Шрифт:
Закладка:
Бауэр быстро вышел из машины, обер-лейтенант — за ним. Вторая «Волга» и фургон с полицейской опергруппой тоже остановились. Гайер сделал им знак не вылезать: дескать, сейчас поедем дальше.
— Разыскиваемый находится в своем коттедже, — коротко доложил участковый, — час назад к нему приехала девушка. Она ему не жена, хотя уже который год они отдыхают здесь вместе. Я ее знаю, это официантка из «Наумбургер ратскеллер». За домом ведется постоянное наблюдение.
— Можно подъехать ближе? И незаметно?
— А как же.
— Тогда не будем терять времени. Товарищ Гайер, возьмите двоих людей и давайте с товарищем участковым к южному выезду с дачи, но так, чтобы я вас там не видел. Хоть сквозь землю провалитесь. Остальные со мной.
Все это заняло считанные секунды. Участковый сел в машину к Гайеру. Остальные два автомобиля свернули вправо, на Мюхельн, и начали взбираться в гору. Лес, в котором был выстроен коттедж, лежал слева от шоссе. Разъезженные колеи проселка указывали нужное направление.
— Тут у нас теперь целый дачный поселок вырос, — рассказывал лесничий. — А при таком строительстве дороги очень портятся, ведь грузовики так и шастают туда-сюда, подвозят материалы. А с ремонтом мы никак не поспеваем. Людей нету. Надо бы вырубки сделать, чтоб дороги просохли. Очень уж сыро стало: солнце толком не проникает сквозь листву, да и глинистая почва после каждого дождя прямо-таки разбухает от воды.
Рессоры автомобиля угрожающе лязгнули. Лесничий велел остановиться и загнать машины в заросли. Полицейские молча выбрались из фургона.
— Отсюда нам лучше пешком, — сказал лесничий. Еще метров пятьсот.
Майор Бауэр включил радиотелефон:
— Как там у вас?
— Все в порядке, — ответил чей-то голос. — Обстановка без изменений. Оба в доме. Ведем наблюдение за входом.
— Хорошо. Скоро присоединимся к вам.
Почти бесшумно они по лесной тропинке подошли к дачному участку, объясняясь между собой только знаками. Одного-двух жестов было достаточно, чтобы дать необходимые указания опергруппе. Встретил Бауэра лейтенант Майер из наумбургской уголовной полиции — встретил недалеко от того места, откуда женщина на мопеде высматривала Конрада.
— Оба в доме, — доложил лейтенант.
Бауэр связался по радио с Гайером — обер-лейтенант тоже вышел на исходный рубеж.
— Хорошо, идемте. Но соблюдайте предельную осторожность.
— Прямо не верится: Эрнст Конрад — опасный преступник. Я-то знаю его совсем другим. Сколько лет к нему стричься хожу.
— К сожалению, мы видели его с иной стороны.
Бауэр сделал остальным знак быть наготове, но до поры до времени не показываться. Стоит попробовать произвести арест как можно скорее и без шума. Уж кто-кто, а они-то знают, на что способен парикмахер Эрнст Конрад, сиречь Бернхард Вебер. Вот почему следует избегать ненужного риска; впрочем, разве предугадаешь, какой номер он выкинет.
Майор с лейтенантом, сосредоточенные и настороженные, приблизились к террасе. Сквозь тонкие стены коттеджа доносились возбужденные голоса. Дверь была распахнута настежь. Наметанный взгляд Бауэра сразу же зафиксировал множество деталей: уютная комната с часами-кукушкой и телевизором, мебель в крестьянском стиле, на полках оловянная посуда. Раздвижная дверь ведет в спальню: на табуретке сидит молодая женщина, перед ней — красный от злости Эрнст Конрад; открытый чемодан на столе, к ножке которого прислонена туго набитая дорожная сумка. «Кажется, мы подоспели вовремя», — подумал Бауэр.
Эрнст Конрад, стоявший спиной к двери, неожиданно обернулся. Взгляд его упал на майора и на лейтенанта, завсегдатая его парикмахерской, и, потеряв самообладание, он испугался.
Бауэр сравнил его с тем робким свидетелем в халате и пижаме, который, сидя вчера утром перед ним, трясся от страха перед операцией. Ну и лицедей! Сейчас перед майором был разъяренный человек, полный энергии, готовый на все. И Бауэр вдруг осознал, что он и вчера готов был заплатить за свое спасение любую цену. Пистолет все время был при нем, в кармане халата. Бауэр поискал глазами халат — нет, не видно.
— Здравствуйте, господин Вебер. Не ожидали, что мы так скоро сюда нагрянем, верно?
Взгляд женщины был полон недоумения, и Бауэр понял, что происходящее для нее загадка.
Конрад напускал на себя бесшабашный вид, но это ему плохо удавалось. Даже для его железных нервов последние дни и часы были чересчур тяжким испытанием.
— Что такое? Что вам нужно? Я вас не знаю! Уходите, вы нам мешаете!
Бауэр будто и не слышал, заговорил официальным тоном:
— Эрнст Конрад, именем закона вы арестованы за убийство гражданки Лоры Гальбах и гражданина Вернера Креснера.
Слова майора гулко прокатились но комнате.
— Нет! — вскрикнула женщина, и этот крик больше любых многочасовых допросов убедил Бауэра в ее невиновности.
Безмерное разочарование и боль захлестнули ее. До сих пор в ней еще теплилась надежда, что все не так уж скверно и выход в конце концов найдется. Но теперь она поняла: их пути расходятся.
Конрад хохотнул.
— Трудно вам будет это доказать.
Бауэр усмехнулся, что в данной ситуации выглядело странновато. Затем, молниеносно вскинув руку, он сдернул с Конрада фальшивую бороду.
— У тебя фальшивая борода? — изумилась женщина.
Конрад отскочил назад, да так быстро, что никто даже пошевелиться не успел. Выхватив пистолет, он взял полицейских на мушку. Бауэр заметил, что пистолет снят с предохранителя — значит, Конрад пошел ва-банк.
— Прочь от двери! — срывающимся голосом выкрикнул Конрад.
— Не глупите. Сдайте оружие. Сопротивляться бессмысленно. Дом окружен.
— А уж это мне видней. Встань! — скомандовал он женщине. — Бери чемодан! Не двигаться! Будете мешать — я ее пристрелю. Это не шутка. Ну, дорогу!
— Повторяю: далеко вы не уйдете, сказал Бауэр, злясь на себя: надо же, так нелепо попался!
— Это моя забота, шеф. Дорогу — ну, живо! А ты шевелись давай, бери чемодан. Та-ак, а теперь, майор, командуйте вашим отбой! Мои условия: вы даете мне беспрепятственно уйти и гарантируете шесть часов форы. Начинайте!
Делать нечего. Майор Бауэр первым вышел на террасу. Огляделся вокруг и включил радиотелефон. В душе он кипел от злости — какой дурацкий промах! Однако же рискованные гусарские эскапады казались ему сейчас неуместными. Он спокойно отдал распоряжение беспрепятственно пропустить обоих.
Девушка в отчаянии умоляюще озиралась по сторонам. Она еще не вполне понимала, что к чему. Спотыкаясь, ковыляла впереди Конрада вниз по склону. Никто за ними не следовал, но Бауэр видел, что обер-фельдфебель Кринг безостановочно говорит что-то в свой радиотелефон. Только бы ни у кого раньше времени не сдали нервы!
Эрнст Конрад прибавил шагу. Судорожные всхлипы женщины начали его раздражать. Ишь, нюни распустила, чувства у нее, видите ли! Незачем было приезжать в такую рань, ведь именно
