— Вы же, маменька, всё равно не дали бы Золюшке жить спокойно, а попытались избавиться от неё так же, как от папеньки, — уверенно проговорила Эстер, глядя в глаза матери.

Иванна напряглась от услышанного и быстро спряталась за колонну. Начиналось самое интересное о чём ей никто бы никогда не рассказал.

Мать закатила глаза, тяжело задышала и схватилась рукой в области сердца. Она не знала что ответить дочери, но по её уверенному тону Аманис поняла, что Эстер что-то знает. Ей нужно было выиграть время и переключить разговор в другое русло.

— Только не нужно театральных сцен, у вас это не очень хорошо получается! — махнув недовольно рукой, иронично проговорила дочь. — Вы, маменька, здоровее всех нас вместе взятых. Вашего яда достаточно, чтобы умертвить весь город.

Аманис испуганно взглянула на дочь. Забыв о том, что только что сказывалась больной и на грани обморока. Откуда ей стало известно, что это я отравила Эдмонта ядом? — недоумённо подумала Аманис.

Перед глазами сразу появилась картинка, как после бурного секса с признаниями в любви, она хладнокровно подошла к столику, налила в два бокала вина и в бокал Эдмонта незаметно добавила яд.

Муж лежал довольный с закрытыми глазами и восстанавливал дыхание.

— Дорогой, давай выпьем с тобой и не будем думать о плохом, — предложила миролюбиво Аманис.

— С удовольствием, любимая. Я сейчас так счастлив! — протянул расслабленно мужчина. — Из твоих рук и яд покажется мёдом.

Она улыбаясь взглянула на мужчину, его слова не смутили Аманис. Она не придала им никакого значения. Аманис была взволнована и тщательно это скрывала. Женщина протянула Эдмонту бокал с вином и он залпом выпил его весь, без остатка.

— Спасибо тебе, любимая, за все прожитые годы с тобой! Мне было очень хорошо, — радостно прошептал он тогда, отдавая пустой бокал.

Эдмонт почти сразу потерял сознание, потом бредил, говорил что-то невнятное, моментально худел на глазах и к утру ушёл за грань, превратившись в мумию.

Аманис умышленно не стала посылать вестник лекарю.

Позже она подкупила его, чтобы он сделал заключение о том, что Эдмонт умер от неизвестного страшного вируса.

Теперь, вспоминая ту ночь, Аманис поняла, что Эдмонт знал, что в вино был добавлен яд. Он всё равно выпил его, хотя мог магически очистить.

Он спасал свою любимую Аманис ценой своей собственной жизни.

Золька тогда подозревала её. А Эстер и Иванна поддерживали мать.

— Какой яд? О чём ты говоришь? — зло спросила маман, взяв себя в руки.

— Не стоит отпираться, маменька! Я подслушала тогда ваш разговор с отцом, но долго молчала и видимо зря. Золюшка не просто так вас подозревала. Вот сейчас наступил момент раскрыть все карты.

— Маменька! Так это вы убили папеньку? — испуганно зашептала Иванна. — За что? Что он вам сделал? Он любил нас! — истерично закричала девушка, выбегая из-за колонны и бросилась с кулаками на мать.

— Сумасшедшие! Я заботилась о вас! О вашем будущем! — закричала мать и ударила Иванну по щеке, останавливая её истерику.

— Такой ценой? — с ужасом прошептала Эстер. — Мы с Иванной вас об этом не просили! Вы должны ответить за убийство!

— Маменька! Вы не смогли оценить любящего вас мужчину, и лишили нас любящего отца. Вы порхали как ночная бабочка с одного пестика на другой, не задумываясь ни о чём, кроме себя любимой!

Маман недовольно подкатила глаза.

— Меня считали дурочкой, но я всё понимала и видела, — горько заплакала Иванна. — Мне было очень стыдно за ваше поведение. Вы во всех грехах обвиняли Золюшку, а на самом деле её мизинца не стоите.

— Вы всё сказали? Обвинили мать? А что вы сами можете без меня? Перед конюхом задом вертеть или перед садовником? — с сарказмом спросила дочерей, окинув их презрительным взглядом.

— Кстати о конюхе! — весело засмеялась Эстер. — Я выхожу замуж за Аброна. Нравится вам это или нет, мне всё равно. Мы любим друг друга и завтра объявим о нашей помолвке.

Аманис вначале поддержала смех Эстер. Потом до неё дошло о чём сказала дочь и она заверещала.

— Только через мой труп! Ты никогда не выйдешь замуж за нищеброда! Не для этого я тебя растила! Ты станешь королевой, женой принца Филиппа.

— Маменька! Вы в этом так уверены? — усмехнувшись спросила мать. — Приготовьтесь утром отчитываться перед принцем Жюльеном об исчезновении Золюшки. Я считаю, что вы причастны к этому делу.

— Эстер! Ты… ты… ты забываешься с кем разговариваешь! — багровея и задохнувшись от негодования прошипела сквозь зубы маман и неожиданно отвесила дочери звонкую пощёчину.

Размахнулась ещё раз, но Эстер вовремя поймала руку матери.

— Вы ударили меня в последний раз, маменька, — сквозь зубы процедила Эстер. — Я больше никогда не позволю поднимать на меня или Иванну руки! — прищурив глаза громко сказала матери. — Не хотите всё сделать по-хорошему, тогда завтра же собирайтесь на остров развлечений богатых мужчин. Вам же всё равно перед кем задом вертеть. Это только я взаимно влюбилась в нищеброда.

— Неблагодарная тварь! Опылилась от Зольки? Как ты смеешь мне это говорить? Не ты мне будешь указывать как распорядиться своим телом, — её лицо в этот момент было багровым и моментально покрылось белыми пятнами.

Пот выступил у неё на лбу. Аманис была в бешенстве. Она не ожидала таких слов от дочери.

Лицо перекосилось от злобы. Мать смотрела на любимую дочь ненавидящим взглядом, она не узнавала свою любимицу. Аманис сжала кулаки, но не осмелилась снова ударить дочь. В один миг её молчаливые покладистые дочери превратились в злобные фурии.

Это Золька во всём виновата, — подумала маман. — Это она настроила их против меня. Хорошо, что эта гадина исчезла, меньше будет проблем и теперь она не будет маячить у меня перед глазами, напоминая об Эдмонте и той проклятой ночи.

— Хочу обрадовать вас, маменька! — радостно улыбаясь вновь заговорила Эстер.

Аманис удивлённо взглянула на дочь.

Эстер явно была в ударе и очень решительно настроена. Женщина такой её не видела никогда. Уверенной, гордой и целеустремлённой.

Маменька не знала какая новость её ждёт. Плохая или хорошая? Но по тому тону, каким произнесла дочь, Аманис поняла, что эта новость сразит её наповал.

— Даже не знаю, чем ты сейчас можешь обрадовать меня, дорогая, — мать с сарказмом процедила сквозь зубы эти слова и ухмыльнулась.

В этот момент никакого повода для радости не было, были лишь проблемы и противоборство сторон.

— Я беременна от Аброна и вы скоро станете бабушкой, — гордо заявила Эстер, высоко подняв подбородок.

Мать замерла и