вернулась домой, дети лопают кашу, Саша жарит яичницу с помидорами и кабачками и о чем-то воодушевленно общается с Юрой.

– Какая я голодная, какая я голодная, – причитает Яночка каждый раз, как отправляет ложку с кашей в рот.

– Сейчас еще яишенки пожарим, – успокаивал ее Саша.

– Ты жарь, жарь, – руководил ребенок ложкой.

Чайник уже вскипел. Достала зверобой и заварила в пол-литровой банке, накрыла крышкой, должно настояться.

– Где мама? – испуганно головой крутит девочка.