Вторая причина – кто-то умышленно снял контровочную проволоку и ослабил гайку. Кто-то, имевший доступ к вертолету после ежедневной проверки. Кто-то из лиц, пользующихся в НАСА доверием.

Это гораздо более вероятно. И саботаж повлек за собой смерть.

В НАСА надеялись получить от него простой ответ, чтобы оставить инцидент позади и вернуться к своим полетам в космосе. Но тут в лучшем случае преступная халатность с катастрофическими последствиями, в худшем – спланированное убийство. К тому же расследование вышло за юрисдикцию НАСА: задействованы Военно-воздушные силы, Национальный совет по безопасности на транспорте, не говоря уже про местную полицию. Как только о саботаже разнюхают очарованные астронавтами журналисты и накинутся на тему, все станет еще омерзительнее.

Фернандес свою работу выполнил и пришел к выводам, в которых был уверен. Он мысленно перебрал свою цепочку умозаключений, при этом решая, кому звонить. Никому из местных, понятное дело, нельзя говорить о причине катастрофы. Пора передать этот бардак вышестоящим.

А за остальное ему не платят.

21

Общежитие астронавтов, Космический центр имени Кеннеди

– Стейк, яйца и тост? Ты уверен, босс?

Майкл оглядел тарелку Чада, сожалея, что его воображение очень живо демонстрирует, как будет выглядеть вся эта снедь, когда полезет назад.

– Да меня в жизни еще ни разу не укачивало, и сегодня я не собираюсь испытывать новые ощущения. – Чад опустил яйцо желтком вниз на стейк, водрузил то и другое на тост, смазанный маслом, откусил большой кусок и начал жевать.

– Это наша последняя нормальная еда на долгое время, – добавил он.

Люк пожал плечами:

– Старый мудрый квартирмейстер в море мне как-то сказал: лучше есть пищу гладкую, ее отрыгивать удобнее. – Они с Майклом, парни флотские, позавтракали бананами, водой и кофе.

Эл Шепард задумчиво наблюдал, как Люк наливает себе очередную чашку.

– Полегче, морячок, не налегай так. Перед моим первым полетом я столько кофе вылакал, что пришлось потом облегчиться в скафандре и ждать старта, возлежа на спине в луже мочи. – Он улыбнулся своим воспоминаниям. – Славный первый раз в истории космонавтики!

Люк отставил чашку.

Каз покосился на часы:

– Ребята, пора вам переодеваться.

Люк и Майкл выбрались из-за стола и ушли на кухню обменяться рукопожатиями с обслуживающим персоналом. Чад еще раз вскинул вилку ко рту, встал и последовал за ними.

Когда Чад проходил мимо Эла, тот тронул его за плечо:

– Прежде чем ребята станут натягивать скафандры, убедись, что они отлить сходили напоследок.

* * *

Космический корабль представляет собой, по сути, пузырь земного воздуха в пустоте. Тонкие алюминиевые стенки корпуса сдерживают напор воздуха внутри, отделяя экипаж от вакуума и позволяя ему пользоваться обычной одеждой, без кислородных масок. Но самые рискованные этапы полета, например старт и посадка, вынуждают астронавтов прибегнуть к дополнительной защите: а вдруг что-нибудь от резкого рывка отскочит и корабль разгерметизируется? И с самого первого полета Эла Шепарда американские астронавты надевали скафандр перед запуском – просто на всякий случай.

На вешалках в раздевалке висели три космических скафандра программы «Аполлон». Каждый подогнан по мерке члена экипажа, и все белые, чтобы эффективно отражать солнечный жар. Для экономии места и веса в корабле Чад с Люком должны будут носить эти же скафандры на Луне.

Майкл вразвалку выбрался из раздевалки. Он был во впитывающей поддевке, утыканной медицинскими датчиками, и костюме жидкостного охлаждения на все тело, не говоря уж о мочесборнике, похожем на огромный презерватив. Люк вышел следом.

– Эй, Майкл, – возгласил он, – ну и задница у тебя отросла.

– А ты сам-то в зеркало давно смотрел? Поменьше жрать надо!

Они потопали к техникам, терпеливо ожидавшим астронавтов у столов с космическим снаряжением. Рядом стоял большой металлический шкаф с циферблатами и кнопками – с его помощью предстояло проверить давление и связь.

Майклу, самому высокому из троицы, хуже прочих пришлось при влезании в скафандр – цельное одеяние, застегивавшееся со спины на мощную молнию. Он пригнул голову и вжал плечи, потом принялся протискиваться, пока не нашарил руками и ногами рукава и штанины; наконец распрямился во весь рост, голову просунул в кольцо шейного воротника, а ступни – в несъемные ботинки.

Он покосился на Чада с Люком, которые еще возились со своими скафандрами:

– Честное слово, всякий раз, когда я этим занимаюсь, чувствую себя ребенком, пытающимся залезть обратно в материнскую утробу.

Люк фыркнул:

– Фрейд бы с удовольствием тебя допросил.

Майкл потянул за длинный плетеный ремешок между ног, доводя жесткую застежку-молнию на всю длину, пока скафандр надежно не закрылся. Техник, помогавший Майклу, поправил на его голове черно-белую тканевую шапочку шлемофона; Майкл туго затянул ремешок на подбородке, чтобы плотно прилегали амбушюры. Схватившись за гибкие штанги микрофонов, он пригнул их к уголкам рта; как только нахлобучит шлем, поправить микрофоны возможности не останется.

Техник вопросительно поднял бровь:

– Воздух пускаем?

Майкл кивнул. В герметичном резиновом костюме становилось жарко. Техник соединил шланг с клапанным штуцером на груди Майкла, щелкнул тумблером на панели управления, и астронавт почувствовал прохладное дуновение сухого воздуха в скафандре; распространяясь кверху, оно достигло шеи и затылка.

– Так лучше, – сказал Майкл. Застегнул на запястье часы Omega Speedmaster и натянул тонкие белые хлопковые перчатки.

Техник подставил ему более толстую черную резиновую перчатку, Майкл чуть свел пальцы, просовывая руку внутрь. Техник с проворством, выдающим большой опыт, защелкнул герметизирующее кольцо перчатки на соответствующем синем кольце левого рукава скафандра, после чего проделал аналогичную манипуляцию с другой перчаткой и красным кольцом на правом рукаве.

– Они имеют разные цвета для того, чтобы мы отличали правую руку от левой? – спросил Майкл.

Шутка была старая, но техник засмеялся, помогая астронавту слегка расслабиться перед полетом на крупнейшей ракете мира.

Майкл бросил взгляд на настенные часы:

– Ну что, кислородом подышать дашь?

Техник кивнул и поднял со стола шлем Майкла. Шлем напоминал перевернутый аквариум с втиснутым в него по одной стороне носовым платком. Майкл принял шлем и нахлобучил на голову тканевой прокладкой к затылку, следя, чтобы металлическое герметизирующее кольцо не содрало кожу с носа. Он на тренировках однажды так оплошал и теперь старался не повторять.

Техник отключил поток охлаждающего скафандр воздуха, закрепил застежки шлема на местах, после чего подсоединил шланги систем циркуляции кислорода и воды. Теперь Майкл полагался на аппаратуру жизнеобеспечения, и так будет до тех пор, пока они, завершив миссию, не плюхнутся в океан неделю спустя.

Бесконечные тренировки и практические занятия завершились. Теперь все по-настоящему. Он, Майкл Генри Исдэйл, нежданный