Чувствуя, как румянец заливает мое лицо, я подалась назад, но мужские руки, даже несмотря на действие укола, оставались сильными. Глеб прижимал меня к себе, прожигая кожу раскаленными ладонями.

– Мне нужно идти, – жалобно пролепетала я. По коже пробежал озноб, будто у меня тоже поднялась температура.

– Побудь со мной немного, – выдохнул Глеб. А я невольно залюбовалась его отточенным мужественным лицом. Даже болезнь не смягчила его.

– Тебе надо поспать, – мягко проговорила я и, поддавшись секундной слабости, прижалась щекой к мужской груди. Не знаю, кто из нас в данный момент больше нуждался в этом.

Глеб слегка подвинулся, чтобы я могла поднять с пола ноги и лечь рядом. Но я не спешила этого делать.

– Я побуду с тобой, пока ты не уснешь, – тихо сказала я, поднимая голову и смотря Глебу в глаза.

Мужчина медленно кивнул и выпустил меня из своих объятий.

Дождавшись, пока Глеб закроет глаза, я встала с кровати и пересела на стул рядом. По оголенной коже рук до сих пор бегали мурашки. Если я заразилась гриппом, мог ли он так быстро проявиться?

Я посмотрела на настенные часы. Было уже девять часов вечера. Вадим скорее всего звонил мне и не раз. Пора было идти домой.

Какое-то время я всматривалась в лицо Глеба. Похоже было, что он уснул. Дыхание потяжелело, черты лица расслабились, и только веки подрагивали, словно мужчине снился какой-то сон.

Я медленно встала со скрипнувшего стула, выключила светильник возле кровати и на цыпочках направилась к двери.

Я уже взялась за ручку, когда услышала за спиной судорожный кашель, перемешанный с тихими словами. Кажется, Глеб разговаривал во сне.

Я подошла к кровати и склонилась над мужчиной. Его глаза были приоткрыты, но он явно пребывал не в этой реальности.

– Алиса… – выдохнул он. И поймал в темноте мой взгляд.

Что за Алиса…

– Тшшш, – как маленького, попыталась я снова усыпить Глеба.

Я потянулась, чтобы потрогать его лоб, и это было моей ошибкой.

Глеб неожиданно резко приподнялся и, обхватив руками мою талию, легко повалил меня на кровать. Я даже пискнуть не успела, как оказалась прижата тяжелым телом к кровати. Распахнув от удивления глаза, я уставилась на нависшего надо мной мужчину.

Что происходит?!

Глеб смотрел на меня полузакрытыми пьяными глазами. Какое-то ожесточенное выражение проступила на его лице.

Я была настолько шокирована, что даже не стала сопротивляться, когда Глеб наклонился и уверенно поцеловал меня в губы.

Судорожно вдохнув, я уперлась ладонями в широкую грудь. Но Глеб мягко обхватил мои запястья и завел их наверх. Он даже не встретил отпора. Я лежала в постели одинокого взрослого мужчины, который прямо сейчас целовал меня, и не могла прийти в себя. Всё это было похоже на сон. Волнительный, неправильный, порочный…

Глеб умело ласкал мои губы, обжигая прерывистым дыханием. Одна его рука отпустила мое запястье и скользнула вниз. Не прерывая поцелуя, он накрыл тяжелой ладонью мою грудь и слегка сжал. Я не сдержала глухого стона.

Дикое возбуждение охватило мое тело. Я слегка выгнулась, пытаясь высвободиться из-под тяжелого тела, но добилась только того, что мужские бедра еще плотнее прижались к моим.

Глеб тоже был возбужден. И я даже не знаю, что в большей степени испытала – панику или необъяснимый восторг.

Пытаясь справиться с головокружением, я прервала поцелуй и откинула голову назад.

Это безумие должно закончиться. Но как объяснить это телу, податливо выгибающемуся навстречу горячей ладони, скользнувшей под топик…

Оглушенная собственным дыханием, я уперлась руками в нависшее надо мной тело. Я должна это прекратить! Я не Алиса, в конце концов! Я уже хотела выкрикнуть эти слова Глебу в лицо, как меня отвлек скрип двери.

Полоска яркого света упала на пол возле кровати, где лежали мы с Глебом.

Я повернула голову и увидела в проеме двери знакомый внушительный силуэт.

С четырнадцати лет я замирала каждый раз, когда выхватывала взглядом эту мужскую фигуру.

Я могла безошибочно найти этого парня в многолюдной толпе по одному только повороту головы.

Я грезила о нем долгих пять лет.

Я мечтала, чтобы именно он подарил мне первый поцелуй и стал моим первым мужчиной.

И всего двое суток назад я умирала от наслаждения в его руках. Мы занимались любовью во всех известных нам позах. Я позволяла ему делать с собой то, о чем даже стыдно было сказать вслух. И уже под утро, изнеможенная и счастливая, в который раз призналась ему в любви.

«Люблю. Навсегда», – шептала я в припухшие от поцелуев губы.

И в ответ слышала охрипшее «Навсегда»…

И теперь он, не мигая, смотрел на меня, распластанную под чужим мужским телом.

Вадим.

Он увидел всё – и ладонь Глеба, забравшуюся под мою майку, и наши раскрасневшиеся губы и отчаянный ужас в моих глазах.

Нет.

Нет.

Господи, нет…