где в это время под знаменами христианских королей воевали против мавров многие норманнские рыцари. Возможно, уже в ходе этой операции проявилась заинтересованность Алексея Комнина в западном рыцарстве, дали себя знать первые попытки будущего императора установить личные контакты с норманнским бароном. Неслучайно впоследствии Алексей Комнин воевал с норманнами, неизменно обеспечивая себя союзниками в Западной Европе. Даже тогда, когда Роберт Гвискар высадится со своей армией в Эпире, его родственник, рыцарь по имени Константин Умбертопул будет верой и правдой служить императору Алексею Комнину.

Эпизод с поимкой Русселя де Байоля демонстрирует нам те две основные силы – норманнов и сельджуков, – между которыми на протяжении всего своего царствования будет лавировать император Алексей Комнин. В то же время обращение Алексея к жителям Амасии с просьбой собрать средства для выкупа Русселя де Байоля, вероятно, продолжало достаточно печальную традицию выкачивания денег из малоазиатских городов византийскими чиновниками, которая существенно облегчила сельджукское завоевание Анатолии уже в XI веке, и которая спустя двести лет сыграет свою фатальную для Византии роль в период становления Османского государства. Достаточно упомянуть то, что в 1075 году, всего лишь через год после появления в Амасии Алексея Комнина и победы на Русселем, город был завоеван сельджуками, возможно войсками Данишменда Гази, который превратил его в столицу сельджукского государства Данишмендидов. Успех сельджукских завоеваний на Ближнем Востоке, потеря Анатолии после 1071 года, захват сельджуками Антиохии в 1085 году, в то время как император Алексей воевал с норманнами на Балканах, привели к тому, что поиск союзнических отношений с норманнами станет со временем одним из приоритетных направлений в византийской внешней политике времен императора Алексея Комнина. Отношения с сельджуками, печенегами и половцами откроют для Алексея прекрасные возможности общей переориентации византийской дипломатии на Запад, одним из проявлений которой, начиная с первой половины 1090-х годов, станут поиски путей для заключения унии с Римом. Впрочем, об этом Анна Комнина полвека спустя предпочла умолчать.

Тридцать лет жизни, проведенные в монастыре, узкий круг общения, состоявший опять-таки из образованных монахов и аристократов, выработали у Анны Комниной стойкое отвращение и высокомерное презрение к латинянам, которое весьма диссонировало с прозападной ориентацией ее племянника, молодого императора Мануила I Комнина. Нелестная оценка папы Григория VII[182] или выпады, направленные против латинского духовенства – например, известный анекдот о латинском священнике на пиратском корабле графа Брабантского, бросавшем в византийских солдат мешок с опресноками[183], – дают основания предполагать, что подобные пассажи «Алексиады» носили характер злободневного политического памфлета. Вероятно, Анна что-то знала о планах своего племянника, амбициозного и отважного императора Мануила Комнина заключить договор с папой Иннокентием II (1130–1143) и его преемниками в период между 1143 и 1146 годами для возобновления борьбы против Рожера II (1130–1154), сицилийского короля. Целью этого плана было усиление византийского политического влияния в центральной и южной Италии, в противовес норманнам. Этими планами объяснялась, в частности, трехлетняя задержка бракосочетания между Мануилом Комнином и Бертой Зульцбахской, сестрой королевы Гертруды, жены германского короля Конрада III (1138–1152), который после итальянских походов императора Лотаря II (1133–1137) в Риме воспринимался как угроза, а в Константинополе рассматривался в качестве конкурента в предстоящей борьбе за Апулию. По-видимому, Анна Комнина и ее единомышленники планы эти не одобряли. После кончины Анны (1153/1154 гг.) идея императора Мануила Комнина относительно союза с папой была все-таки реализована. Союз императора с папой Адрианом IV (1154–1159) – единственным в истории англичанином на папском престоле – был de facto заключен в 1155 году и был направлен против Сицилийского королевства норманнов, но, как известно, ни к чему не привел из-за поражения византийской армии в южной Италии[184].

Император Мануил I Комнин и императрица Мария Антиохийская

Алексей Комнин в гражданских войнах 1073–1081 гг.

Описывая участие своего молодого отца в гражданских войнах, охвативших Византийскую империю в период бесславного правления Михаила VII Дуки Парапинака и на протяжении короткого правления Никифора III Вотаниата, Анна Комнина следует за повествованием своего мужа Никифора Вриенния, которое значительно сокращает[185]. При этом принцесса расцвечивает скупое изложение Никифора Вриенния при помощи своего литературного таланта, вносит в повествование некоторые детали бытового характера. Ошибкой было бы обвинять Анну в том, что она, описывая события гражданских войн 1073–1081 годов, занималась только литературным приукрашиванием рассказа своего мужа, на что обращал внимание Я. Н. Любарский. В действительности Анна Комнина, благодаря общению с отцом, могла знать некоторые детали кампании, которые остались просто неведомы Никифору Вриеннию. Этим обстоятельством и следует объяснять присутствие в изложении Анны некоторых тактических подробностей, которые отсутствуют в рассказе Вриенния. С нашей точки зрения, изложение Анны Комниной органично дополняет записки ее супруга.

Как известно, в период 1073–1081 годов Византия была охвачена мятежами нескольких знатных и известных стратигов, которые, наблюдая гибель империи, либо пытались захватить власть при помощи мятежа на отдельных территориях империи, как Руссель де Байоль, Филарет Варажнуни, Никифор Мелиссин, либо, как Никифор Вриенний старший, Никифор Василаки, Никифор Вотаниат, а затем и сам Алексей Комнин, стремились завоевать верховную власть императора ромеев[186]. Как правило, каждый из этих стратигов использовал для своей цели подчиненные ему воинские контингенты. Низложение, ослепление и смерть несчастного Романа Диогена означали крах партии военной аристократии, который спровоцировал целую серию выступлений против центральной власти. Анна Комнина оставила нам достойный рыцарского романа захватывающий рассказ о Русселе де Байоле, рассмотренный выше.

В середине 1070-х годов балканские фемы империи сотрясали мятежи Никифора Вриенния старшего и Никифора Василаки. Отряды Иоанна Вриенния, принимавшего участие в мятеже, уже разоряли окрестности Константинополя. В конце 1077 года Никифор Вотаниат возглавил мятеж восточной армии и в 1078 году взял Константинополь. Он захватил престол в весьма почтенном семидесятишестилетнем возрасте. Как отмечает Никифор Вриенний, Алексей Комнин пытался защитить права четырехлетнего сына императора Михаила VII Дуки Парапинака по имени Константин – будущего жениха Анны Комниной, однако капитуляция императора Михаила перед солдатами Вотаниата сделала бесмысленными все усилия Алексея. Вскоре престарелый Никифор Вотаниат женился на молодой красавице Марии Аланской, муж которой был жив и пребывал в добром здравии. О скандале, сопровождавшем это бракосочетание, мы уже говорили выше.

Император Никифор III Вотаниат получает гомилии от святителя Иоанна Златоуста. Миниатюра из рукописи гомилий святителя Иоанна Златоуста, BNF, Coislin 79, fo 2 vo

Вскоре после этих событий Никифор Вотаниат направил Алексея во главе новой армии, состоявшей из новобранцев, на подавление мятежа Никифора Вриенния старшего. Вриенний был авторитетным полководцем в