— Мы можем обсудить твой отъезд в… — Эрик попытался заговорить, но Айзек перебил его.

— Никаких разговоров о работе. Мы тут ради веселья, ребята.

— Отъезд? — мой голос невольно дрогнул, а взгляд прилип к мускулу, двигающемуся на челюсти Спектра. — Ты уезжаешь?

Это объясняет наличие коробок и отсутствие декора.

— Да, — невозмутимо ответил он. — Я нахожусь в процессе переезда в США после окончания нашего контракта, так что ты меня больше не увидишь.

Это была хорошая новость, верно? Он уедет, Грустная Девушка вместе с ним, а я буду немного богата, вернусь в свой родной город и, надеюсь, заключу издательский контракт. Это был наш счастливый конец. Но почему я почувствовала, как что — то сжалось у меня в животе? Я ненавидела его. Мой заклятый враг собирается уехать.

У тебя проблемы с уходом людей, Аврора.

— Кто теперь будет выставлять напоказ слезы грустных девушек из нашей страны? — пошутила я. — Может быть, старый приятель Бернард Дюпон — Бриллак?

— Он всего лишь дурак, — лицо Спектра скривилось в гримасе отвращения. — И он не ищет музу, на случай, если ты захочешь подать заявку.

Я закатила глаза.

— Какая жалость.

Он впился в меня взглядом.

— Ты бы предпочла работать с ним?

— Я ненавижу этого парня, — но, по крайней мере, он не заставлял моё сердце чувствовать, что оно вот — вот взорвется в груди.

— Так вот как выглядит ревность на лице Аякса? Невероятно, — прокомментировал Айзек срывающимся шепотом.

— Хорошо, потому что ты моя муза на месяц, Аврора. Не забывай об этом, — в его голосе прозвучала нотка жестокого веселья.

На это я скорчила гримасу, когда он хрустнул костяшками пальцев в своем слишком идеально сшитом костюме, а его чистый аромат перебил запах моей пиццы с сыром. Казалось, что мы со Спектром оба хотели убить друг друга, наши глаза сражались вместо кулаков, по причине, которую я полностью игнорировала. Это было похоже на потребность. Как дыхание. И я не была готова позволить всему гневу, который я испытывала к нему, исчезнуть, потому что он уезжал. Мне хотелось ненавидеть его ещё больше. Это не имело гребаного смысла. Был ли я…

— В любом случае, — Айзек снял напряжение между нами. — Может, сыграем в игру?

— Я согласен, — Эрик улыбнулся. — Что у тебя на уме?

— Игра ‘за сколько’. Игрок даёт ‘свою цену’, цифру максимум до пятидесяти после того, как будет задана ставка или вопрос. Затем он выбирает число в пределах сумы, и если игрок противника угадает его, он должен выполнить ставку.

— Эрик, когда ты когда — нибудь поймешь, что мы не должны позволять Айзеку решать? Это всегда плохо заканчивается, — сказал Спектр.

— Ах да, потому что ты никогда не играешь, Аякс. Ты зануда. Аврора, ты сыграешь? — глаза Айзека сверкнули.

Обычно я бы сказала "нет", но, увидев, как сжался кулак Спектра, я не смогла удержаться.

— Я согласна.

— Ты не обязана, — настаивал Спектр.

— Но я хочу, — съязвила я в ответ.

— Айзек, за сколько ты признаешься в одном из своих самых сокровенных секретов? — спросил Эрик.

— Я выбираю пять. Я не боюсь.

Они оба сосчитали до трех.

— Два, — произнесли они оба одновременно, прежде чем громко рассмеяться.

Эрик дружески толкнул его локтем.

— Выкладывай.

— Ладно, прекрасно, — Айзек притворился, что о чём — то думает, но ухмылка на его лице выдавала тот факт, что он уже знал, в чём признается. — Я переспал с известным актером, и я никогда ему не перезванивал.

— На самом деле это не секрет — мы все это знали, — глаза Эрика обратились к Спектру, который кивнул в ответ.

— Хорошо, тогда у меня нет секретов. Простите, но я открытая книга, мне нечего скрывать, — внимание Айзека переключилось на меня. — Аврора, за сколько ты войдешь в море, по крайней мере, по пояс, и прокричишь что — нибудь об Аяксе?

— Это нелепо и опасно, — выругался Спектр сквозь стиснутые зубы.

— За десять, — сказала я в порыве храбрости.

Мы сосчитали до трех и…

— Семь, — сказала я.

— Три, — Айзек подумал, что мог бы выиграть, судя по тому, как загорелись его глаза. — Чёрт возьми, твоя очередь. Может быть, нам следовало вместо этого сыграть в карты?

— Спектр, — я пристально посмотрела на Спектра, как будто собиралась выпустить ракету. — За сколько ты скажешь что — нибудь приятное каждому из нас?

— Пятьдесят.

Мы посчитали и…

— Тридцать три, — сказала я.

— Тридцать четыре, — выпалил он одновременно со мной, прежде чем его губы растянулись в подобии улыбки. — Аврора, то же самое, что сказал Айзек. За сколько?

— Мне кажется, или они собираются бросить нас, чтобы поиграть вместе? — Айзеку снова не удалось говорить шепотом.

— Пятьдесят, — я стиснула зубы. Официально началась война.

Мы сосчитали до трех.

— Двадцать семь, — ответили мы оба.

Все засмеялись, кроме нас. Я не двигалась и никак не отреагировала. Я не могла поверить, что греческий воин в костюме обошелся со мной грязно.

— Ты не обязана этого делать, Аврора, — он откинулся назад на своем сиденье, закинув лодыжку на колено, как будто был неприкасаемым. — Как я уже и сказал, это нелепая игра.

Айзек поднял палец.

— О нет, нет, нет, правила есть правила!

— Она не войдет в воду, Айзек. Сейчас ночь, а песчаная отмель ненадежна в этот час, — прорычал на него Спектр.

— Здесь нет прилива. Я делал это уже тысячи раз! С ней ничего не случится, когда вода дойдет по бедра! Я пойду с ней, если это…

— Я сделаю это, — я решительно поднялась со своего места, готовясь горько пожалеть о своём выборе. — Игра есть игра.

— Аврора, — человек с каменным сердцем, прогремел подобно грозному шторму.

— Ты можешь понаблюдать за мной, Спектр.

Решительным шагом я миновала парадную дверь и направилась в сторону моря. Я пересекла маленькие ворота и спустилась по склону, чтобы оказаться перед морем, которое было освещено полумесяцем. Какого чёрта я делала? Просто чтобы противостоять Спектру. Это было глупо. По — детски. Все последовали за мной со светом от своих телефонов, и смехом Айзека сквозь темноту.

Было лето, и я выросла в маленькой деревушке недалеко от моря, но всё же это не было оправданием для купания при лунном свете.

— Не забудь сказать что — нибудь об Аяксе! — крикнул Айзек, стоя сзади на песке с Эриком, который выглядел скептически.

Спектр скрестил руки на груди, и я бы предположила, что взгляд у него был убийственный.

— Ты можешь это сделать, Аврора. Всё в порядке, — пробормотала