Вскоре этим эшелоном отряд Ворошилова отправился к Харькову для его защиты. Перед ним была поставлена задача выбить вильгельмовские и гайдамацкие войска из района Конотоп — Бахмач. К этому времени станция Конотоп находилась в руках частей 27-го германского корпуса, которые готовились к прорыву в направлении Курска.

18 марта Луганский социалистический отряд высадился в Ворожбе, небольшом городе на реке Вира; с конца XIX века он считался поселением железнодорожников, так как являлся крупной узловой станцией. Здесь скрещивались железнодорожные линии Курско-Киевской дороги, Люботинской ветки и шоссе Сумы — Новгород-Северский.

Станция была забита поездами, в которых размещались различные красные отряды, отступившие сюда под давлением немецких частей. Начальники этих отрядов не пытались выяснить общую оперативную обстановку, положение соседних подразделений, с тем чтобы совместными усилиями действовать против германцев.

Ворошилов, увидев это воинство, сильно расстроился: он понял — рассчитывать на серьёзное боевое взаимодействие с ними вряд ли придётся. Позже он писал, что военная дисциплина внутри красных отрядов была весьма условной; в иных царило большое воодушевление, но бойцы не умели владеть оружием; в других имелось достаточное количество солдат старой армии и унтер-офицеров, но не было воинского порядка и политической спайки. В отрядах преобладали эсеры и анархисты, к ним примазались всякого рода «тёмные элементы», авантюристы, движимые единственной целью — возможностью наживы.

Луганский отряд в первые дни пребывания в Ворожбе вёл время от времени артиллерийскую и пулемётную перестрелку с немецким бронепоездом и пехотой, зондировавшими прочность обороны станции.

Однажды разведка доложила: со стороны немцев вдоль полотна железной дороги просёлком движутся, поднимая тучи пыли, колонны солдат. Орудийный и пулемётный обстрел колонн со стороны луганцев вынудил их сойти с дороги, но движение своё они продолжили. Усиление огня заставило колонны разбиться на небольшие группы. Ворошилов отдал распоряжение начальнику разведки выяснить, чьи движутся колонны. Через короткое время выяснилось: это идут русские солдаты с Румынского фронта.

К. Е. Ворошилов воспоминал: «Что это были за люди! Тени, а не люди — так они были измождены, усталы и совершенно ко всему равнодушны. На все мои расспросы о немцах и о том, как они их пропустили через свой фронт, я не мог ничего добиться. Попытался было устроить импреквизированный митинг, но из этого ровно ничего не вышло. На предложение поступить в отряд хотя бы двум-трём десяткам (из четырёхсот—пятисот вповалку лежавших, ко всему безучастных, тоскливо глядевших людей) не нашлось ни одного желающего. Больше того, ни один человек не вступил со мною в спор, даже в разговор. “Хвате з нас, навоювались, поди”, — раздавались отдельные голоса. Никто из этих людей не интересовался, кто мы, в кого стреляем, кто против нас. Стрельбу они воспринимали как нечто обычное, ставшее неизбежным, а потому и малоинтересным. Они стихийно рвались домой отдохнуть»[95].

Ворошилов попытался объединить разрозненные самостоятельные мелкие отряды, находившиеся на станции Ворожба, в цельную воинскую группу и предложить их командирам действовать по определённому плану. Попытка удалась. Со многими оговорками, но всё же был создан партизанский штаб Ворожбинского района. Отряды свели в полки. Отдельным полком стал 1-й Луганский социалистический отряд. Было решено осуществить общее наступление для обратного захвата Конотопа.

Настоящие бои с немцами завязались 27 марта у разъезда Дубовязовка, в 15 километрах к востоку от Конотопа. Эшелоны остановились на ближайшем разъезде. Сгрузили на землю шестидюймовые пушки. Здесь же сосредоточилась пехота во главе с Луганским полком, несколько луганчан на передней площадке самодельного бронепоезда выехали вперёд произвести разведку. Навстречу им вышел из Конотопа германский бронепоезд, произошла артиллерийская дуэль. Бронеплощадка красных вернулась к Дубовязовке. Началось жаркое сражение.

Несколько дней продолжались упорные бои полков группы Ворошилова между Конотопом и Ворожбой с частями 27-го германского корпуса. Превосходство в людской силе и вооружении было на стороне немцев. Сильный прицельный огонь артиллерии германского бронепоезда нанёс значительный урон группе Ворошилова. Меткими выстрелами 76-миллиметровой пушки центральной башни бронепоезда немцы взорвали вагоны со снарядами, прицепленные к луганскому эшелону, лишив красных боеприпасов. В ответ шестидюймовка луганчан подбила бронированный паровоз противника. Однако на предсказуемый исход сражения это не повлияло: Ворошилов с отрядами, неся большие потери, оставил Ворожбу.

Красные с кровопролитными боями отходили в район Харькова. Луганский полк закрепился у станции Основа (предместье Харькова). В районе Харькова против советских войск действовал 1-й германский резервный корпус под командованием генерал-лейтенанта Менгельбира. Его концентрические удары по частям 5-й армии Рудольфа Сиверса, 4-й — Василия Киквидзе и отрядам Григория Чудновского, Николая Руднева закончились их окружением. Отряды отбивались от кайзеровских оккупантов, как только могли. Сиверс и Киквидзе были ранены. Командование армией Киквидзе принял на себя Чудновский. Один из отрядов 4-й армии вёл тяжёлый бой под Люботином у станции Огульцы. Находившийся в нём в тот момент Чудновский получил осколочное ранение и не мог передвигаться. Видя, что отряд оказался в безвыходном кольце, он, чтобы не попасть живым в руки врага, покончил с собой.

Полк Ворошилова отчаянно сражался с наседавшими на него германцами. Но удержать их натиск не было сил. Штурмовые группы противника прорвались в посёлок Основу. Луганцы не успели погрузиться в вагоны и принуждены были выбираться со станции походным маршем, пробивая себе путь на Чугуев.

9 апреля немцы заняли Харьков и его пригороды.

Бойцам и командирам полка Ворошилова пришлось несколько дней и ночей без сна и отдыха преодолевать с боями длинный маршрут до Луганска. Клим Ворошилов вёл потрёпанный полк в родной край для пополнения новыми силами.

Остатки войск 5-й, 4-й, 3-й армий беспорядочно отступали. В 5-й армии Сиверса из 2,5 тысячи человек уцелело не более полутора тысяч. В 4-й армии — около тысячи. В 3-й (вначале ею командовал левый эсер П. С. Лазарев[96], после его бегства — с 18 апреля — Е. И. Чикваная) было около пяти тысяч штыков, осталось три с небольшим.

16 апреля обновлённый — пополненный личным составом, оружием — отряд луганчан выдвинулся под Купянск, заняв к югу от него станцию Кабанье. В тот район тогда входили и тут же затем выходили из него, исчезая в неизвестном направлении, всякие «социалистические» отряды-карлики, громко объявлявшие себя армиями. Их вожди «грозились» остановить продвижение германских дивизий. Но их действия ничего, кроме неразберихи, не приносили. Они не только не способствовали нанесению ощутимого урона оккупантам, наоборот, облегчали им борьбу с красными частями. Так что отряд Ворошилова в одиночку противостоял немцам.

Вильгельмовские войска овладели Валуйками и Изюмом, всё глубже и глубже вклинивались в Донбасс.

Антонов-Овсеенко отважился провести контрнаступление и ударить по врагу всеми имеющимися силами на Изюмском направлении.