Боюсь только, что у нас пока кишка тонка тягаться с отпрысками управления контрразведки. Главное не паниковать.

Я прошелся по комнатам своих бойцов и сообщил новость, все были ошарашены. Быстро собрав свои вещи, я надел тот самый «пижонский костюм», военную полевую форму и прочую амуницию аккуратно сложил в шкафу. Самым сложным оказалось заставить проститься Антона с СВД-про. Когда ко мне в комнату пожаловал Сизов, я уже собирался начать грызть ногти от нетерпения. Возможно даже на ногах.

Все практиканты в это время были приглашены на очередной инструктаж, наше отбытие никто не видел. Очень сомневаюсь, что на наше отсутствие не обратили внимания, но теперь уже всё равно.

Через несколько часов мы были уже в Москве с пакетом документов, подтверждающих наше прохождение практики на высшем уровне с выполнением особо сложного задания. Оставив папку у секретаря декана, мы решили немного расслабиться и направились в расположенный в соседнем квартале ресторан «Золото Колхиды».

Любовь к грузинской кухне я принес из прошлой жизни. Приучить к ней своих бойцов не составило труда, здесь она была ничуть не хуже. Особенно в этом ресторане. Немного завышенные цены полностью компенсировались качеством блюд, скоростью приготовления и сервисом.

Допивая бокал выдержанного вина, один в один похожего на то самое «Мукузани», я услышал в противоположном углу зала звон посуды и отборную брань. Голос возмущенного неловкостью официантки посетителя показался до боли знакомым. Он орал, она усердно извинялась, потом раздался её визг и звук падения тела.

Ну это уже перебор! Беспричинное рукоприкладство, а тем более к девушке, тот самый пунктик, мимо которого я просто не могу пройти. Друзья ничего не сказали, а просто, тяжело вздохнув, встали из-за стола вместе со мной.

Столик, возле которого произошёл инцидент, с наших мест было не видно, надо обойти перегораживающую ползала массивную бар-стойку. И когда я ее уже почти прошёл, узнал этот голос. Это гребаный недоделанный маркиз Эдик Альтенбургский! Толстая мразь просто физически не может жить мирно.

— Правильно, пойдём отсюда, — сказал Андрей, увидев мое небольшое замешательство. Взял меня под локоть и потянул в сторону выхода. — Пойдём, я уже расплатился.

— В общем и целом мысль хорошая, — тихо ответил я, высвобождая свой локоть. — Но недопустимая для меня.

— Ты же сам сказал, что мы из-за него хапнули проблем, зачем ещё больше обострять?

— А я не буду обострять, — я нашел взглядом шкаф с посудой, в котором отражалось в квадратах стёкол все происходящее. Девушка начала подниматься и отползать в сторону от стола, к углу барной стойки. — Кать, пригнись и помоги ей так, чтобы тебя не было видно.

Пока Кэт пробиралась вдоль стойки к размазывающей по лицу кровь официантке, я решил попрактиковаться в телекинезе. Прямой видимости на борова не было, зато прямо над его головой висели гирлянды фужеров всех мастей.

Первые два упали на стол перед ним и отвлекли от преследования недостаточно на его взгляд наказанной растяпы, поставившей на его дорогой костюм большое жирное пятно. Потом бокалы ринулись в бой парами и почти все попадали ему в лицо или грудь. Он как раз удачно повернулся к стойке, пытаясь пьяным мозгом понять, что происходит.

Несколько пар фужеров врезались в разъярённую рожу, расчертив её мелкими порезами. Меня он не видел из-за кофемата, за который я вовремя спрятался. Ребята тоже были вне зоны видимости, они стояли за углом и эмоционально крутили пальцем у виска, намекая на мою умственную несостоятельность.

Кэт в это время вытащила к моим ногам официантку с разбитым носом. Та смогла встать на ноги и нырнула в служебное помещение. В это время с другой стороны стойки раздался боевой клич Тарзана, здоровенный увалень полез на барную стойку, собираясь найти там своего обидчика. Когда он заглянул вниз, перелезая через широкую столешницу, я поднапрягся и уронил ему с полки на голову пару бутылок вина. Жирдяй обмяк и свалился вниз.

Миссия выполнена, надо рвать когти. Неспешной походкой, чтобы не привлекать внимания, мы вышли из главного входа и направились в сторону сквера через дорогу. Оставшиеся немногочисленные посетители не обратили на нас внимания, были полностью увлечены шоу битого стекла. Скрывшись от уличного освещения в тени деревьев, мы стреканули что было сил в темноту ночи.

— Ну, блин, Паша! — воскликнула запыхавшаяся Кэт, когда мы свернули в небольшой проулок. — Если бы я знала, что нам придётся после ресторана бегать, заказала бы на одно блюдо меньше.

— Вроде на нас там никто не обратил внимание, — сказал Антон, оглядываясь по сторонам и убедился, что нас никто не преследовал.

— Ладно, братва, не нойте, — подмигнул я и хмыкнул, увидев их кислые рожи. — Хорошо повеселились ведь.

— Ага, неплохо, — буркнул Антоха. — Спать хочу, пошли по домам.

— Ладно, пошли, — сказал я, тяжело вздохнул и махнул рукой. — Вам туда, мне туда. Всем пока, приятных снов.

Сегодня у меня в планах не было попасть в общагу при академии. Там я ночевал только при острой необходимости. Снимать квартиру как аристо в центре Москвы я себе позволить не мог. Денег могло бы хватить, но тогда не хватило бы на остальные нужды. Дешевая халупа в трущобах Рублёвки меня вполне устраивала, но вот приглашать сюда друзей или девушку точно не стоит.

Местная шпана и алкашня меня сторонилась, стоило лишь пару раз поставить самых деловых на место. Воришки тоже обходили моё логово стороной после того, как одного смельчака еле откачали после мощного удара током. Теперь все, кто обитает поблизости, вежливо здороваются со мной, даже не догадываясь, что я граф. Но это не точно.

Я остановил такси за два квартала до своего дома, решил прогуляться перед сном. Здесь в это время обычно никто не гуляет, улица словно вымирает до утра. Можно встретить только бездомных собак или котов, которые расковыривали мусорные мешки в поисках еды, но сегодня и их я не встретил.

Оставалось пройти два дома, войти в арку, подняться на второй этаж по старой скрипучей деревянной лестнице, и я дома. Но в это время из подворотни вышли трое и перегородили мне дорогу. Этих молодцев я здесь раньше не видел, так хорошо во всей округе никто кроме меня не одевался.

— И куда это мы так спешим? — спросил тот, что стоял в середине. Скорее всего он был главным.

— Тебе то какое дело? — хмыкнул я. — уйди с дороги,